Джерек проснулся на рассвете, встал и неторопливо оделся. Он поцеловал жену; она вздрогнула во сне и перевернулась на другой бок. Он бесшумно прошел в соседнюю комнату, где спал сын. Джерек улыбнулся: спящий мальчик забавно раскинулся на кровати. Его ноги лежали на подушке, голова привалилась к стене. Джерек сел на кровать рядом с сыном и осторожно потряс мальчика за плечо.

— Кори, — тихо позвал он. — Я отправляюсь на остров за листьями шан. Хочешь со мной? Или еще поспишь?

Мальчик зевнул, не открывая глаз.

— Я хочу с тобой, — сонно ответил он.

— Ну хорошо. Тогда вставай.

— Ладно, — отозвался Кори; глаза его все еще были закрыты.

Отец негромко рассмеялся.

Мгновение спустя мальчик открыл глаза. Отец помог ему встать, одеться и вывел за руку в гостиную.

— Поешь чего-нибудь сейчас или подождешь, когда вернемся с острова?

Мальчик задумался на минуту, словно еще не полностью проснулся.

— Кажется, я уже голоден, — сказал он.

Отец приложил палец к губам, показывая, что надо говорить тише.

— Можно мне немного хлеба? — шепотом спросил Кори.

Джерек кивнул и направился в кладовку. Он вернулся с двумя ломтями мягкого хлеба, отдал один сыну, сам принялся за второй. Перекусив, мужчина и мальчик натянули тяжелые коричневые куртки и молча покинули дом.

Прохладный порывистый ветер налетал с моря. Небо было ярко-голубым, и солнечные лучи отбрасывали длинные тени. Выйдя из деревни, отец и сын спустились к берегу и, миновав ряд деревянных лодок, лежащих на песке, подошли к челноку, который Джерек выдолбил прошлой весной. На дне его лежали три деревянных весла — два обыкновенных и одно в два раза меньше, предназначенное для Кори. Джерек принялся толкать челнок по песку, пока тот не соскользнул в воду. Отец и сын забрались в него — Кори уселся на носу, а Джерек, как обычно, занял место на корме и принялся грести.

Челнок скользнул по зеркальной глади залива, приближаясь к большому лесистому острову, расположенному в полумиле от берега. В ветвях деревьев мелькала зеленая дымка от молодых весенних листков. Тонкие струйки пара поднимались над островом, подобно пальцам призрачной руки. Вдалеке, у горизонта, густой туман покрывал, словно одеяло, зеленые холмы Нижнего Рога.

Кори, сидя на носу челнока, мерно двигал веслом из стороны в сторону, как его учил отец. Джерек улыбнулся и покачал головой. Не может быть, подумал он, наблюдая за мальчиком, неужели ему уже пять лет? Куда уходят годы?

— Ты хорошо гребешь, Кори! — крикнул он. — Скоро сможешь грести на корме!

Кори обернулся, и на его лице появилась гордая улыбка. Он принялся грести еще старательнее.

Они доплыли до южной оконечности острова, там Джерек вытащил челнок на плоский песчаный берег, после чего отец с сыном направились в лес.

Узкая тропинка, по которой они уже не раз ходили, вилась меж кленов, дубов, вязов и ясеней, круто поднимаясь от берега и уходя в глубь леса. Солнце пробивалось сквозь ветви, наполняя игрою дрожащих бликов и теней похожую на дым мглу, наполняющую лес. Стучал дятел, пел невидимый дрозд.

Джерек и Кори принялись искать в густой траве крошечные бархатно-синие листья, за которыми пришли. Шан сперва находишь по запаху, а потом уже видишь. Он змеится по земле под палой листвой, но его своеобразный сладковатый запах ни с чем нельзя спутать. В западном Тобин-Сере многие использовали листья шана как приправу и даже жевали сразу же, как только находили. Отвар из этих листьев служил лекарством, а также в любом виде его можно было продать за хорошие деньги. Найденное сегодня Джерек собирался обменять у торговца из Аббориджа на несколько ярдов ткани, понравившейся Шайле. Жили они скромно: он зарабатывал ловлей рыбы, жена плела корзины. Джерек улыбнулся, представив восхищенные глаза Шайлы, когда он преподнесет ей такой роскошный подарок.

Они медленно двигались по лесу, наполняя мешки листьями, — мальчик справа от тропинки, его отец — слева. Примерно через час Джерек вернулся на тропинку и позвал сына:

— Как ты, Кори?

— Неплохо, — ответил мальчик. — Смотри, сколько я собрал!

Он показал мешок, почти доверху наполненный синими листьями. Казалось, их запах наполнил собой весь лес.

— Отлично, — сказал Джерек, — но давай оставим немного на следующий раз, ладно?

— Ладно. К тому же я хочу есть.

— Опять? — спросил отец с шутливым изумлением.

Мальчик кивнул и рассмеялся, и они двинулись обратно, но не успели пройти и нескольких шагов, как Джерек услышал позади какой-то шорох. Он обернулся и различил в лесной чаще медленно приближающуюся фигуру. Незнакомец был высок и худ и двигался между деревьями легко и непринужденно. На нем был темно-зеленый плащ с капюшоном, в руке — длинный посох, увенчанный сверкающим алым камнем. На плече незнакомца сидела большая темная птица.

У Джерека учащенно забилось сердце, — как всегда, когда ему случалось встретить кого-нибудь из Сынов Амарида. Было несколько странно, что даже сейчас, когда у него уже подрастает сынишка, появление мага подействовало на него так сильно.

— Что ты там увидел, папа?

Джерек ответил не сразу.

— Это Сын Амарида, — сказал он наконец, не отрывая взгляда от приближающейся фигуры. Он не знал этого человека и никогда не видел таких больших сов или ястребов.

— Это Магистр Ньялль? — взволнованно спросил Кори. — Я его не вижу!

Джерек обнял сына за плечи и указал рукой:

— Вон там! Но я не думаю, что это Ньялль, если, конечно, он не обзавелся новой птицей.

— Хочешь сказать, что это кто-то другой? — спросил Кори еще громче. Глаза его расширились.

— Не знаю, — ответил Джерек мальчику, поскольку все еще не мог разглядеть как следует странную птицу. По правде говоря, он понятия не имел, от каких именно пернатых Сыны Амарида берут силы и способность исцелять. В любом случае незнакомец был совсем непохож на тех чародеев, что помогали людям Тобин-Сера. Их было несколько десятков, и каждый опекал определенную местность, как, например, Ньялль, который появился на Нижнем Роге и на берегу Южного Крова, посещал Серн и другие прибрежные деревни дважды в год или чаще — по мере необходимости. Насколько Джерек помнил, Ньялль всегда так делал — сначала будучи простым чародеем, потом в звании Магистра. Он был близким другом отца Шайлы и присутствовал на свадьбе Шайлы и Джерека. Джерек хорошо знал Ньялля, но каждый раз, когда видел его птицу или темно-зеленый плащ, означающий членство в Ордене, не мог сдержать волнения, от которого едва не кружилась голова.

Но это был не Ньялль.

— Приветствую тебя, Сын Амарида, — учтиво сказал Джерек незнакомцу. Эта встреча — честь для нас.

Приветствие осталось без ответа, более того, маг даже не снял капюшона. Джерек почувствовал, что его волнение почему-то сменяется другим чувством.

К Сынам Амарида, так же как и к Хранителям Храмов Арика, люди Тобин-Сера относились с особенным уважением, ибо чародеи эти исцеляли больных и раненых, помогали всячески в тяжелые времена. Поскольку централизованного управления, связывающего друг с другом города и деревни страны, не было, этот Орден, в странном союзе с Сынами и Дочерьми Богов, заменял правительство, защищая народ Тобин-Сера от внешних угроз и разрешая внутренние разногласия. Они были почти так же важны, как Арик, Дуклея и другие боги. Перья, которые маги оставляли людям в знак своего благоволения, считались желанной наградой; нашедшего такое перо в лесу или на берегу поздравляли с большой удачей. Это называлось "Дар Амарида". В детстве Джерек сам мечтал вступить в Орден, да и Кори уже не раз заговаривал об этом. От любого человека — и не важно, мужчина это был или женщина — в зеленом плаще и с магическим посохом, даже незнакомого, заведомо ожидалось, что он будет другом и защитником.