Она вспомнила вечер стыковки, его любезность, предупредительность, силу. В тот вечер девушка вернулась домой с затуманенной головой и впервые задала себе вопрос: не слишком ли далеко она зашла в игре, не влюбилась ли сама?

Полюбить планетянина! Конечно, прецеденты были, все знали историю матери Орены, но это был плохой пример. Ее отец не приспособился к жизни на корабле и в конце концов ушел, тайно, во время высадки на планете, где жили люди. Из-за своего происхождения Орена многое ощутила на себе, почти все галактиане принимали ее лишь наполовину. Анаэна возмутилась от мысли, что ее дети… потом покраснела: неужели она дошла до такого? Но здесь было все по-иному. Тинкар был истинным мужчиной и не бросил бы ее в беде, будь он хоть сто раз уроженцем планеты!

Затем произошла эта дурацкая кража. Она без устали искала того идиота, который смог сотворить такое, но поиски остались безуспешными. Орена? По какой причине она стала бы делать это? Ради своей партии авангардистов? Тогда их вожди должны были быть в курсе случившегося, а если бы они завладели аппаратом, то не преминули бы воспользоваться преимуществом. Вероятно, на корабле действовала маленькая группка недовольных, занятых какой-то безобидной интригой. И технор тоже продолжал поиски, но чертежи исчезли, буквально не оставив следов. Быть может, они были на «Франке» вместе с похитителями?

Тинкар нашел убежище у паломников. Вначале Анаэна надеялась, что он вернется. Он не вернулся. Она написала ему, но ответа не получила. Потом узнала, что его часто видят в обществе Иолии, этой невзрачной девчонки, серятины в сером платье. Тогда Анаэна забеспокоилась. Связь Тинкара с Ореной или любой другой галактианкой ее особо не трогала; она знала своих соплеменников и понимала, насколько отличалась от них: их любопытство по отношению к этому сильному и странному человеку быстро угасло бы. С Иолией дело обстояло иначе. Анаэна считала ее середнячкой без особых талантов, но не могла отрицать того, что девушка обладала терпением, нежностью, материнским инстинктом, качествами, которые могли легко покорить человека, заблудившегося в, ином мире. Она попыталась встретиться с Тинкаром, но тот отказался принять ее. Зато сейчас он был в ее полном распоряжении, но было уже слишком поздно. Если он дал слово Иолии, он не вернется к ней, к Анаэне. Она была почти уверена в этом.

»Если мы выберемся отсюда, — подумала она, — и Тинкар женится на Иолии, я уйду в другой город. Мне будет слишком тяжело знать, что он рядом, через несколько переборок, но совершенно недостижим».

Она глянула на него, осунувшегося, в рваном комбинезоне, с пробивающейся бородой, со спутанными волосами. Он вырисовывался на фоне розового неба, высокий и стройный. Ей вдруг захотелось броситься к нему, спрятаться на его груди, признаться в том, что она его любит и что все остальное для нее ничего не значит.

— Когда снимаемся с места? — спросила она твердым безразличным тоном.

— Немедленно.

Они быстро пересекли оставшуюся часть равнины и подошли к хаотическому лабиринту оврагов и каменных блоков у самого подножия потухшего вулкана. Тинкар удвоил осторожность. За любой скалой могла скрываться опасность. Но им встречались лишь мелкие неопасные животные, в основном травоядные. И все же они едва не погибли.

Тинкар шел чуть сзади, вцепившись в одну из лямок рюкзака. Анаэна прибавила шагу и вдруг в изумлении застыла на месте. Перед ней лежало несколько квадратных метров голой земли, усеянной правильными конусами с полметра высотой. Конусы были того же светло-коричневого цвета, что и глина, на которой они стояли. Заканчивались эти сооружения совершенно правильными круглыми отверстиями. Анаэна постучала по одному из конусов ногой. Он был тверд как металл и издавал гулкий звук — под ним была пустота.

— Стой, не трогай!

Предупреждение запоздало. Девушка уже ударила посильнее и пробила тонкую оболочку. Из-под нее с яростным гудением вырвалось насекомое и быстро поднялось вверх. Из других конусов выплеснулись потоки живых существ, слишком быстрых для того, чтобы их можно было разглядеть. Девушка бросилась к Тинкару и вдруг почувствовала в левом плече ужасное жжение, она ударила по плечу рукой и раздавила ужалившее ее насекомое. Тинкар прыгнул, вскинул бластер, включил его на самый широкий угол поражения и принялся поливать потоком лучей окружающее пространство. В едва видимом при ярком свете дня излучении заплясали красные звездочки.

— Быстро покажи плечо!

Он бесцеремонно разорвал тонкую ткань, Анаэна инстинктивно прижала лоскуты к груди. На нежной коже расплывалось воспаленное пятно, в центре его прямо на глазах набухала красная точка. Он выхватил из рюкзака шприц с противоядием и впрыснул лекарство.

— Надеюсь, это подействует. Ты была очень неосторожна!

— Тинкар!

Он обернулся. Небо казалось черным от насекомых, они вылетали и вылетали из огромного многометрового конуса рядом с одной из скал. Он сунул ей в руку второй бластер.

— Твой фронт справа, я прикрываю слева!

В течение нескольких минут, показавшихся им вечностью, они сражались с бесчисленным множеством опасных крылатых противников. Тинкара ужалили один раз, Анаэну — еще два раза. Бой прекратился только тогда, когда погибло последнее из насекомых.

Тинкар снова достал аптечку — у них осталось всего два шприца с противоядием. Он вколол оба девушке, потом отвернулся и притворился, что делает укол себе.

— Какой дьявол тебя толкнул? Вас на «Тильзине» ничему не учат? На Земле есть схожие существа, осы, их укусы убивают человека так же верно, как и пуля! — беззлобно отругал он Анаэну. — Ты разве не знала, что нельзя трогать того, что тебе неизвестно?

Тело девушки пронизывали приступы глухой боли, и она подумала: «Нашел время читать мораль!»

— Вперед! Пошли, пока можем двигаться! — скомандовал гвардеец. — Кто знает, может, нас хватит всего на несколько минут!

Все же он остановился, подобрал с земли одно не очень обгоревшее насекомое и рассмотрел его: сантиметра четыре длиной, четыре прозрачных крыла, восемь лапок, на конце острого брюшка — колючее жало.

— Мы до этого не видели ничего похожего на насекомых, сказала Анаэна, оправдываясь.

— Мы не видели и ничего похожего на змей! Но в неизвестном мире может произойти что угодно, — отрезал землянин.

Он тут же прикусил губу: его тело внезапно пронизала ужасная боль.

— Пошли!

Они двинулись к приближающемуся склону. Анаэна удивилась, слишком часто она стала обгонять Тинкара. Тот шел, согнувшись вдвое. «Но его ужалили лишь раз», — подумала она. Девушка внимательно посмотрела на гвардейца — лицо его побагровело, по лбу струился пот.

— Что случилось?

— Ничего! Вперед!

Тело превратилось в сплошной комок боли, и силуэт девушки двигался перед Тинкаром в красном тумане. Ноги его ослабели, и он переставлял их только благодаря чудовищному усилию воли. Земли под подошвами он почти не чувствовал. Голова гудела и кружилась, и землянин подумал, что его смерть близка.

Он остановился и рухнул на землю. Анаэна вернулась и попыталась его приподнять.

— Тинкар!

— Думаю, со мной покончено, — с трудом выдавил он. Возьми рюкзак, поднимись на вулкан, разожги сигнальный костер. Быть может, они тебя отыщут…

— Я тебя не брошу!

— Может, мне полегчает. Я догоню тебя. Оставь мне красный бластер.

В нем почти не осталось зарядов.

— Тинкар, это моя вина!

— Пустяки, — тихо сказал он. — Опасности профессии…

Голова его упала на грудь, он перестал шевелиться.

Несколько мгновений Анаэна пребывала в нерешительности, ее раздирали тоскливый страх и упреки совести. Она убила его по неосторожности! Девушка ринулась к рюкзаку, схватила аптечку, открыла ее и побледнела. Отсек с сыворотками-противоядиями был пуст, а до этого в нем было всего три шприца.

— Он впрыснул мне все три!

Она в слезах склонилась над Тинкаром. Он дышал тяжело, с трудом хватая воздух открытым ртом. Что делать? Что делать? Она вновь порылась в аптечке. И нашла стимулин!