— А потом?

— Она сказала, что вам следует вернуться домой, и просила меня передать ваше послание капитану Пенлайону, вашему жениху, а уж он-то благополучно доставит вас домой.

— И вы это исполнили. Как долго вы будете преданы Пенлайону, Джон Грегори?

— Вы плывете домой, госпожа. Разве вы не рады?

— В Труинд Грейндж было совершено страшное убийство в ночь, когда нас похитили. Кровавое убийство произошло и на гасиенде. Эти убийства на вашей совести, Джон Грегори.

— Я вас не понимаю. Я искупал свои грехи.

— Ваша совесть всегда будет беспокоить вас, — сказала я.

Я спрашивала себя: как глубоки были мои чувства к дону Фелипе? Да, я любила его, и ошеломляющее отчаяние, которое я испытала, было из-за любви.

Я вернулась в каюту. Роберто тревожно смотрел на меня, я взяла его на руки и успокоила. Эдвина быстро заснула. Карлос и Жако шептались.

Я сказала им:

— Ложитесь спать. Хотя я не думаю, что мы сможем заснуть.

Через некоторое время Дженнет шумно задышала. Я посмотрела на нее презрительно и спросила себя, о чем она думает? О том, как будет валяться в постели с капитаном? Как распутно блестели ее глаза при виде Джейка.

Хани лежала тихо.

Я прошептала:

— Хани, о чем ты думаешь? Она ответила:

— Я все еще вижу их лежащими там. Мужчин, которые спали рядом… Было так много крови. Я не могу забыть это.

— Ты любила Луиса?

— Он был нежный и добрый. Он хорошо ко мне относился. А ты Фелипе, Кэтрин?

— Он взял меня против моей воли, но никогда не был груб. Я думаю, что он довольно скоро полюбил меня. Иногда я думала, что никто не любил меня так, как дон Фелипе.

— Джейк Пенлайон… — начала она.

— Не говори о нем.

— Мы на его корабле. Как ты думаешь, что будет?

Я вздрогнула.

— Мы должны ждать и присматриваться, — сказала я.

Мы все-таки поспали немного. Корабль мягко покачивался, океан был тихий. Утром Джон Грегори принес еду — бобы с соленым мясом и эль. От Джейка он получил приказ охранять нас.

— Все хорошо, — сказал он. — Ветер благоприятный, и мы на пути в Англию. Команда получила двойную порцию рома, заработанную прошлой ночью. Капитан обещал им поделиться добычей, когда мы благополучно доберемся до Хоу. Он желает поговорить с госпожой Кэтрин, когда она поест Я промолчала. Хани, как и мне, есть не хотелось. Роберто сказал, что ему еда не нравится, но я заметила, что Карлос и Жако ели с аппетитом. Эдвина поела бобов, а Дженнет отдала пище должное. Мы выпили эля, который хотя и горчил, но освежал.

Джон Грегори проводил меня в каюту капитана.

Джейк Пенлайон прокричал: «Входите!», — когда он постучал.

Я вошла.

— Входите и садитесь, — сказал Джейк Пенлайон. Я села на стул, который был прикреплен к полу. Джейк сказал:

— Это ваше второе морское путешествие. Оно немного отличается от первого, не так ли?

— Галион был лучше, — возразила я. Он презрительно сжал губы:

— Хотел бы я встретиться с ним. Тогда бы я показал вам, на что он способен.

— У него на вооружении было восемьдесят пушек. Сомневаюсь, что вы могли бы поспорить с ним.

— Что ж, вы стали моряком с тех пор, как поплавали с донами! Вы никогда больше не увидите его…

Я содрогнулась. Я снова увидела Фелипе на полу, его кровь на мозаичных плитках.

— Джон Грегори сказал мне, что вы расспрашивали его.

— А вы ожидали молчания от своих пленников?

— Пленники! Кто говорит о пленниках? Я спас вас, Бог знает от чего. Вы плывете домой. Я сказала:

— Дон Фелипе Гонсалес был моим мужем. Краска бросилась ему в лицо:

— Я знаю, он получил испанское отродье от вас.

— У нас родился сын, — сказала я.

— Женился на вас! — фыркнул он. — Это не женитьба…

— Это была торжественная церемония в согласии с церковным обрядом, — продолжала я.

— В католической церкви… Как вы могли пасть так низко!

Я рассмеялась:

— Вы очень религиозный человек, я знаю, и ведете благочестивую жизнь. Все ваши поступки соответствуют вашей святости.

— Я человек терпеливый. Даже готов принять вас обратно, хотя вы и жили с грязным доном.

— Это был хороший и воспитанный человек. Вам этого никогда не понять.

Он взял меня за плечи и встряхнул. Я на мгновение вспомнила о нежных руках Фелипе — Вы были обручены со мной. Обручение обязывает. Это равносильно женитьбе.

— Я так не считаю.

— Вы лжете. Вы хотели меня. Вы стали бы моей женой и жили в Лайон-корте, если бы не заболели потницей.

— Я никогда не болела потницей.

Он уставился на меня. О, я видела его удивление!

— Это была уловка, способ избавиться от вас. Ну, Джейк Пенлайон, разве я страстно желала вас, когда неделями лежала в постели, чтобы только избежать свадьбы ?

— Вы болели потницей. Я видел ваше лицо.

— Тоже обман… тесто, им слегка намазали лицо. Даже у вас пропало желание, когда вы увидели это!

— Вы… дьявол! — сказал он.

— На Тенерифе меня называли ведьмой, а вы называете дьяволом. В действительности же я всего лишь женщина, желающая избавиться от мужчины, который ей противен.

Он был потрясен. Его самонадеянность была так велика, что он не поверил моим словам.

Наконец он произнес:

— И все же я женюсь на вас, когда мы прибудем в Девон. Несмотря ни на что я выполню свое обязательство.

— Я освобожу вас от него, — пообещала я. — И уеду к моей матушке с сыном.

— Я не рисковал бы только ради того, чтобы доставить вас домой. Вы выполните свое обещание, и когда у вас будет сын, которым вы будете гордиться, то забудете о том, что сочетались браком с испанской собакой.

— Вы вините меня во всем, что произошло! — закричала я. — Ты, с твоей похотью, жестокостью и злобой. То, что произошло той ночью, не было обычным нападением пиратов. Это была месть дона Фелипе. Вы изнасиловали невинную девушку, на которой он собирался жениться, и оставили свое семя. Карлос! О да, ваши глаза загорелись при виде его. Нет сомнений, что это ваш сын. И все из-за того, что я была обручена с вами. Обручена при помощи шантажа и против моей воли… Из-за вашей похоти я была похищена и со мной так обошлись.

Джейк сжал руки. Он, наверное, представил, как я боролась изо всех сил, но в конце концов была побеждена.

— Фелипе не хотел насилия. Он не такой, как вы. Он лишь мстил. Вы виноваты во всем. Вы… вы… с того момента, как вошли в мою жизнь, разрушили мой мир. Все это произошло из-за вас.

— Вы любили его или согласились выйти за него замуж из-за ребенка?

— Вам не понять этого человека. Нет никого хуже вас. Он объяснил мне, что произошло. Фелипе сам не участвовал в моем похищении, и ничего не было, пока меня не привезли на гасиенду, где принудили подчиниться. Я оказалась в ловушке. Поэтому я не сопротивлялась. Потом… он полюбил меня и женился на мне… и наша жизнь была приятной.

— Итак, моя дикая кошка была приручена… приручена грязным сифилитичным доном.

Я отвернулась. Как всегда со мной случалось, — и это приводило меня в ярость, — меня возбуждало присутствие Джейка Пенлайона. Я чувствовала в себе сейчас жизнь, как никогда еще. Я действительно наслаждалась схваткой с ним и была ненавистна сама себе.

Джейк почувствовал мое состояние. Неожиданно он крепко схватил меня за руки, прижал к себе и поцеловал. Меня охватило волнение, которое Фелипе никогда не пробуждал во мне.

Он сказал:

— Я не допущу, чтобы то, что вы были любовницей испанца, расстроило нашу женитьбу.

— Попробуйте только повторить это.

— Любовницей испанца… — произнес он. Я подняла руку, чтобы ударить его, но он схватил меня за запястье.

Он наклонил меня назад, и вновь его губы впились в мои.

— О, Кэт, — произнес он, — как хорошо, что вы вернулись. Я был слишком добр к вашему испанцу. Я должен был привести его на корабль и подвергнуть адским пыткам.

— Я ненавижу вас, когда вы говорите о нем. Он был хорошим человеком.