— Как он? — Подстегнутая напоминанием, она приподнялась на локтях, проклиная бессильную дрожь во всем теле.

— Без перемен. Извини, девонька, но придется подождать одну минутку! Ты не встанешь с этой постели, пока не съешь хоть крошку! Ты проспала целые сутки. Твоему желудку нужна какая-то пища, не то опять потеряешь сознание. Из больницы сообщат, как только появятся новости.

Не слушая ее раздраженных протестов, Малколм заказал сытную горячую еду и стоял над ней, пока она не затолкала в себя достаточно, чтобы он успокоился. Только после этого она получила разрешение встать, приняла душ, надела джинсы и блузку и вынуждена была признать, что теперь по крайней мере увереннее держится на ногах.

Пока Сайен спала, облака рассеялись; закат играл калейдоскопом красок, когда они с Малколмом покидали гостиницу. Поморщившись, она полезла в сумочку за солнечными очками, потому что сухие, усталые глаза не могли вынести такого сияния. Выйдя из такси у главного подъезда больницы, Малколм обхватил ее за плечи огромной ручищей и повел внутрь, постоянно оглядываясь на случай неожиданного нападения. Заметив это, Сайен сухо сказала:

— Я думала, что опасности больше нет.

— Ага, но от осторожности убытка не будет, — ответил Малколм, но успокоительный тон совершенно не соответствовал напружинившемуся телу, когда он распахивал перед ней дверь. — Особенно, когда твой папа уже угодил на больничную койку.

Она недовольно возразила:

— Но о чем волноваться, если нападавшие на вас сознались и Скотленд-Ярд арестовал владельца казино?

Они проходили через справочную и главную приемную, где, как обычно в вечерние часы посещений, было полно народу.

Какой-то человек встал и направился к ним.

— Сайен?

Голова ее начала машинально поворачиваться, и недоумение едва лишь сменилось проблеском узнавания глубокого хрипловатого голоса, но увидеть она успела только неясный контур, потому что, крикнув: «Берегись!», Малколм отшвырнул ее в сторону.

Сайен врезалась в стену, но тут же выпрямилась. Малколм стремительно несся навстречу противнику. Не успев осознать, что делает, она бросилась между мужчинами.

— Нет, Малколм! Остановись!

Смертоносный кулак Малколма был уже в воздухе. Он попытался откинуть корпус, но было поздно, и сокрушительный удар обрушился бы на ее лицо, если бы тот, другой, не выбросил молниеносно руку, защищая нежную голову девушки.

Мужчины глядели друг на друга поверх Сайен, оба бледные и потрясенные, потому что удар должен был неминуемо сломать ей челюсть. Сайен так и не поняла, какой опасности только что избежала. Она повернулась под их скрещенными руками, чтобы вглядеться в этого человека, и прошептала, самой себе еще не веря:

— Мэтт?

Карие глаза опустились к ней, суровое, изможденное и такое реальное лицо смягчилось, преисполнилось бескрайней нежностью, и он хрипло произнес:

— Любовь моя, я приехал, как только узнал.

Как сомнамбула, шагнула Сайен вперед. Он встретил ее жадными объятиями, и желанная сила рук так необходима была ее изголодавшейся душе, что она изо всех сил уцепилась за его шею.

Ей показалось, что сердце выпрыгнуло из груди и успокоилось в надежном укрытии склонившегося над ней мужского тела, забившись в такт с его собственным. Он притянул к себе ее лицо и впился в губы неистовым поцелуем.

Слезы, вылившись из уголков глаз, проложили по лицу соленые дорожки. Мэтт бережно снял с нее темные очки. При виде темных кругов под глазами — следов, оставленных событиями последней недели, исказивших ее красоту, — взгляд его потемнел от боли.

— Как ты нашел меня? — спросила она, робко прикоснувшись пальцами к впалой щеке: она все еще не вполне верила, что это действительно он, а не плод ее воображения.

— Это все Джейн. Она позвонила мне сразу же. Помнишь, ты сказала ей название больницы. Я собрал сумку и через сорок пять минут был уже в аэропорту. К счастью, кто-то в последнюю минуту отказался от билета на рейс Британских авиалиний, иначе я бы еще сходил с ума в аэропорту О'Хары. Приземлившись в Хитроу этим утром, я обзвонил по телефонной книге все гостиницы, но тебя нигде не нашли, поэтому я пришел сюда.

— Малколм заказал мне люкс под вымышленным именем, — заплетающимся от восторга языком пояснила она.

Лицо Мэтта окаменело, и руки, обнимающие девушку за талию, сжались так, что дыхание со свистом вырвалось из ее горла.

— Да, — голос его стал суровым, — Джейн сказала, что на твоего отца напали. Господи, за эти дни я перебывал во всех семи кругах ада! Сначала Джошуа сообщил, что ты побледнела, как простыня, когда какой-то странный человек появился у тебя в дверях, а потом безропотно уехала с ним, ничего не объяснив. С той минуты я пытал себя всевозможными сценариями, один страшнее другого. Единственное, что не выходило у меня из головы, — это то, что ты похищена и я больше никогда тебя не увижу.

— Это был Малколм, компаньон отца, — сказала она, потрясенная тем, как исказилось его лицо при воспоминании о пережитом ужасе. — Он раньше никогда не приезжал в Саут-Бенд. Отец всегда навещал меня один. Думаю, он хотел, насколько возможно, не отличаться от других родителей. Когда Малколм явился без папы, я поняла, что случилось нечто ужасное. Я не могла думать ни о чем, кроме того, что отец мог умереть прежде, чем я повидаюсь с ним.

— Как он?

Она вздрогнула и уперлась лбом в его грудь. , — В коме. Малколм и папа сделали, что могли, но тех было трое — один из них ударил его железной трубой по голове.

— Боже! — пробормотал Мэтт, проведя пальцами по ее волосам, будто хотел убедиться, что сама она цела и невредима. — Неудивительно, что этот парень так резко отреагировал, когда я направился к тебе.

— Мэтт, — всхлипнула она, — он такой белый, как из воска. Что я буду делать, если он умрет? Кроме него, у меня никого нет.

— Нет же, нет, — шептал он в самое ухо, баюкая и успокаивая каждой клеточкой своего тела. — Сайен, что бы ни случилось, у тебя всегда буду я.

Потребовалось какое-то мгновение, чтобы она осознала эти слова. Давно желанные слова. Но ее демон не слушал велений сердца и горько произнес ее голосом:

— Такой, как в тот уикенд?

Он напрягся, вскинул голову, в хищных глазах вспыхнул гнев, а скользнувшие к плечам руки превратились в стальной капкан. Но сила их не была злой. Они передали ее телу долгую трепетную дрожь, без слов объяснившую самое главное. Замерев, она вглядывалась в его лицо.

— Да, — резко сказал Мэтью. — Как в тот уикенд. Легкомысленный, возбужденный, испуганный, ошеломленный, униженный. В аду. Такой, каким я был с того момента, как впервые тебя увидел. Я пришел на твой праздник с готовым планом действий: как подойду и что скажу. Должна была произойти спокойная, разумная беседа. Я стоял на заднем крыльце и смотрел на тебя через двор, и все здравое и разумное, что было в моей голове, полетело к чертям. Женщина, о которой я мечтал всю жизнь; и она, как я думал, должна стать женой моего брата. Отец. Небесный, ты принадлежишь другому мужчине! Я обезумел. Я испугался, что появился в твоей жизни слишком поздно.

— Мэтью, — прошептала Сайен и подняла руки, чтобы разгладить его лицо, но он был неуправляем.

— Я люблю тебя, — гортанно произнес он. — Я люблю тебя так, что с радостью готов поломать свою жизнь. Я люблю тебя больше всего на свете, люблю так, будто прежде не понимал значения этого слова. Я не могу существовать без тебя, как не могу прекратить дышать. Мне казалось, что не может быть ничего сильнее боли, которую ты заставила меня испытать, но эта боль ничто по сравнению с тем ужасом, который я изведал, когда понял, что тебе может угрожать опасность, а я торчу в аэропорту в трех тысячах миль от тебя. Молю Бога, чтобы не пришлось пережить это еще раз.

— Остановись, — выдохнула девушка, прикасаясь к нему, прижимаясь к его груди. — Милый, остановись.

Затуманенный воспоминанием взгляд сфокусировался на ней, и он произнес с суровым спокойствием: