- А у нас мясной хлеб с оливками, - сообщила бабуля Мазур Морелли. – Хочешь попробовать? У нас его много.

- Не хотелось бы навязываться, - произнес Морелли.

Это был камень в мой огород.

Матушка поставила рядом со мной еще один стул и выставила еще одну тарелку.

– Мы и не подумаем отпустить тебя без ужина, - сказала она Морелли.

- Я подумала бы, - встряла я.

Матушка съездила меня по макушке деревянной поварешкой.

– Мисс Наглый Язык.

Морелли сам обеспечил себя двумя кусками мясного хлеба, картофельным пюре, зелеными бобами и яблочным соусом. Потом вступил в светскую беседу с матушкой, и Бабулей и обсудил счет спортивных матчей с папашей. Внешне Морелли казался расслабленным, улыбающимся, но иногда он терял бдительность, и я ловила его на том, что он наблюдает за мной с бесцеремонной сосредоточенностью древесной жабы, таращащейся на особенно вкусное насекомое.

- Так что там происходит между тобой и моей внучкой? – учинила допрос Морелли Бабуля. – Судя по тому, что ты здесь с нами ужинаешь, все очень серьезно.

- И становится серьезнее с каждой минутой, - подтвердил Морелли.

- У нас с Морелли деловые отношения, - пояснила я Бабуле. – Ничего больше.

Морелли откинулся назад.

– Не надо врать своей бабушке. Ты же знаешь, что сходишь по мне с ума.

- Ну, вы только послушайте, - воскликнула явно очарованная Бабуля. – Разве он не нечто?

Морелли наклонился ко мне и понизил голос.

– Кстати о работе, у меня есть кое-что, что мне хотелось бы обсудить с тобой наедине. Думаю, мы могли бы вместе проехаться после того, как очистится стол.

- Конечно, - согласилась я. А возможно, я выколю себе глаз иголкой.

Я собрала тарелки и понесла на кухню. Матушка и бабуля Мазур последовали за мной с мисками.

- Иди обратно и разрежь торт, - предложила я матушке. – Я пойду, приготовлю кофе.

Я выждала момент, когда останусь одна в кухне, потом тихонько вышла через черный ход. У меня не было намерения ввязываться в поездку, которая увенчается обыском в полостях тела. Не то, чтобы рысканье в полостях тела было бы неким новым опытом. Морелли уже эту процедуру выполнял на мне в различных стадиях моего возраста с различной степенью успеха. Новым поворотом на этот раз было бы, что, обыск, скорей всего, произведет тюремная матрона - а это куда менее привлекательно, чем сделаться жертвой Морелли.

На мне были надеты джинсы, ботинки, фланелевая рубашка поверх футболки, так что к тому времени, когда я пересекла родительский дворик и пробежала два квартала до дома Мери Лу, мои зубы выстукивали чечетку. Сколько я себя помню, Мери Лу была моей лучшей подругой. Последние шесть лет она пребывала в счастливом замужестве за Леонардом Станковичем из «Станкович и сыновья, Водопровод и Теплоснабжение». У нее двое детишек, закладная на дом. И неполный рабочий день в качестве бухгалтера в местном представительстве фирмы «Олдсмобиль» (Отделение корпорации "Дженерал моторс". В 2001 принято решение о закрытии подразделения к концу 2004. – Прим.пер.)

Меня не заботили такие формальности, как постучать к ней дверь. Вместо этого я просто ворвалась в гостиную, притоптывая ногами, размахивая руками, и воскликнула:

- П-п-проклятье, к-к-ак х-х-холодно!

Мери Лу ползала на карачках и подбирала маленькие пластиковые машинки и человечков, которые выглядели как пожарные краны.

– Может, тебе стало бы легче, попытайся ты надеть пальто.

- Я была у родителей, а тут нарисовался Морелли, и мне пришлось смываться через заднюю дверь.

- На это я не куплюсь, - заявила Мэри Лу. – Если бы ты только что была с Морелли, на тебе отсутствовало бы не только пальто.

- Я же серьезно. Боюсь, он мог бы пожелать меня арестовать.

Двухлетка Мери Лу, Майки, проковылял из кухни и вцепился в ногу Мери Лу бульдожьей хваткой.

На расстоянии дети вполне ничего, но я совсем не в восторге от их запашка, когда они подбираются близко. Полагаю, что когда они принадлежат тебе, тогда все воспринимается по-другому.

- Тебе, наверно, стоит перестать отстреливать парней, - посоветовала Мери Лу. – Ты настреляла уже кучу парней, и, в конце концов, копы из-за этого разозлились.

- Именно этого типа я не застрелила. Так или иначе, мне пришлось улизнуть из дома, оставив пальто и все остальное.

Ленни с их четырехлеткой сидели перед телевизором и смотрели повтор «Мунстеров» (сериал, о котором уже упоминалось в предыдущей книге. – Прим.пер.). Ленни – он ничего, но в некоторой степени болван. Мэри Лу всегда западала на таких типов, предпочитая мускулы в ущерб мозгам. Не то чтобы Ленни был полным тупицей. Просто никогда не стоит его смущать компанией Лайнуса Полинга (известный химик и борец за мир, дважды Нобелевский лауреат – Прим. пер.)

Мери Лу свалила кранообразных человечков в пластиковую корзину для белья, которая была полна игрушек, и двухлетка издал вой. Он плакал навзрыд, ручонки его сжимались и разжимались, протягивались неизвестно к кому. К Мери Лу, полагаю. Или, может, к игрушкам, которые убирали на ночь. Он ревел, широко раскрыв рот, глаза превратились в щелочки, а между всхлипами он пронзительно визжал:

- Нет, нет, нет!

Мери Лу достала крекер из кармана и дала его Майки.

Майки запихал крекер в рот и продолжил выть, одновременно жуя и потирая глаза пухлыми кулачками. Размокший крекер смешивался со слезами и соплями малыша, прокладывая путь к его волосам и размазываясь по лицу. Коричневая слюна ползла по щекам и пачкала рубашку.

Мери Лу одарила Майки взглядом типа «иди сюда, посмотри-ка на что ты похож».

– Майки устал, - пояснила она.

Как я уже говорила, детишки издали хороши, но не думаю, что они когда-нибудь заменят хомяков.

- Мне нужен твой телефон, чтобы позвонить домой, - предупредила я Мери Лу.

Она вытирала кашицу подолом рубашки.

– Сама возьми.

Я набрала номер с телефона на кухне, пытаясь слушать сквозь шумиху из гостиной Мери Лу.

- Морелли еще там? – спросила я матушку.

- Он только что ушел.

- Ты уверена? Он нигде там на улице не болтается?

- Я слышала, как отъехала его машина.

Я позаимствовала у Мери Лу свитер и припустила в дом родителей. Срезала через двор и медленно прошлась по подъездной дороге, чтобы проверить улицу. Улица выглядела чистой. Морелли не было. Я проследовала обратно до кухонной двери и соизволила войти.

- Ну, - встретила меня матушка, - что случилось?

- Меня-то никто не застанет улепетывающей от такого красавчика, как Джо Морелли, - заявила Бабуля. – Думаю, я знаю, что делать с таким мужчиной.

Думаю, я тоже знаю, что с ним делать, но, наверно, кастрировать копа будет противозаконным.

- Ты ведь не дала ему с собой кусок торта, верно? – спросила я матушку.

Матушка выставила подбородок на долю дюйма вперед. – Я отдала ему весь торт. Это было меньшее, что я могла сделать, после того как ты бросила его здесь на произвол судьбы.

- Весь торт! – завопила я. – Как ты только могла? Мне ни кусочка не досталось!

- Вот что случается, когда ты сбегаешь. И как мне было узнать, где ты? Может, тебя похитили. Может, с тобой случился психический припадок, и ты бродишь, потеряв память. Откуда мне знать, что ты вернешься и захочешь торт со специями?

- У меня были причины сбежать, - причитала я. – Совершенно оправданные причины.

- Какие такие причины?

- Морелли собирался меня арестовать… возможно.

Матушка глубоко вздохнула.

– Арестовать тебя?

- Есть небольшая вероятность, что меня могут подозревать в убийстве.

Матушка перекрестилась.

Бабуля и близко не выглядела столь же расстроенной.

– На днях по телевизору показывали женщину. В одном из этих ток-шоу. Она говорила, что ее арестовали за травку. Она рассказывала, что когда тебя арестовывают, то копы запирают тебя в маленькой камере, а потом сидят и наблюдают за тобой по скрытой камере, ожидая, когда же ты пойдешь в ванную. Она еще говорила, что там металлический стульчак без единого пятнышка в одном углу, и на нем нет сиденья для унитаза или ничего такого, и это туда ты должна ходить. А еще стульчак стоит лицом к камерам наблюдения, так что у них всех очень хороший обзор на все, что ты делаешь.