– А еще – косячок,– добавил Джелли.

– Я тебе этот косячок об глаз затушу,– пообещал ему Санчес. И озабоченно спросил: – Ну, а насчет баб-то, у них, надеюсь, нет запретов? Гаремы и все такое прочее. Это же не сказки, как я понимаю?

– Какие сказки? – возмутился Джелли.– Хасан нам обещал самых лучших телок в Багдаде! По десять штук на брата! Неужели наврал?

Макфлай рассмеялся:

– Думаю, здесь все будет в порядке. У самого халифа в гареме около тысячи девушек. Поэтому он легко выполнит свое обещание.

– Хо! – разошелся Санчес.– Уж мы найдем, чем их удивить! У них же там этот... культ повиновения, что ли? Что хозяин сказал, то и делают? Я своим подстилкам спину до костей сотру!

– Смотри, как бы они тебе ничего не стерли, эти десять шахидок. Такого жару зададут, что на женскую половину и не зайдешь! – подал голос механик Барт.

– Что-о? Они – меня?! Да они в своем замшелом тринадцатом веке, наверное, одну только позу и успели толком выучить! Они даже «Глубокую глотку» не смотрели!

– В общем-то, мистер Барт прав,– перебил его незаметно подошедший Люк Чжоу.– По части плотских утех наложницы халифа, уверен, дадут фору любой элитной проститутке в нашем Нью-Йорке. Гарем – это ведь не просто сборище самок, это университет жен, высшее учебное заведение со своими квалифицированными преподавателями, мощной исследовательской базой, если хотите... Думаю, вы ничем их не удивите, мистер Санчес...

Китаец улыбнулся.

– Разве что своим рвением, конечно...

Прикквистер весь вечер молчал. Он был подавлен перспективой остаться здесь навсегда. А отчий дом? А родные и близкие? А Сара? Еще человек пять-шесть разделяли его настроение. Но основная масса матросов радовалась такому сказочному изменению своей судьбы.

Утром выступили затемно, а еще до дневного привала вступили в долину Евфрата, границу которой четко обозначали заросли финиковых пальм, тянущиеся до самого горизонта. Словно приветствуя морпехов, небо пролилось коротким ласковым дождиком, пыль прибилась к дороге.

За обедом Хэкман и Салливан о чем-то заспорили. Прислушавшись, Смит понял, что речь идет о каком-то участке долины, который начинается от горы с плоской вершиной, виднеющейся на северовостоке. Где-то там находились земли, которые халиф обещал отдать морпехам в вечное пользование.

– Здесь надо вышки ставить и качать нефть! – сказал Хэкман, показывая в сторону вроде бы подаренной земли.– Это надежней, чем золото. Золото заканчивается, а нефть – никогда!

– Зачем она нужна, эта твоя нефть? Я тогда еще сказал, что мы с Малышом Шарки на пару гору забиваем! Что, не так? Фолз, ты же рядом сидел, подтверди! – заорал Салливан.

– Было дело,– охотно подтвердил Фолз.– Но где твоя гора – это вопрос!

– Барух говорил: Столовая Гора, а за ней сразу речушка! – горячо вмешался Шарки, очень возбужденный. Он почти совсем оправился от раны.

– Я ж замок там хотел поставить! Мы с Шарки уже распланировали все: где какая башня, где бассейн, где гарем! – Салливан обижался так, словно ему уже подарили землю, а теперь отбирали любовно построенный и отделанный замок.

– Даже название ему придумали – «Райские кущи»! Ничего, а?.. Ахмед, слушай, как будет поарабски «райские кущи»?

Хэкман все это время только переводил взгляд с Салливана на Шарки и все больше краснел. Наконец, не выдержав, взревел:

– Назови его лучше «Бордель тети Салли»! Хитрожопый какой выискался! Про твой замок никакого разговора не было! Не было! Я не слышал ничего! Да и на фиг он нужен, если в долине нефти полно!

– Да откуда ты взял про свою нефть? Нефтяной король нашелся! Кто может знать, что там, под землей?

– Ну, умные люди знают,– негромко вставил Фолз и подмигнул сидящему рядом Джелли.– Кто-то сказал, что в двухтысячном году там, рядом с горкой, нефтяных вышек видимо-невидимо понатыкано было.

– А кто это сказал? – поднял голову Миллер.

– Прик сказал,– уверенно заявил Джелли.

– Ничего я не говорил! – возмутился Прикквистер.– Не видел я там никаких вышек, я в тех местах и не был ни разу!

– Значит, кто-то другой сказал.

– Сука ты, Салливан! – резюмировал Хэкман.– Ради своего интереса всех кинуть хочешь!

– На горе строить надо, там всегда ветерок продувает и вид красивый,– подсказал Фолз.

– Вот и правильно! – одобрил Миллер.– Замок на горе, вышки внизу. О чем тогда спор, матросы?

– Умные больно! – продолжал скандалить Салливан.– А как на нее лезть, на эту гору? Пешком? Или на ишаках?

Смит ничего не понимал.

– Зачем вам вообще эти вышки? – встрял он.– Какой от них толк? Двигатели внутреннего сгорания только через семьсот лет появятся...

Все, кто сидел рядом, почему-то рассмеялись, даже мрачный как туча Хэкман скривился в усмешке.

– Ты, Смит, с какой Луны свалился? – спросил он.– Вон, Барт уже через год собирается открыть первую очередь по производству мотоколясок. Он у нас будет первый в мире автогигант, забил место на рынке.

Смит выслушал его с открытым ртом и от неожиданности тоже рассмеялся. Вечно чумазый Барт – производитель мотоколясок?

– Так ведь нужен металл, нужны станки, чертежи!

– Ерунда. У Андерса в отделении есть пара рукастых ребят, которые секут в технической документации, а Грох поклялся, что помнит наизусть все месторождения бурого железняка в этом регионе. Так что не переживай, Смит, завоюешь себе кусок мира и будешь рассекать с красавицами на лимузине по побережью!

– А ты нефтеперегонный завод построй, Смит! – осенило вдруг Прикквистера.– У тебя же опыт есть – сам рассказывал, что батя самогон гнал! Тоже будешь деньги грести лопатой!

Морпехи опять возбужденно загоготали, забыв на время свои разногласия, но, заметив приближающуюся фигуру капитана Маккойна, неохотно притихли.

– Где караульный? – спросил Маккойн, остановившись напротив догорающего костра, на котором в очередной раз пожарили начинающее надоедать мясо.– Почему не выставлен пост?

– Кто его знает,– развязно ответил Санчес, запахивая свой халат.– Обожрался фиников, может, сидит себе где-то под пальмой...

Маккойн внимательно посмотрел на него. Очень внимательно.

– А что это за тон вы взяли, сержант? Встать!

Санчес приподнялся было, но тут же бухнулся обратно на траву.

– А чего это я должен вставать? – Он с кривой улыбкой посмотрел снизу вверх на капитана.– У меня отдых, я сто шестьдесят километров отмахал с утра...

– Встать,– повторил Маккойн, не повышая голоса.– И снять этот дурацкий халат!

Санчес оглядел присутствующих, ища поддержки, но все как по команде уткнулись в землю, и, делать нечего, с нарочитой медлительностью он поднялся, отряхивая с себя песок, словно для этого и встал на ноги. Но халат снимать не спешил.

Маккойн молчал, глядя на него в упор. Санчес не выдержал его взгляда, отвел глаза.

– Что, наряд вне очереди выпишете, сэр? – пробурчал он.– Или приставите пистолет к голове? Так ведь не факт, капитан, что другим ребятам это понравится. Америку еще не открыли, президента нет, и верховного командования нет. Так что среди нас нет больше старших и младших. Мы – просто компания приятелей, случайно оказавшихся в этом хрен знает каком средневековом году... Я верно говорю, ребята?

Морпехи молчали.

– Если мы приятели, то устав не ограничивает мои действия...

Маккойн шагнул вперед и ударил Санчеса в челюсть. Тот отлетел на несколько шагов и опрокинулся на спину. Несколько секунд он пролежал неподвижно, потом с трудом сел, оглушенно тряся головой.

– Вставай, приятель, давай еще побоксируем! – невозмутимо сказал капитан, грозно нависая над подчиненным.– Я люблю это дело. Просто до сих пор устав мешал...

Санчес подвигал челюстью, будто вставляя ее на место.

– Устав никто не отменял,– хмуро проговорил Санчес и сплюнул кровью.– Вы мне зуб расшатали!

– Если устав действует, тогда другое дело,– проговорил Маккойн, делая шаг назад и складывая руки за спиной.– Тогда быстро привести в порядок форму одежды!