При наличии всех дипломатических комбинаций, при наличии так называемых «добрососедских отношений» каждое государство, тем не менее, наводняет страну своего соседа целой сетью неуловимых агентов.

Под видом купцов, промышленников, туристов и проч. эти агенты получают самые разнообразные задачи и проникают в самые сокровеннейшие детали жизни, не останавливаясь ни пред переменой подданства, ни религии. И это знают все. Напрасно думают, что работа агентуры сводится только к простому наблюдению. Попутно с изучением сил и средств своего противника, агентура, насколько возможно, старается использовать партийные несогласия страны, путем пропаганды и тайной поддержки антиправительственных партий, а особенно перед войной, в так называемые минуты политического кризиса. Естественно, чем партийная рознь будет обостренней, чем больше будет возможностей для междуусобиц, тем противник будет слабей.

Не надо упускать из вида, что шпионаж и предательство почти неотделимы. Высшего же напряжения работа шпионажа достигает тогда, когда политика передает судьбу государства в руки стратегии, когда армии введены в дело. При условии дальнейшего роста техники трудно даже примерно учесть — в какие формы выльется активная работа вражеской агентуры.

Уже с началом мобилизации возможно ожидать, что через головы армии понесутся волны шифрованных депеш, надежно укрытого беспроволочного телеграфа; засверкают незримо световые и электрические сигналы; полетят голуби; произойдет не одно крушение поездов и аэропланов. Участятся несчастные случаи пожаров и взрывов важнейших мостов, станций, заводов, фабрик и складов, подобно тому, как это имело место в Казани в 1917 году. Антиправительственная пропаганда зальет всю страну. Многие фабрики и заводы откажутся работать по и другим причинам. Будут попытки «экономическим» железнодорожных и заводских стачек и забастовок.

Железнодорожные графики будут неожиданно нарушаться; составы будут приходить не с тем грузом, который ожидается и в котором чувствуется острая нужда. В тылу возможно ожидать самого сдержанного отношения к успехам и преувеличенного к неудачам.

Какая-то неуловимая рука будет создавать мрачную атмосферу, которая будет все дальше и дальше отчуждать тыл от армии. Появятся неведомые болезни. Вспыхнут эпидемии и перебросятся на фронт.

Появится злостная беспощадная критика, которая будет с изумительной быстротой и вкрадчивостью переползать из дома в дом, из города в город.

Доверие и уважение к авторитетам будут слабеть, недоверие — увеличиваться. Разовьется спекуляция.

Неизбежные лишения создадут почву для недовольства. Недовольство родит ропот. И горе тому народу, той стратегии и политике, которая проспит и заранее не примет мер против этих неизбежных «случайностей».

В вопросе подготовки сторон к войне громадная роль, как известно, выпадает на долю печати.

Значение и роль печати даже самой лояльной, но не свободной от сенсационной болтливости, прекрасно учитывал Наполеон. Задумав знаменитый марш-маневр в 1809 году против союзных войск, сосредоточенных под Ульмом (на Дунае) под начальством Мака, — Наполеон прежде всего пишет в Париж: «запретите газетам писать». Только таким путем, не боясь никакой травли и так называемого суда пресловутой общественности, ему удалось скрыть свои намерения в тайне и заставить капитулировать Мака.

Русские газеты и в Русско-Японскую, и в Германскую и особенно в гражданскую войну являли собой сплошную дислокацию, перечисляя списки павших на полях сражений и давая «военные обзоры» дешевых стратегов тыла, зачастую не только никому не нужных, но и заведомо вредных.

В период войны государство имеет право потребовать от тыла доверия и дисциплины. Слова «молчите о фронте» в период войны должны быть приведены в жизнь с неумолимой жестокостью и настойчивостью.

Наряду с прессой следует поставить и кинематограф — это страшное орудие вкрадчивой пропаганды, которое за сравнительно короткий срок успело незаметно создать буквально разгром морального авторитета семьи и школы.

Стоит только удивляться, что это величайшее из изобретений до сих пор нигде не сделалось достоянием государственности, а отдано в руки далеко не всегда безупречной частной эксплуатации.

Замечательно, что на защиту детской нравственности против разлагающей кинопропаганды первой выступила Турция, воспретив законом 1927 года посещение кинематографа молодежью до 18-тилетнего возраста.

В период, предшествующий войне, большую роль, как известно, играет биржа, ибо война требует денег и веры в кредитоспособность.

Являясь мощной анонимной организацией и держа крепко в своих руках финансовую судьбу государств, биржа, прикрываясь флагом нейтральности, повергает в прах не одну страну и нарушает стройность многих политических комбинаций.

Многие предприятия часто вынуждены бывают остановиться. Происходит неожиданное банкротство самых солидных фирм. И даже самые коалиции в решительный момент терпят неожиданные видоизменения. Союзные договоры нарушаются; политические и стратегические расчеты теряют ценность, и война, зачастую, начинается с полным нарушением всех планов, составленных в мирное время.

Подорвать в народе уважение к финансам своего государства, подорвать веру в платежеспособность за границей — это такие большие козыри, с которыми можно играть почти наверняка.

Внутренний заем, дававший ранее выход правительствам, — в будущем долго не будет иметь успеха, из боязни возможных экспериментов, имевших место в России и разоривших не одну патриотическую семью…

В то время, когда агентура, печать, пропаганда и проч., идя рука об руку, с неослабным напряжением планомерно и неуловимо развивают свою деятельность, — в тиши кабинетов и лабораторий каждого государства совершается незримая никому работа по истреблению человечества.

Химия обогащается открытиями новых смертоносных газов и сильно взрывчатых веществ, причем громадная доля внимания уделяется сжатому воздуху, над чем работают упорно лучшие лаборатории мира.

Оптика работает над применением для целей войны еще неисследованных лучей. Бактериология занята культурой «безконечно малых», которые, возможно, будут переноситься в неприятельский стан орудийными снарядами и аэропланными бомбами и, заражая воздух, явятся источником массовых заболеваний. Опыты применения бактериологии для целей войны уже не раз были установлены печатью. Механика и баллистика изобретают способы переброски на большие расстояния снарядов страшной разрушительной силы.

Сотни ученых заняты разрешением вопроса о маскировке и защитном цвете для людей и предметов. И когда-нибудь сказки о невидимке и фантастические невозможности в духе Жюль Верна и Уэльса приблизятся к действительности.

В последнюю войну делались опыты с глушителями, чтобы ослабить звук выстрела. Опыты дали скромные результаты, но в будущем в этой области можно ожидать больших успехов, ибо создать орудие беззвучным стоит того, чтобы над этим вопросом поработать.

Принимая во внимание современные оптические приборы для стрельбы, позволяющие стрелять с закрытых позиций, — беззвучность выстрела, хотя бы и относительная, откроет новую эру в тактике артиллерии, которой в будущем принадлежит бесспорно решающая роль на полях сражений.

Но попутно с разработкой идеи беззвучности орудийных выстрелов, будущее несомненно обогатится еще и приборами, которые позволят почти с математической точностью определять места неприятельских батарей.

Применяемая в минувшей войне аэрофотография уже положила начало в этом направлении.

Учитывая все сказанное о подготовительной работе, целесообразней согласиться, что войны будущего будут отличаться вообще большой жестокостью и сопровождаться большими потерями.

К сожалению, это так. Ибо войны уже последнего столетия по своим потерям были ужасающи по сравнению с войнами прежних веков; а минувшая война союзников против Германской коалиции превзошла по цифре потерь всю наполеоновскую эпоху. Одно только может служить утешением, что будущие столкновения будут редки и скоротечны, они не могут быть физически продолжительны; хотя последствиями их могут явиться неизбежные всякого рода экономические и социальные опыты и перевороты, которые отсрочат время умиротворения и строительства многих государств. Следует, однако, оговориться, что на продолжительность войны, влияет еще волевая упругость нации, а процент потерь зависит еще и от упорства сторон в бою.