— Да, верно. И согласно одному из ее вышедших из употребления пунктов такое обвинение рассматривается парламентом на календарных его заседаниях, ближайшее из которых состоится через двести дней. Тогда вас освободят, а мне будет поставлено на вид, но, клянусь головой, у вас будет двести дней, чтобы раскаиваться в том, как вы одурачили меня. Уведите их!

— Высосанное из пальца обвинение против нас. Тюремное заключение на двести дней, — быстро сказал Ален торговцу, когда стражники направились к ним.

— Для чего покупать оружие? — насмешливо сказал чер нобородый, оскаливая зубы. Его левая рука взметнулась вверх, вниз, воздух пронизала черная молния… судья был пришпилен к спинке своего трона черным стеклянным ножом, и торжествующая злорадная усмешка застыла у него на губах.

Торговец еще прежде, чем нож нашел свою цель, вытащил неуклюжий пистолет уже без колпачка на раскаленной спичке и со взведенным курком. Наверное, он поставил его на взвод под плащом, растерянно подумал Ален и без подсказки приказал стражникам:

— К стене и повернуться спиной!

Они подчинились. Они хотели жить, а скалящийся чернобородый, который прикончил судью одним движением руки, навёл на них дикий ужас.

— Молодец, Ален, — сказал торговец. — Забери их дубинки, Элвон. Две тебе, две герольду. Ален, не возражай! Мне пришлось убить судью, чтобы он не поднял тревогу. Таких, как он, заставить замолчать может только смерть. И тебе, возможно, придется убить кого-нибудь, прежде чем мы выберемся из этой кутерьмы. Забери дубинки. — Он отдал несуразный пистолет Элвону и сказал: — Держи их спины под прицелом. Штука вроде предохранителя — это спусковой крючок. Всади дротик в первого, кто вздумает сбежать. Ален, скажи крайнему, чтобы он повернулся и медленно подошел ко мне.

Ален отдал команду. Чернобородый быстро раздел стражника, разорвал его одежду на полосы, связал его и засунул ему в рот кляп. Меньше чем За десять минут той же процедуре подверглись и остальные стражники.

Торговец убрал пистолет в кобуру и перекатил стражников в угол, невидимый из дверей. Он вытащил свой нож и вытер его о рубашку судьи. Алену пришлось помочь ему укрыть труп за высокой спинкой трона.

— Спрячьте дубинки, — Сказал чернобородый. — Лица спокойные. Ну, идем.

Они вышли гуськом, только слегка приоткрыв створку двери. Ален, шедший последним, сказал приставу в ливрее, оказавшемуся рядом:

— Его милость судья Крарл не желает, чтобы его беспокоили.

— Скажи что-нибудь поновее, — сардонически ухмыльнулся пристав и положил руку на локоть герольда. — Только вчера он из меня котлету сделал, когда я принес ему кружку воды, которую он сам потребовал. Возмутительное нарушение разбирательства, вот как он меня обозвал, а ведь сам потребовал воды. Как это тебе?

— Ужас! — поспешно ответил Ален, высвободил руку и нагнал торговца с механиком у выхода. Они зашагали к ждущему фургону под любопытными взглядами зевак.

— Я ждать! — громогласно оповестил их водитель. — Я ждать долго, много. Вы платить больше, больше?

— Мы платить больше, — сказал торговец. — Ты ехать. Водитель достал тлеющий кусок ветоши, зажег паяльную лампу, поднял широкую панель в полу фургона, открыв керамическую турбину, и прогрел ее струйкой пламени. Потом со скрипом несколько минут подкачивал, крутя маховик другой рукой, и, наконец, ротор начал вращаться без посторонней помощи. Панель водворилась на место, пассажиры водворились на сиденья.

— Космопорт, — сказал Ален.

Со скрипом грифеля по доске водитель поставил скорость, и они покатили.

Пока все это продолжалось, торговец игнорировал вопросы Чифа Элвона, сыпавшего их отчаянным шепотом. Механик не желал иметь ничего общего с убийствами, а уж тем более судей.

— Пересядь вон туда, — пробурчал торговец, — и поглядывай, не гонятся ли за нами. Не напугай водителя. А если мы доберемся до космопорта и улетим, держи язык за зубами. — Он расположился поудобнее на заднем сиденье рядом с Аленом и хранил угрюмое молчание. Юный герольд испытывал такой благоговейный страх к этому незнакомцу, столь неожиданно доказавшего свою компетентность в различных формах насилия, что не осмеливался рта открыть.

До космопорта они доехали без всяких помех и нашли команду на таможенном складе, из которого перекупщики, с квитанциями уже забрали все камни. Они развели костерок, чтобы согреться.

— Мы желает улететь немедленно, — . сказал торговец портовому чиновнику. — Ты не мог бы обменять мои лирские ассигнации?

Чиновник извиняющимся тоном забормотал, что час поздний и хранилище уже запечатано на ночь…

— Ничего. Обменяю на Веге. Они перешлют их вам. Отзови стражников и распечатай наш корабль.

Они пошли за чиновником к смутно маячившей на поле «Песни звезд». Чиновник разбил дубинкой пломбу, которую осветил паяльной лампой один из стражников.

Ален не переставая обливаться потом. Когда они пошли через поле, он заметил низко над горизонтом в стороне города две зеленых звезды, расположенные близко друг от друга. Внезапно они задвигались вверх и друг к другу, описывая маленькие дуги. Сигнальный телеграф!

Сигнальщик в административном здании порта, конечно, записывает сигналы, однако на поле все были слишком заняты приготовлениями к взлету и как будто ничего не заметили.

Огоньки качались туда-сюда. Ален не знал этого кода, о чем горько пожалел. После примерно двадцати сигналов огоньки снова замерли в положении покоя, а чиновник бубнил и бубнил правила взлета: направление, высота над населенными районами, допустимое использование атомного топлива в атмосфере… И тут Ален увидел, что кто-то выбежал из административного здания и повернул в их сторону. Стражники опирались на свои длинные, очень грозного вида винтовки.

Ален незаметно отделился от группы, толпившейся у «Песни звезд», и торопливо зашагал по темному полю навстречу приближающейся фигуре. Когда они сблизились, он негромко произнес по-лирски приветствие младшего в чине старшему.

— Сержант, — негромко сказал офицер-сигнальщик, пойти и отведи стражников на несколько шагов от звездных торговцев. Скажешь им, что корабль не должен взлететь, что они должны держать их под прицелом и стрелять, если…

Ален ошеломленно уставился на неподвижно распростертое тело сигнальщика. Потом быстро спрятал дубинку и направился назад к кораблю, гадая, раскроил он череп лирцу или нет.

Люк уже был открыт, и команда поднималась по трапу. Он был последним.

— Быстрей герметизируйте, — сказал он торговцу, — мне пришлось…

— Я тебя видел, — буркнул чернобородый. — Сигнальный телеграф? — Говоря это, он передвигал рычаги, и металлическая крышка люка встала на место.

— Астронавигатор и механик, приступайте, — скомандовал он.

— Команда, по койкам! — распорядился астронавигатор. — Взлет!

Ален скрылся в своей каморке и пристегнулся. Грохот взлета оглушил его, кости у него залязгали о кости, и его стошнило. Все как обычно. После словно бы бесконечных мучительных часов они, несомненно, вышли в открытый космос, плавно набирая скорость, и тошнота улеглась.

Чернобородый постучался, вошел и расстегнул его ремни.

— Готов к аудиту книг? — спросил торговец.

— Нет, — слабым голосом пролепетал Ален.

— Торопиться некуда, — сказал торговец. — Да и книги не так уж и важны. Мы предотвратили страшнейшую войну.

— Войну? Предотвратили? Мы?

— Войну между Владением Эйолфа и Вегой. Во всех канцеляриях и торговых представительствах давно поговаривают, что оба правительства равно зарятся на Лиру, что они планируют подчинить себе ее экономику, экспортируя металлы на планету, лишенную металлов, — силой, если понадобится. Ален, мы покончили с предлогом, прикрываясь которым Владение Эйолфа и Вега попытались бы захватить Лиру, что неизбежно привело бы к войне между ними. А сейчас Лира получает свои металлы без каких-либо империалистических притязаний.

— Я там никаких металлов не видел, — растерянно сказал герольд.