— Я пришла потому, что не хочу, чтобы дети видели вашу жестокость.

— Я действительно груб?

— Конечно.

— И вы любите меня за это.

— Я ненавижу вас за это.

— Как мне нравится такая ненависть! Вы доставляете мне удовольствие, Кэт. Вы доставляете мне даже больше удовольствия, чем я ожидал.

— Я должна терпеть…

— Да.

— Как только мы будем дома…

— Вы станете честной женщиной. Клянусь, я беру вас с ребенком прямо сейчас. Я хочу сына… моего и вашего сына. Этот мальчик, Карлос, хороший парень, и Жако. Они мои. Но наш, Кэт, ей-Богу, будет особенным, и я не уверен, не начинает ли он свою жизнь прямо сейчас. Не радует ли это ваше сердце?

— Если у меня и будет от вас ребенок, надеюсь, он не будет похож на своего отца.

— Лжете, Кэтрин! Вы постоянно лжете. Говорите правду! Был ли ваш несчастный испанец таким же хорошим любовником, как я?

— Он был джентльменом.

Он рассмеялся, навалился на меня и дал выход своей дикой страсти, которую, как я приказала себе, нужно терпеть.

Но я была радостна и возбуждена, хотя и сказала себе, что никто и никогда так ненавидел мужчин, как я Джейка Пенлайона.

Мы прошли опасный своими штормами Бискайский залив и, наконец, увидели зеленую землю Корнуолла!

А потом мы вошли в гавань Плимута.

Многое произошло с нами за восемь лет. Я стала женой, матерью и вдовой, одним словом, стала совсем другой женщиной, не похожей на ту девушку, которую похитили в странную ночь. Хотя, казалось, здесь ничего не изменилось: те же знакомые воды, побережье. Вскоре я смогу различить очертания Труинд Грейндж.

Судно стало на якорь, и мы с детьми ступили на берег; Джейк Пенлайон сошел с нами. Он никогда не выглядел таким надменно гордым. Он был моряком, вернувшимся домой с добычей, и он отомстил испанцу, который осмелился встать ему поперек дороги.

Кого я не ожидала увидеть на берегу, так это мою матушку.

Она протянула руки, Хани и я побежали к ней. Сначала она крепко обняла меня, потом Хани и повторяла при этом: «Мои дорогие девочки!»— снова и снова она то смеялась, то плакала, и целовала нас, и трогала наши лица, и отходила на некоторое расстояние, чтобы лучше рассмотреть нас, прежде чем опять обнять.

Дети стояли, удивленно глядя на нее. Мы представили их ей. Эдвину, Роберто, Карлоса и Жако. Взгляд матушки задержался на Роберто. Она обняла его и сказала: «Это мой маленький внук». Затем она обняла и Эдвину — ее маленькую внучку, как она назвала ее.

Мама жила в Труинд Грейндж, которое лорд Калпертон предоставил в ее распоряжение. Никто из членов его семьи не пользовался им с момента трагедии — смерти Эдуарда. Когда Джейк Пенлайон отправился за нами, моя мать приехала в Девон, настолько велико было ее желание встретить нас сразу же, как только мы ступим на земли Англии.

Как странно было опять пройтись по этим местам, взглянуть на башенное окно, из которого я впервые увидела галион. Мы с матушкой шли, крепко держась за руки. Она не могла говорить сейчас о своих чувствах, хотя, несомненно, ей и хотелось высказать их.

Как только появился «Вздыбленный лев», она послала слуг приготовить праздничный стол, и нас встретили запахи острой пищи и пирогов. Мы так давно не вдыхали запахи привычной пищи, что, несмотря на нахлынувшие чувства, нам захотелось есть.

Я поднялась в мою комнату, встала перед башенным окном и посмотрела на Хоу и «Вздыбленного льва», танцующего на волнах.

Матушка стояла около меня. Наконец-то мы остались одни.

— О, моя дорогая Кэт! — сказала она.

— Я знаю, — сказала я. — Я все время думала о тебе.

— Какие ужасные переживания выпали на твою долю, а ты еще почти ребенок.

— Я теперь тоже мать.

Она вопросительно посмотрела на меня. Я начала рассказывать ей, почему мы были похищены, но она уже знала. Джон Грегори рассказал ей все.

— И этот человек… ты говоришь, он был добр к тебе?

— Да, мама.

— И ты вышла за него замуж!

— В конце концов, это было самое лучшее, что я могла сделать. У меня был сын. Роберто стал наследником его владений. И я любила его, потому что он был добр ко мне.

Она наклонила голову:

— Я тоже вышла замуж, Кэт.

— Руперт? — спросила я. Она кивнула.

— А мой отец?

— Он никогда не вернется. Он мертв, Кэт. Я давно знала, что он мертв.

— Говорили, что он таинственно исчез.

— Нет ничего таинственного, связанного с твоим отцом, Кэт, — по крайней мере, ничего такого, кроме отношений между мужчиной и женщиной. Он был отдан в Аббатство монахом, который был его отцом, — вот и вся легенда. Он приобрел свои богатства, продавая сокровища Аббатства, и внезапно умер в подземельях Аббатства. Все это в прошлом, и я вышла замуж за Руперта.

— Тебе надо было давно выйти за него замуж, мама.

— Теперь я счастлива. Он хотел, чтобы я приехала сюда, потому что знал о моей любви к тебе, но он с нетерпением ждет моего возвращения.

— А Кейт?

— Как обычно.

— Она не вышла снова замуж?

— Кейт и не думает выходить замуж, хотя многие хотели бы склонить ее к браку. Она хочет оставаться свободной. Она богата, независима и не способна подчиниться мужчине.

— Ни один мужчина никогда не сможет руководить ею. Она будет управлять им.

— Ты все еще с горечью говоришь о ней, Кэтрин.

— Я ничего не забыла. А Кэри?

— Он живет в корте.

— Ты видишь его?

— Да.

— Он говорил обо мне?

— Мы все время говорили о тебе после побега.

— Кэри тоже?

— Да, и Кэри.

— С ним все в порядке, мама?

— Да, в порядке. А теперь, Кэт, дорогая, что ты будешь делать? Выйдешь замуж за Джейка Пенлайона? Я хочу, чтобы ты была счастлива, дорогая Кэт. Я хочу этого больше всего на свете. Джейк Пенлайон вернул тебя нам. Он хочет жениться на тебе. Ведь вы обручены, и он так ждал тебя. Я громко рассмеялась:

— Думаю, что собираюсь родить от него ребенка.

— Значит, ты любишь его?

— Иногда мне кажется, что ненавижу.

— Тем не менее…

— Он взял меня силой, — сказала я, — Он предложил мне выйти за него замуж, но поторопил события. Она взяла меня за плечи и посмотрела в лицо.

— Моя дорогая Кэт, — сказала она, — ты изменилась.

— Я больше не твоя невинная дочь. Дважды меня силой заставили подчиниться. И что странно, мама, они оба предложили мне выйти за них замуж.

— Ты была несчастлива, Кэт. Теперь ты должна начать новую жизнь. Вернись со мной домой, в Аббатство.

— Я думала об этом.»Но там я увижу Кэри. А я не хочу, чтобы открылась старая рана. Возможно, он женится. Он женат? — спросила я быстро.

Она покачала головой:

— Ты вышла замуж за испанца, — напомнила она мне.

— Я вышла за него, потому что думала, что останусь там навсегда. Я хотела обеспечить будущее сыну.

— А этот ребенок, которого ты носишь? Я на минуту замешкалась, спрашивая себя, смогу ли я заглушить тоску по Фелипе, которая терзала мое сердце, ненавистью к Джейку Пенлайону?

— Я выйду замуж за Джейка Пенлайона, — ответила я. — Он отец ребенка, которого я ношу. Я останусь здесь, мама, потому что как бы я ни хотела быть с тобой, я не могу вернуться в Аббатство.

Она, как обычно, все понимала.

Джейк Пенлайон торжествовал. Приготовления к свадьбе начались сразу же.

— Мы хотим, чтобы рождение нашего сына произошло через положенное время после свадьбы.

В прошлом году у отца Джейка Пенлайона произошел апоплексический удар, и он скоропостижно скончался. Он жил, настолько потакая своим желаниям, что, по общему мнению, сократил свой век. Поэтому Джейк Пенлайон стал хозяином Лайон-корта, а мне предстояло стать его хозяйкой.

Я поставила свои условия.

Дети должны были остаться со мной, хотя он хотел отправить Роберто в Аббатство вместе с моей матерью.

— Говоря правду, — сказал он, — вид этого отродья приводит меня в ярость.

— Он мой сын, — возразила я, — и никогда не расстанется со мной, пока я жива.