— Вот причина, по которой мы приехали в Венозу, — объяснила Финн.

— Боже мой! — пробормотал старик.

— Что вас так удивило?

— Молодой Люцифер Африканский и его мифический легион.

— Мифический?

— Надежных доказательств реальности существования самого этого человека, не говоря уж о его легионе, очень мало. Когда Рим пал, к сожалению, вместе с ним пал и его бюрократический аппарат, включая летописцев. Имеются разрозненные ссылки там и сям, но все это не более чем намеки. Так или иначе, по скудным сведениям, этот легионер служил в Иудее во времена Иисуса, а некоторые утверждают, будто именно он охранял гробницу Христа и был свидетелем Воскрешения. Одни считают его прототипом героя романа Ллойда Дугласа «Плащаница», другие верят, что именно он увел в пустыню пропавший легион, а Алмаши верил, будто как раз с ним связаны легенды о светловолосых, голубоглазых людях, которые были хранителями Зерзуры[6].

— Иными словами, он был тем, кем вы хотите его видеть.

— В общем, да. Хотя, — старик снова бросил взгляд на медальон, — эта вещица может послужить тому, что он из мифологического персонажа превратится в исторический. Если, конечно, она подлинная.

— Как можно определить, подлинная она или нет? — спросил Хилтс.

— С трудом. — Старик пожал плечами. — Изделия из золота всегда трудно датировать. Металл очень стоек к воздействиям времени, и человеку, изучившему эпоху и владеющему методикой литья и чеканки того времени, ничего не стоит изготовить предмет, способный сойти за подлинник.

— Медальон находился в кармане Педрацци, когда мы нашли его тело.

— Ну тогда с происхождением все ясно, — хмыкнул старик. — Если и был человек, которого можно было бы по праву обвинить в фальсификации данных, так это он. — Старик покачал головой. — Ну а самое главное, существуют и другие легенды.

— Что за легенды?

— Легенды о люциферианах и Евангелии от Люцифера.

— Люциферианах?

— Это что-то сатанинское, — сказал Хилтс.

— Пожалуйста, продолжайте, — вздохнула Финн.

— Люцифериане представляли собой схизматическое течение внутри католической церкви, имевшее распространение в конце четвертого века. Они следовали учению человека по имени Люцифер Кальярский, который был епископом Сардинии. Некогда Люцифер был последователем Ария, видного теолога, утверждавшего, что Иисус являлся не единосущной ипостасью Бога, а лишь Его смертным воплощением. Некоторые деятели, Педрацци в их числе, видели связь между поминавшимся Люцифером Африканским и Люцифером Кальярским, епископом. Отголоски всего этого можно обнаружить у тамплиеров и масонов, ну а Педрацци, само собой, приветствовал подобные домыслы, поскольку многое из этого сопрягалось с мифологическими основами нацизма. Всеми этими глупостями, связанными с Беовульфом, Вагнером и сверхчеловеком. Например, Педрацци на полном серьезе пытался выявить связь между епископом Арием и «арийцами», расистским термином, изобретенным сумасшедшими вроде графа де Гобино и его английского друга Хьюстона Стюарта Чемберлена.

— Никогда не слышал ни о том ни о другом, — сказал Хилтс.

— А Гитлер слышал. Он использовал «Опыт о неравенстве человеческих рас» Гобино как основу для написания «Майн кампф» и подготовки «окончательного решения»[7]. В этой книжонке, в частности, предлагается реализованная нацистами на практике концепция концентрационного лагеря. Может быть, мы и обязаны французам лозунгом свободы, равенства и братства, но, увы, боюсь, первым нацистом тоже был вовсе не немец, а француз. Чемберлен был его последователем, утверждавшим, в частности, что Христос никак не мог быть евреем. Гитлер назвал своего хорошего друга герра Чемберлена пророком рейха.

— Как проповедника превосходства белой расы, — добавила Финн.

— Да, — кивнул старик.

— Что вы знаете о человеке, который был с Педрацци, когда тот исчез, об этом Дево? — спросил Хилтс.

— Еще один француз. Получил образование в Библейской школе в Иерусалиме. Стал личным секретарем кардинала Маглионе, когда тот был папским нунцием во Франции, и оставался доверенным лицом этого прелата впоследствии, когда тот, в понтификат Пачелли, Папы Пия Двенадцатого, стал государственным секретарем Ватикана. И, что достаточно интересно, главой Папского института христианской археологии.

— А что именно это значит? — спросила Финн.

— Дево имел непосредственное отношение ко всем археологическим проектам, затевавшимся церковью. А в те времена, как теперь хорошо известно, некоторые влиятельные представители Ватикана искали археологическое подтверждение теориям, провозглашавшимся Гитлером и Муссолини. Копье Судьбы, ковчег Завета, Ультима Туле[8], Атлантида и тому подобное. Вдобавок некоторым церковникам большие опасения внушала перспектива создания в Палестине еврейского государства: Дево и многие другие францисканцы боялись, что, если это произойдет, их гегемонии над Святой землей придет конец. — Старик, посасывая трубку, многозначительно улыбнулся. — К тому же, что делает нашу историю еще интереснее, и Маглионе, босс Дево, и сам Дево, и Педрацци были рыцарями Мальтийского ордена.

— Кто они были? — переспросил Хилтс.

— Вы, наверное, видели фильм «Крестный отец»?

— Конечно.

— Наш друг Тони Монтана из муниципалитета в Венозе может наизусть цитировать целые куски из всех трех картин. А вы помните тот эпизод, где Аль Пачино получает медаль?

— Смутно.

— Это крест Святого Себастьяна. Получивший такой крест становится мальтийским рыцарем. Это показательно, я думаю.

— Это что-то наподобие тамплиеров? — спросила Финн.

— Вообще-то это и есть тамплиеры. При возникновении ордена изначально часть братии, госпитальеры, служившие в лазарете, носили черное, а воины, охранявшие паломников, — белое, на манер цистерцианцев.

Хилтс с сомнением покачал головой:

— Все это смахивает на «Код да Винчи» Дэна Брауна, разве не так?

— Возможно, — кивнул Вергадора, — только мы говорим не о романе, а о действительности и о людях, воспринимавших все это более чем серьезно. В последние годы братство Святого Себастьяна вернулось к своим изначальным истокам — стало организацией фанатиков, обученных не хуже ваших морпехов и приученных к слепому повиновению. У них даже есть свой сайт: www.Christiansoldiers.org. Это не те люди, к которым можно относиться легкомысленно.

— Судя по всему, они могли бы быть друзьями Рольфа Адамсона, — сказал Хилтс.

— Они, безусловно, исповедуют ту же самую базовую философию, — согласился старик. — А это логически приводит к последнему пласту мифологии, связанной с вашим легионером, Люцифером Африканским.

Вергадора потянулся и коснулся медальона.

— Кто-нибудь из вас знает историю о семи спящих отроках?

— Никогда об этом не слышал, — сказал Хилтс.

Финн лишь покачала головой.

— А ведь это, несомненно, первоисточник вашей национальной легенды о Рип ван Винкле. Григорий Турский писал об этом в шестом столетии, но сама история была известна гораздо раньше. Она существует в нескольких версиях, но базовая канва такова: семеро юношей во время правления римского императора Деция отказались исполнить его указ отречься от своей веры в Воскрешение и были замурованы в пещеру, где, однако, не умерли, а проспали чудесным образом два столетия, проснулись, показав тем самым, что Воскрешение во плоти возможно, а потом заснули снова до явления Мессии. И по сей день эти семеро праведников спят в пещере, полной несметных сокровищ, где-то за Западным морем.

— За Западным морем? — переспросил Хилтс.

— В Америке, — подсказала Финн.

— Именно, — кивнул старик.

— Пещера сокровищ в Соединенных Штатах — это, наверное, и есть пунктик Адамсона.

— И его деда, преподобного Шуйлера Гранда.

— Вы слышали о нем? — изумился Хилтс.