В середине урока Софи передала Уит записку. Я скосила глаза. «Я волнуюсь. 2000 мини-фотоаппаратов „Полароид“ хватит?» Уитни задумалась, опустив подбородок на карандаш с ластиком – движение, значившее активную мыслительную деятельность. А потом написала: «На всякий случай давай купим 2500». Уит попыталась передать записку Софи, но тут их засек мистер Розенберг.

– Софи? Уитни? Хотите чем-то с нами поделиться?

– Нет, мистер Розенберг, – невинно ответила Софи.

Мистер Розенберг подошел к подругам и отобрал у них записки. А затем вслух прочитал то, что там написано.

– И о чем это вы? – разозлился он.

Уитни вжалась в стул. Она знала, что ей угрожает. Но Софи, новенькая, понятия не имела, какие могут быть последствия.

– Это о вечеринке по случаю шестнадцатилетия. Извините, мистер Розенберг. Просто в голову мысль пришла, боялась забыть, вот и записала. Но не бойтесь! Я вас очень внимательно слушала! – заявила Софи, улыбаясь свойственной ей детской улыбкой.

Ничего себе! Смелая девица.

– То есть вас больше волнуют детали вечеринки, чем предстоящее вскрытие. Представляю, какая скучная и пустая жизнь ждет вас обеих, – сказал мистер Розенберг.

От этих слов замолчала даже Софи. А учитель продолжал:

– По-моему, самое время спуститься обратно на нашу грешную землю.

С этими словами мистер Розенберг открыл папки Уит и Софи и вытряхнул оттуда все бумаги в мусорное ведро. Подруги сидели с открытыми ртами.

Я надеялась, что после такого Уитни и Софи наконец угомонятся и расставят в своей жизни правильные акценты. Ведь ужасно попасть в немилость к мистеру Розенбергу!

После уроков я зашла за подругами в лабораторию (они должны были провести там весь оставшийся день) и обнаружила, что мистер Розенберг их совсем не волнует.

Софи и Уит, стоя на коленях, выгребали свои записи из мусорного ведра. Они уже вычистили все клетки для животных и полили все возможные и невозможные папоротники, так что мистер Розенберг наконец-то их отпустил.

– Привет! – сказала я взволнованно, но они не обратили на меня внимания.

– Подарки для гостей, – сказала Софи. – Ожерелья от «Тиффани» в подарочных сумочках или золотые браслеты?

– Ожерелья – это здорово. Но я видела очаровательные болгарские золотые браслеты с полудрагоценными камнями. Даже лучше, чем ожерелья.

– Эй, вы закончили? – вмешалась я. Ну обратите же на меня внимание!

– Лор, ты иди, нам тут нужно еще столовые приборы обсудить, – сказала Уитни.

Я разозлилась. Как можно быть такими беспечными?

– У вас что, отказал инстинкт самосохранения? Вы только что поругались с мистером Розенбергом! Вас это вообще не волнует?

– В Тейте училась еще моя прабабушка. Мой папа состоит в совете директоров. Если он захочет, мистера Розенберга уволят быстрее, чем ты произнесешь «дезоксирибонуклеиновая кислота», – самодовольно заявила Уитни.

– Да, но он может сильно понизить тебе средний балл, – настаивала я.

– Баллы – не баллы... Это ты, Лора, умница. Получишь одни пятерки, лучшие университеты встретят тебя с распростертыми объятиями. Да даже если я из кожи вон лезть буду, все равно такой, как ты, не стану. Так зачем тогда стараться? – возразила Уитни.

– А мой папа недавно подарил Южнокалифорнийскому университету киноцентр. Так что даже если я вообще учиться не буду, меня все равно примут, – с уверенным видом сообщила Софи.

– Вы себя недооцениваете. Хотя дело ваше. – Я пошла к выходу. Они и без меня прекрасно обсудят столовые приборы.

– Лора! – позвала Софи.

Я обернулась:

– Что?

– Мы вечером увидимся? – спросила Софи. – Наш фильм «Операция „Святой Януарий“ начинается!

– Да, конечно.

– Ты, случайно, Джейку не звонила? Он придет? – спросила Уитни.

– Я оставила ему сообщение. Он перезвонил, но я не слышала звонка, – ответила я.

– Можешь еще раз позвонить? – прощебетала Уитни ласковым голосом, слегка наклонив голову. – Пожалуйста!

– А почему ты сама не можешь? – сердито спросила я в ответ. Почему я должна все за нее делать?

Уитни удивленно на меня посмотрела:

– Не знаю... Ну, ты просто лучше по телефону говоришь, чем я. У нас с Джейком все только начинается, вот мне как-то и неловко, когда он рядом. Знаю, это глупо, но позвони в последний раз?

– Ну хорошо, – согласилась я. Странно: Уитни хочет встречаться с Джейком, но общается с ним только через меня. С удовольствием, конечно, позвоню Джейку. Мы уже несколько раз болтали по телефону – Уитни просила. С Джейком очень приятно и легко общаться. Не возникает никаких неловких пауз.

– Спасибо, – сказала Уитни.

– Что мне надеть на ярмарку? Никогда не праздновала День святого Януария. Это же только в Нью-Йорке принято. «Прада» не слишком нарядно? – спросила Софи.

– Слишком, – ответила Уитни. – Праздник довольно мрачный.

– Плохо. А я хотела, Лор, тебе предложить надеть кружевное платье. Ну, то, которое ты сама сшила. Ты в нем потрясно выглядишь, – сделала мне комплимент Софи.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Слушай, напомни мне позвонить Кэлвину Клайну. Он – хороший друг моей мамы. Надо вас обязательно познакомить. Может, будешь с ним работать, – продолжила Софи.

– Лора станет великим дизайнером! – добавила Уитни.

– Спасибо! Мне пора. До встречи. – Я вышла из комнаты. Комплименты лились рекой, но в них почему-то слышался оттенок снисходительности. Подруги как будто хотели, чтобы я не расстраивалась из-за того, что в моем гардеробе нет «Прада», а в телефонной книжке нет номера Кэлвина Клайна.

Знаю, и Уитни, и Софи искренне считают меня хорошим дизайнером. Но сейчас они старались быть любезными, чтобы я не чувствовала себя брошенной. Ну, а если честно, я вовсе не хочу попасть в мир дизайна благодаря связям и знакомствам подруг.

Домой я пришла в очень плохом настроении. Я становлюсь третьей лишней. Если бы на праздник собирались только мы втроем, я бы не пошла. Хватит с меня на сегодня Софи и Уитни. Но очень хотелось пообщаться с Джейком. Как с другом, разумеется. После всех переживаний друг был просто необходим.

Я любовалась мерцающими красными, зелеными и белыми огоньками. Мы с Уитни, Софи и Кейтлин встретились у чертова колеса и теперь ждали ребят. Ава побоялась пойти с нами. У нее очень строгие родители. Договориться с ними практически невозможно – «миссия невыполнима». Хорошо, мои родители не такие. Я просто сказала им, что иду гулять. Другим же уговорить своих не так просто. Очень надеюсь, что мальчики все-таки придут. До Джейка я так и не дозвонилась, но оставила ему сообщение, в котором сказала, где и во сколько мы встречаемся.

Вскоре появились ребята: они протискивались сквозь толпу. У меня быстрей застучало сердце. Наверно, от адреналина – необычно гулять поздно вечером, к тому же здесь так весело! Но потом я взглянула на Джейка и покраснела: какой же он красивый! Джейк всегда очень хорошо одевался. Неброско, но сразу видно, что он – ученик дорогой частной школы. Меня очень интересует мода, наверно, поэтому я всегда обращаю внимание на одежду. Все парни обычно считают, что круто быть рэпером, ну и накупают себе вещей в этом стиле. Но Джейк не такой. Он одевается просто, иногда даже слегка старомодно – сейчас на нем были темно-синяя куртка и слаксы, – но выглядит всегда очень обаятельным. Кажется, он не продумывает заранее, что бы такое надеть. Обычно носит рубашки с короткими или длинными рукавами, симпатичные свитера, прямые брюки. Но при этом он не сливается с толпой и всегда сохраняет свою индивидуальность. Тут я поняла, что слишком пристально смотрю на Джейка, а он идет мне навстречу и широко улыбается (так, что видны были его чудесные, хоть и неровные зуб). Я отвела взгляд.

Мы все поздоровались и поздравили друг друга с тем, что удачно улизнули из дома. Но тут у Джейка зазвонил телефон.

– Вот черт, – сказал он, читая СМС. – Джоша никуда не пустили.

– Ой-ой-ой! Попал парень под домашний арест, – засмеялся Бобби.