– Женя! Слушай… ты думаешь… нет, ты иди сюда, садись рядом с Татьяной Ивановной на диван… Ты садись, садись и слушай, что я тебе скажу: ты думаешь, мы уж такие счастливые, да? И мама у нас замечательная, и цветы кругом, и квартира хорошая, да? А ты знаешь, – она переглянулась с Аликом и тот кивнул головой, – ведь мы тоже наполовину только счастливые, папы-то у нас нет…

Мальчик поднял голову.

– Тоже?

– Ой, нет, совсем не так! – заторопилась Катя. – Наш папа, он был замечательный, как мама, лучше всех на свете! Но он… погиб на войне. Вот, только карточка его осталась.

Она показала на портрет, перед которым в банке цвела китайская роза с махровыми пурпуровыми цветами.

– Это совсем не то, – тихо сказал Женя, опуская голову. – Ты можешь гордиться своим отцом и своей матерью, а я…

– Да нет, ты помолчи, я совсем не то хочу сказать! – торопилась Катя, все еще держа его руку в обеих своих руках. – Я вот что хочу сказать: ты к нам приходи. Хоть каждый день! Вместе будем уроки учить, правда, Татьяна Ивановна? И папу своего приводи. Раз вы оба любите цветы, а у вас их теперь пет, мы вам дадим черенков… вот этой розы, криптомерии, герани…

– И можем даже один кактус подарить, – живо сказал Алик и тут же вопросительно посмотрел на сестру. – Верно, Катя, хотя бы эхинопсис крючкоколючковый?

– Вы на него только полюбуйтесь! – презрительно фыркнула Катя. – Самое плохое выбрал, эх, ты! Нет, Женя, мы с мамой подарим тебе трехлетний лимон, у нас их целых четыре. И опять у вас будет много-много цветов! Придешь?

– Спасибо, – сказал Женя и крепко, по-взрослому, пожал Кате руку. – И, пожалуй, я, правда, папу приведу… Обязательно уговорю и приведу. Потому что ему сейчас все-таки круто приходится… А теперь мне надо идти.

– И мне тоже, – сказала Татьяна Ивановна. Она была взволнована.

– А мы – во двор, – заявила Катя. – Надо же разыскать эту гусеницу!

Все четверо спускались с лестницы, и Алик шел рядом с Евгением, плечо к плечу.

Катя широко распахнула дверь. Вся компания дожидалась их.

– Слушайте все! – крикнула Катя. – Вот это чужой мальчик… он, в общем, совершенно не чужой. Он теперь живет рядом с нами. Его Женей зовут. И чтоб никто не смел… понятно? Он еще получше нас в цветах разбирается, и у него такие цветы были, что о-го-го! Только он их оставил одной… в общем, одной женщине, так уж получилось. А теперь он будет вместе с нами. И даже, может быть, мы его назначим главным охранителем. Понятно?

Ребята с интересом смотрели на чужого мальчика, а тот пожал плечом и сказал:

– Необязательно охранителем. Я просто могу помогать… Алику.

Алик тихонько толкнул его в бок и шепнул на ухо:

– Соглашайся. А то Катька меня за гусениц совсем заела. А помогать уж лучше я тебе буду.

Татьяна Ивановна стала прощаться.

– А вы непременно приходите, Татьяна Ивановна, – сказала Катя. – И свой класс приводите, пусть посмотрят. Мы бы с удовольствием всем-всем свой сад показали и научили бы, как что растить, только чтоб никто не ломал. Верно я говорю?

– Конечно! – горячо согласился Алик. – Ломать-то всякий дурак сумеет, а вот выращивать… – и тут же поглядел на сестру. Но на этот раз он попал в точку – Катя одобрительно кивнула ему головой.