— Ты пропустила сорняк, — произнес Мэтью у нее за спиной.

Она резко обернулась, сердце зашлось от неожиданности. Когда он подошел?

— Правильно говорят: не поминай черта…

— Опасное занятие, — иронически, но без улыбки отозвался он.

Он стоял, чуть покачиваясь из стороны в сторону, мощные, мускулистые ноги, обтянутые джинсами, широко расставлены. Казалось, он может стоять так сколько угодно.

Сайен отвернулась, чтобы не видеть его устойчиво-гибкую фигуру, нашла сорняк и резко оборвала у самой земли, вместо того чтобы выдернуть корешок.

— Я думала, ты вернулся в Чикаго, — сказала она и чуть не застонала вслух, запоздало сообразив, как он может понять эти простые слова.

— Нет. У меня ведь отпуск, — кратко ответил Мэтт. Легким, танцующим движением он переменил позу и опустился на корточки. — Ездил в Индианаполис навестить мать. Поужинаешь со мной?

Мягкие губы девушки готовы были подло задрожать, но Сайен им не позволила. Она переместилась на необработанный участок, подальше от Мэтта, и ответила:

— Нет.

Голос Мэтта стал резким и нетерпеливым.

— Почему?

— Я занята, — ссутулившись, она с яростью набросилась на следующий сорняк.

Возникла пауза, потом ровным тоном Мэтт произнес:

— Джейн и Стивен уезжают на вечер. Джошуа готовится к аспирантским экзаменам. Чем же ты занята?

— Не твое дело. — Ответ прозвучал очень грубо. Ну и пусть.

Он полагал иначе. Жесткие пальцы скользнули под ее опущенный подбородок и приподняли лицо, сердитые хищные глаза рыскнули, одним точным, физически ощутимым движением сорвали строгую маску и обнаружили под ней боль. Жесткие углы его лица смягчились, как и пальцы, чем она не преминула воспользоваться, высвободив подбородок. Дыхание ее было прерывистым.

Сайен ожидала комментариев, но вместо этого Мэтью переместил тяжесть тела на пятки и начал медленно и соблазнительно перечислять:

— Омары, эскалопы, цыплята на вертеле. Печеные ребрышки, картофель, фаршированный креветками, тушеные грибы. Фрукты, йогурт, салат, гамбургеры. В конце концов, Сайен, я есть хочу.

Где-то в середине длинного списка она начала улыбаться, не выдержав серьезности его тона, а под конец просто расхохоталась. Услышав мелодичный смех, этот непостижимый человек широко и дружелюбно улыбнулся, и она не смогла не залюбоваться красивыми, чувственными губами. Ей не сразу удалось справиться с собой и отвести глаза от его прекрасного лица.

— Похоже, ты знаток хорошей кухни.

— Ну так окажи мне услугу, — подхватил он и добавил:

— Между прочим, мне надо поговорить с тобой.

— А что мы сейчас делаем, дрова рубим? — парировала она с деланной непринужденностью.

С крыльца раздался голос Джейн:

— Привет, Мэтт! Кто-нибудь хочет лимонада? Карие глаза приковали к себе взгляд Сайен. Он умел добиваться своего, когда хотел.

— Надо поговорить, — сухо повторил он. Сайен колебалась под его напряженным взглядом, к тому же Джейн стала проявлять растущее любопытство. Планов на вечер у нее не было, и не хватало только, чтобы Мэтт узнал об этом от блондинки. Как ни странно, вместо того чтобы почувствовать себя в ловушке, она ощутила облегчение.

— Ладно, — капитулировала она. — Ужинаем вместе.

Мэтт немедленно вскочил, едва услыхав согласие; он просто не мог слишком долго оставаться в покое, весь сотканный из пламени и света, — огненный столп, умеющий пригасить адский жар до уровня, приемлемого окружающими, но никогда не затухающий до конца.

— Заеду за тобой в восемь, — бросил он через плечо. Во взгляде, скошенном на Сайен, сквозила тонкая усмешка. — Не одевайся для бара — я не настолько голоден, чтобы удовольствоваться одними гамбургерами.

Ванная была одна на двоих, и Сайен с Джейн за годы совместной жизни отшлифовали ритуал взаимной вежливости при подготовке к вечерним выходам.

Сайен надела кремовый полотняный костюм и подходящие по цвету вечерние туфли. Длинная юбка открывала точеные лодыжки. Туалет дополняли пастельного цвета блузка из чистого шелка и золотое ожерелье, тускло поблескивающее на гибкой шее. С забранными французским узлом блестящими волосами и неброской косметикой, подчеркивающей зеленые глаза и высокие скулы, она выглядела холодной, собранной и поразительно элегантной.

Джейн освободила ванную, и Сайен воспользовалась этим, чтобы воткнуть последнюю шпильку в прическу. Убедившись, что тугая, тяжелая масса волос не рассыплется посреди ужина, она подхватила кремовую сумочку и зашагала к входной двери, где весело чирикала с кем-то Джейн.

Этот глубокий голос нельзя было спутать ни с каким другим. Джейн и Мэтт, занятые беседой, не заметили ни того, как Сайен споткнулась на пороге, ни краски, сменившей матовую бледность лица.

Сомнамбулическое состояние последних часов рассеялось, и она осознала, каким безумием было согласиться на ужин с Мэттом. Если его близость так ошеломляюще действовала на нее в присутствии подруги, то перспектива долгого вечера наедине с ним уже просто отдавала неприкрытой опасностью. Но отступать поздно. Сайен достаточно быстро овладела собой и подошла к беседующей паре, невозмутимая, как всегда.

Одетый в темно-синий костюм и белую рубашку с галстуком и золотыми запонками, мерцающими на запястьях, Мэтью выглядел официально элегантным и производил столь же сильное впечатление, как шедевр живописи, когда на него бросаешь первый мимолетный взгляд. Опытный глаз Сайен оценил покрой и качество костюма и то, как он сидел, не привлекая внимания, но подчеркивая форму исполненного жизни, сильного тела.

Джейн запнулась на середине фразы, заметив, что собеседник перестал ее слушать. Взгляд Сайен, поднявшись от носков итальянских туфель к мужественному лицу, встретился с карими глазами Мэтта, успевшего заметить, что явился объектом пристального внимания. Ни он, ни Сайен не заметили, как попрощалась и ушла Джейн.

В его улыбке сквозила такая первобытно-хищная откровенность, что Сайен с трепетом подумала, как бы не оказаться главным блюдом на предстоящем ужине.

— Боже мой! Женщина, успевшая вовремя собраться! — пропел Мэтт, привалясь плечом к дверному косяку с видом пренебрежительной непринужденности, который, она не сомневалась, был фальшив насквозь, потому что на самом деле в нем сейчас бушевал охотничий азарт. — Дар, за который любой мужчина продаст душу.

Следовало охладить его пыл ради сохранения рассудка. Сайен отвечала прозаически невозмутимо, но с боевым блеском в глазах:

— К чему такие жертвы, когда вполне достаточно цены хорошо приготовленного ужина?

— Мадам, — с подчеркнуто почтительным поклоном сказал этот дьявол в образе джентльмена, — я всецело в вашем распоряжении.

Одним плотоядным взглядом он умудрился превратить вполне невинную фразу в нечто, граничащее с непристойностью. Сайен почувствовала, как предательская краска приливает к щекам. Отметил это и он, отчего улыбка сделалась еще шире, что было уже слишком.

— Тебя бы следовало взять на поводок.

— Что за буйная фантазия, — проворковал Мэтт. — А кто же будет держать этот поводок? Ты?

Ноздри Сайен затрепетали, втягивая воздух. В таком настроении он был неуправляем. Она уже хотела вернуться в комнату, и черт с ними, с приличиями, однако вместо этого переступила через порог и вышла — с побелевшими пальцами, сжимающими сумочку, с сердцем, колотящимся в горле.

— Я не столь глупа, как ты думаешь, — сказала девушка; ее сверкнувшие глаза дивно контрастировали с ровным голосом — При твоем-то упрямстве? Мало мне других забот.

— Ну надо же! Ты ставишь меня в тупик, — ворковал Мэтт, прожигая ладонью материю ее пиджака по дороге к «мерседесу» — Из нашей беседы на пляже два дня назад я сделал вывод, что умение властвовать привлекает тебя больше всего.

— Это недоразумение, — легко ответила Сайен, усаживаясь в автомобиль. Мягкая кожа удобного сиденья с нежным вздохом приняла ее тело. — Я хочу властвовать только над собой, но ни в коем случае ни над каким другим человеческим существом.