— Хорошо.

Повесив трубку, Эмили прошлась по всем комнатам, проверила двери на веранду, входную дверь и заднюю. Включила сигнализацию.

Эрик... Друг-приятель. Приезжал в понедельник, устанавливал камеры, так беспокоился за Эмили, а сам... Предательство. Ложь. Ставил камеры слежения, а сам тихонько посмеивался над ее доверчивостью.

— Очень надеюсь, что этого негодяя скоро поймают и накажут по всей строгости, — произнесла она вслух, не зная, что в этот самый момент Эрик Бейли сидел в фургоне, припаркованном в шести кварталах от ее дома, и наблюдал за происходящим по телевизору.

— Только когда меня будут наказывать по всей строгости, тебя рядом не будет, — вслух же ответил Эрик.

То, что Марти его вычислил и сообщил об этом Эмили, поразило Эрика до глубины души. Я же был так осторожен, подумал он и взглянул на коробку, в которой лежали дамское пальто, платье и парик — их он надевал в субботу, когда ходил на службу в церковь Св. Екатерины.

А теперь полицейские ищут его и наверняка скоро арестуют. Его посадят в тюрьму. Компанию объявят банкротом. Все те, кто еще недавно его превозносил, набросятся на него, как свора одичавших псов.

Он снова взглянул на экран и придвинулся поближе к телевизору. Эмили вернулась в столовую и, присев на корточки, рылась в коробке с книгами.

А на втором экране было видно, как медленно повернулась ручка двери, ведущей из кабинета на веранду. Но она же включила сигнализацию, подумал он. Неужели кто-то вывел ее из строя?

В кабинет бесшумно вошла фигура в маске и темной куртке и, проскользнув за кресло, где обычно сидела Эмили, присела на корточки. Эрик видел, как человек в маске достал из кармана кусок материи и развернул его.

Эмили с книгами в руках вошла в кабинет, села в кресло и погрузилась в чтение. Неизвестный не шевелился.

— Он наслаждается происходящим, — прошептал себе под нос Эрик. — Как я его понимаю!

В субботу, в половине девятого вечера, Томми Дагган и Пит Уолш все еще торчали на работе. Боб Фриз наотрез отказался сообщить, где провел вторую половину дня и вечер четверга, а затем пожаловался на боль в груди, и его увезли на обследование в Монмутскую больницу.

— Он будет тянуть резину, пока не придумает историю, которая удовлетворит суд, — сказал Томми Питу. — Есть три возможных варианта. Первый: Фриз — серийный убийца и виновен в смерти Марты Лоуренс, Карлы Харпер, доктора Мэдден и своей собственной жены. Второй вариант: он убил только свою жену. Третий: он не причастен ни к одной из этих смертей.

— Тебя беспокоит то, что третья часть шарфа так и не нашлась? — спросил Пит.

— А то! Мне почему-то кажется, что убийство Натали Фриз было задумано специально для того, чтобы заставить нас поверить, будто цикл завершен. А это означает, что сегодня вечером в Спринг-Лейке может погибнуть еще одна девушка. Только кто? Ну все, давай заканчивать.

Они уже собрались уходить, когда Пит вдруг сказал:

— Погоди-ка! Мы ведь так и не завезли Эмили Грэм увеличенную фотографию.

— Захвати с собой. Завтра утром отдашь.

Пит взял конверт, и в этот момент зазвонил телефон. Звонили из полиции Спринг-Лейка с сообщением о том, что преследователя Эмили вычислили, и он, по-видимому, сейчас где-то в городе. Услышав эту новость, Томми сказал:

— Знаешь, давай-ка лучше завезем фотографию сегодня.

С тех пор как Эмили подсунули под дверь конверт с ее фотографией у церкви, она все время носила в кармане сотовый. И теперь, достав его, решила позвонить бабушке. Эмили прочитала последний из дневников Джулии Гордон, и у нее возник вопрос, на который бабушка, возможно, знала ответ.

Из одного из дневников она узнала, что вторая жена Ричарда Картера в 1900 году родила девочку. Поэтому запись от 1911 года ее немного озадачила. В ней Джулия Гордон писала:

Лавиния пишет, что очень рада возвращению домой, в Денвер. За год ее дочурка вполне оправилась после потери отца и чувствует себя хорошо. Сама Лавиния признается, что испытала большое облегчение. Должна заметить, что она, взявшись за перо, была на удивление откровенна. Она написала, что Дуглас порой внушал ей неподдельный страх. Она считает, что его смерть была для нее благословением небес, она освободила Лавинию от уз брака и дала ее дочери возможность расти в более теплой и дружественной среде.

Эмили откинула крышку аппарата. Бабушка сняла трубку почти сразу.

— Бабуля, — сказала Эмили, — можно я тебе кое-что прочту? Никак не могу разобраться.

— Конечно, дорогая, читай.

Эмили прочла отрывок из дневника Джулии.

— Почему она называет его Дугласом? Ведь его звали Ричард.

— А, это... Его имя было Дуглас Ричард, но в те времена мужчину, которого называли так же, как отца, часто звали вторым именем. Жених Мадлен был Дугласом Ричардом-третьим. Насколько я понимаю, его отец был видным мужчиной.

— Он был видным мужчиной, прожившим всю жизнь с женой-инвалидкой. Бабуля, ты мне очень помогла! Я тебе завтра обязательно позвоню.

Эмили выключила телефон.

— Убийцей был не молодой Дуглас, — произнесла она вслух. — И не его кузен Алан. Убийцей был его отец. А когда он умер, его жена с дочерью переехали в Денвер.

Денвер! И тут все встало на свои места.

— Уилл Стаффорд вырос в Денвере. Его мать жила в Денвере! — сказала Эмили.

— Так оно и есть, — шепнул ей на ухо Уилл. — Я вырос в Денвере.

Эмили не успела даже пошевелиться. Ее тело обвила веревка, и Эмили оказалась привязанной к креслу.

Заставь его говорить с собой, настойчиво требовал внутренний голос. Пусть болтает подольше! Полицейские держат дом под наблюдением. Кто-то из них может позвонить в дверь, и, не дождавшись ответа, они дверь взломают.

Уилл Стаффорд сорвал с лица маску. Расстегнул куртку, снял спортивный костюм. Под ним оказались старинная рубашка с высоким воротником и галстук-ленточка. Широкие лацканы старомодного темно-синего костюма подчеркивали ослепительную белизну накрахмаленной рубашки. Волосы у него были зачесаны на косой пробор и откинуты назад. На верхней губе он нарисовал тоненькие усики.

— Позвольте представиться, мисс Грэм, — сказал он и коротко кивнул. — Я — Дуглас Ричард Картер.

Только без паники, велела себе Эмили. Иначе все кончено. Чем дольше ты продержишься, тем больше шансов, что появится полиция.

— Счастлива с вами познакомиться, — ответила она, стараясь скрыть охвативший ее ужас.

— Вы, разумеется, понимаете, что вам суждено умереть? Эллен Свейн ждет, когда вы присоединитесь к ней в могиле.

И голос у него другой, подумала Эмили. Он выговаривает слова четче, как будто даже с легким британским акцентом. Ну же, возрази ему! — приказала она себе.

— Но ведь с Эллен Натали Фриз, — выговорила она через силу.

— Натали не место рядом с Эллен. Там должна лежать ты. Эллен похоронена около озера. А рисунок с могилой Натали около могилы Эллен я послал специально для того, чтобы запутать полицейских. Эллен ждет тебя, дорогая. — Он нежно погладил Эмили по щеке. — Ты напоминаешь мне Мадлен. Такая же юная, прекрасная, жизнерадостная. Можешь представить, что я испытывал, глядя через улицу на собственного сына с тобой рядом? Я-то ведь был обречен жить с несчастной больной женщиной, которую ничто, кроме ее здоровья, не интересовало.

— Разве вы не любили сына? Разве не желали ему счастья?

— Я ни за что не позволил бы ему наслаждаться такой замечательной девушкой, в то время как сам вынужден сидеть у постели калеки.

Мимо проехала, осветив фарами двор и дом, полицейская машина.

— Наша славная полиция изо всех сил старается обеспечить, безопасность жителей Спринг-Лейка, — сказал Уилл, доставая из кармана кусок серебристой материи с блестящими нитями по краю. — Дом только что проверили, значит, у нас в запасе еще несколько минут.