Меррик раскинул руки, и Мэдлин бросилась к нему в объятия, прижавшись к его сильной груди.

– Ты уверена? Подумай, Мэдди, – сказал он, – касаясь губами ее волос. – Не связывай себя с таким упрямым и гордым человеком, как я. Ты очень красива. Не торопись, обдумай, чего ты хочешь. Что бы это ни было, не сомневаюсь, ты своего добьешься.

– Я уверена! – воскликнула она. – Я тринадцать лет думала над этим. Я никого не любила, кроме тебя, Меррик, и никогда не полюблю. Ты…ты мне нужен. И Джеффу тоже. Если ты хочешь подождать, я согласна. Я подожду еще тринадцать лет.

– Шшш… Мэдди. – Он поцеловал ее долгим многообещающим поцелуем. – И я любил только тебя, – сказал он, наконец оторвавшись от ее губ. – Да, я женюсь на тебе, Мэдди. Хоть завтра. Тебе нужно только назвать день.

– Двадцать второго июля, – быстро сказала она. – В сельской церкви.

Подняв брови, Меррик взглянул на нее, его светло-голубые глаза вспыхнули.

– Значит, двадцать второго?

Мэдлин печально посмотрела на него.

– Если мы выберем другой день, Меррик, я никогда с этим не смирюсь, – сказала она. – Я всегда считала двадцать второе июля днем своей свадьбы. И, сгорела бумага или нет, всегда буду добавлять тринадцать лет ко всякой годовщине, которую мы будем отмечать.

Меррик снова поцеловал ее, решительно и крепко.

– Значит, двадцать второго, любимая, – сказал он. – Но впереди еще почти две недели. Что мы будем делать?

Мэдлин скользнула взглядом по его обнаженному торсу, потом посмотрела на купу деревьев.

– Что говорит прекрасная шотландская поговорка, Меррик? «Не теряй времени, будь счастлив, пока жив, в могиле еще належишься».

– Хорошо сказано, – согласился Меррик. – Это одна из любимых бабушкиных поговорок.

Мэдлин посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– У меня такое чувство, что я долго была мертвой, – сказала она без горя и отчаяния. – А теперь я хочу, чтобы ты отвел меня в тень тех деревьев и сделал очень, очень счастливой.