Наконец, на акционерном собрании РАО «Единая энергосистема» летом 1999-го прозвучала страшная информация, которая была потоплена в славословиях по поводу «воцарения» Чубайса на посту главного энергетика. К 2005 году в России 60,5 процента электроэнергетического оборудования выработает парковый ресурс при том, что годовые планы ремонта и введения в строй новых мощностей регулярно срываются. Еще 20 августа 1999 года на совещании в Минтопэнерго, в присутствии премьера Путина, заместитель Чубайса Ремизов уныло признался: чтобы избежать развала, надо за последующую пятилетку ввести в строй 50–60 миллионов киловатт мощности. Как это сделать, команда Чубайса не знает. Ведь надо повышать нынешние темпы ввода мощностей в шесть раз. Тогда как реформаторская свора уже практически уничтожила реконструкционные подразделения электроэнергетики.

А это значит, что придет дефицит электричества. Его не то что на экономический подъем страны не хватит – дай бог, чтобы хватило на приведение в движение мельниц в городах, на насосные станции канализации и водопровода. И хотя развал пойдет не сразу, а «пятнами», все равно России придется туго.

Накануне 2000 года Чубайс выдвинул свой план «спасения» электроэнергетики страны – он решил продать лучшие силовые станции страны иноземцам. Якобы это они будут вкладывать миллиарды долларов в нашу энергетику.

Но мы, зная блестящие выкладки Андрея Паршева, прекрасно понимаем, что вкладывать они ни черта не станут. Ведь инвестиции в русские электростанции должны приносить прибыль. Для этого нужно, чтобы в России были богатые покупатели электроэнергии – процветающая промышленность, россияне с высокими зарплатами, полностью денежные расчеты в экономике безо всякого бартера и прочей меновой торговли, государство с обильным бюджетом, которое будет сполна платить за киловатты и гигакалории, потребляемые школами, институтами, военными. Притом иностранцы врубят нам мировые цены на электричество – других они не понимают.

Ничего этого в России нет. При созданном чубайсами открытом рынке процветающей промышленности у нас никогда не будет. Из книг Паршева вы знаете о том, что мировые цены на электричество в России безжалостно выжмут деньги из предприятий и погубят их. И когда Чубайс продаст станции иностранцам (как всегда – по дешевке), те, ни черта в них не вкладывая, начнут просто высасывать последние соки из русских. С нашими-то зимами и морозами мы всей страной будем пахать на то, чтобы оплатить свет и тепло. У нас не останется денег ни на оборону, ни на спасение своих детей от последствий «реформ», ни на высокие технологии. Но стоит нам попытаться вернуть свои силовые станции обратно – как на защиту своей частной собственности придут американцы. Уже в касках и ботинках с ребристыми подошвами.

3. Кризис финансовый

Нам точно придется покупать зерно, чтобы не сдохнуть с голоду. А может статься, придется покупать за рубежом и нефть. Но на что? Россия по уши во внешних долгах. 80 миллиардов долларов набрал Горбачев за 1987–1991 годы. 70 миллиардов нахватали уже при Ельцине. Но все бездарно прожрали или разворовали. А молодые реформаторы на пару с Черномырдиным создали самую идиотскую в мире систему ГКО, после краха которой наши долги увеличились еще на 40 миллиардов «гринбэкс», а бюджет всей России стал меньше бюджета Нью-Йорка, едва-едва достигая 22 миллиардов долларов в год – на уровне крошечной Чехии. (Против примерно 300 миллиардов в СССР.)

20 мая 1999 года правительство Степашина устроило заседание в попытке разобраться: в каком же состоянии находится страна? Министр финансов Касьянов заявил, что с 1999 по 2009 год мы должны платить по долгам по 15 миллиардов долларов ежегодно. То есть – отдавать на это каждый год эквивалент трех-четырех ядерных авианосцев, эквивалент пяти лет Афганской войны! Нам Чернобыльская катастафа обошлась только в 9 миллиардов долларов, и то стало чувствительным ударом по куда более богатому Советскому Союзу.

Поскольку отдача долгов, ведомая ныне Москвой, означает просто смерть России, то придется перезанимать деньги. Но и их надо когда-нибудь отдавать. А это – удавка. Ибо уже в бюджете 1999 года на выплату государственных долгов было заложено 166,8 миллиарда рублей, тогда как на реконструкцию углепрома – только 5 млрд., на космическую деятельность и культуру – по 3 млрд., на помощь регионам – 43,4 млрд., на фундаментальные исследования и технологический прогресс – 11,63 млрд. А национальная оборона получила лишь 93,7 млрд.

Все это значит, что в 1999-м мы, надрываясь от тяжелой дани по выплате долгов, были вынуждены терять лучшие мозги и технологии, подыхать от нищеты, низкой рождаемости и болезней, погружаться в новое варварство, беспризорщину и преступность. И все это – исключительно из-за кучки мерзавцев, вогнавших нас в неоплатные долги и разворовавших все эти кредиты. Повесивших камень на шею и нам, и детям нашим, и даже внукам, которых загоняют в скотское, унылое, серое прозябание.

Бремя долгов таково, что мы должны до 2030 года отдавать по 10–15 миллиардов долларов из бюджета каждый год. Этой гонки Россия не выдержит.

Продовольственный, финансовый и энергетический кризисы гарантированно сливаются воедино где-то после середины 2000-х годов. Но к ним добавятся и другие, «мелкие».

Все эти кризисы весьма взаимосвязаны. Скажем, уменьшение экспорта нефти-газа уменьшит приток валюты. Нечем станет возвращать внешние долги, и никто не станет давать новых займов неплатежеспособной стране. Уменьшатся продажи долларов на валютной бирже, на которой их покупают фирмы-импортеры мяса и мясопродуктов в Россию, – усугубится кризис продовольственный. Лишатся валюты и те, кто ввозит в страну заграничные потребительские товары, – вот вам и пустые прилавки. Попытаемся мы сохранить объемы нефтеэкспорта ради добычи валюты – не хватит горючего для сбора урожая и производства внутри страны. А значит, снова нам не будет хватать долларов для того, чтобы восполнить потери в отечественных продовольствии и товарах.

Но ведь помимо этих «больших» кризисов будут и «малые». Давайте выпишем их на лист бумаги и посмотрим, на что еще нищей, разграбленной «чужими» стране в начале XXI века понадобятся большие деньги.

– Затраты на поддержание ядерной компоненты Вооруженных Сил и средств управления ими, все ресурсы которых исчерпываются к 2000–2007 годам. То же самое – и с ВВС России.

– Затраты на уничтожение химического оружия, конвенцию по поводу чего подписали наши ослы-политики.

– Затраты на восполнение массового выбытия инженерно-технических кадров и специалистов 1940-х годов рождения – при слишком малом их пополнении в 1990-е годы молодежью. «Демократия» в России наплодила слишком много специалистов по ничегонеделанью – «элитарных» финансистов, имиджмейкеров, телевизионных болтунов и бухгалтеров. Создала поколение бездумных «нажимателей кнопок» импортных компьютеров, человечков, мозги которым заменили американские программы для «персоналок». Зато скоро некому будет смотреть за электростанциями.

Ожидание обвала вводит в оцепенение любую сферу жизни. Компьютерщики хватаются за голову: все меньше мастеров по части самостоятельного составления программ. Двигателестроение стоит на стариках-рабочих, еще умеющих обращаться со станками. Авиастроители голосят о том, что молодых инженеров нет. Медики указывают на вымирание ученых-биологов, которые еще тянут воз новых разработок. Даже генерал Валентин Рог, показывая мне множество своих работ по всем сторонам применения бомбардировочно-ракетоносной авиации (с подробнейшими выкладками, графиками, формулами и моделированиями на советских больших компьютерах) сетует, что смены ему нет. Даже издать все это денег нет. А ведь Рог – профи мирового класса, разработчик способов применения крылатых ракет. Но ему уже идет восьмой десяток. И скоро в ВВС останутся лишь замордованные нищетой офицеры с запасом устаревших знаний.

– Расходы на восполнение стареющего парка гражданской авиации советской постройки. После 2007 года выйдут из строя больше 70 процентов самолетов. Замена выбывших самолетов американскими потребует 75 миллиардов долларов. Нашими – примерно вдвое меньшую сумму, которая все равно велика.