– Как прикажете к вам обращаться? Просто по имени или по титулу?

Дин по-простецки отмахнулся:

– Ко мне – без всяких приставок. Потому что шафики – люди из вполне обычного сословия. А вот к Бону у него на родине обращаются не иначе, как…

– Ладно, – решительно перебил друга Бонзай Пятый. – Не будем захламлять наше неофициальное знакомство ненужными словами. Я тоже согласен на короткое дружеское обращение.

При этом он так многозначительно посмотрел на старшую дочь герцога Льера, что та вся напряглась, пытаясь скрыть смущение. Но оно все-таки проявилось: мочки ушей моментально порозовели до густой красноты. Глаза она все-таки не отвела, но враз пересохшие губы пришлось облизать перед озвученным приглашением:

– Тогда прошу вас, Дин и Бон, в гостиную. У нас сегодня к чаю пирожные и булочки с начинкой по шести рецептам.

И вместе с младшей сестрой первой направилась к внутреннему выходу из веранды. После того как все расселись, нить беседы сразу захватил шафик Дин, и вскоре уже вся компания молодых людей весело смеялась, словно за столом собрались давние знакомые. Торговец, как душа любой компании, и тут оказался на высоте: никто не мог удержаться от смеха над его короткими анекдотами. Все радостно выкрикивали свои ответы в проводимых прямо на ходу шуточных викторинах.

Такому оживлению в гостиной удивились больше всего именно хозяева поместья. Когда они через полчаса оказались на пороге, то увлекшаяся молодежь поначалу не обратила на них никакого внимания. И только совершенно случайно младшая дочь скользнула взглядом по дверному проему и не удержалась от восклицания:

– Ой! Папа! Ты выглядишь как настоящий император!

После этого все встали из-за стола и с разной степенью восхищения принялись рассматривать преобразившегося герцога. По предварительной договоренности с новыми союзниками он облачился в такой наряд, в котором не стыдно и короноваться. Причем все смотрелось настолько стильно, изысканно и со вкусом, что даже Торговец, повидавший на своем веку множество наивысших самодержцев, не удержался от похвалы:

– Шикарно выглядите, ваше сиятельство! Как раз для вашей сегодняшней роли. А шпага… Таких редкостных украшений на оружии мне еще видеть не доводилось.

– С этой шпагой короновалось несколько поколений моих предков, – с гордостью пояснил Марио Льер, делая шаг в сторону, и представил угрюмого, настороженно смотрящего на гостей мужчину в скромных, но все-таки боевых одеждах наемника. – Разрешите вам представить моего самого преданного и надежного друга, графа Дьярти.

Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями, и Бонзай Пятый задержал руку графа в своей:

– Тоже не узнаете? Значит, у меня память лучше. Помню, в моей лаборатории вы долго присматривались к разноцветным пробиркам, пока мы общались с герцогом, затем понюхали одну из них и после моего запоздалого предупреждения расчихались до слез.

Лицо графа сразу разгладилось, а в глазах заиграли огоньки доброго и обаятельного человека.

– Ох! Как давно это было, но теперь и мне ваше лицо в круговерти лет припомнилось, сходство поразительное, никаких сомнений!

Он хотел еще что-то добавить, но, видимо, вспомнил о серьезности предстоящего дела и уже с заметным вздохом облегчения сделал шаг назад. Наверняка за эти полчаса будущий король Опалов успел все подробно пересказать не только своей супруге, но и верному сподвижнику. Сама герцогиня теперь выглядела совсем по-иному и никак не походила на испуганную, вздрагивающую от рыданий женщину, которая встретила их недавно на веранде. Правда, плотно сжатые губы некоторой синевой выделялись на бледном лице, да и во взгляде читалось крайнее беспокойство, но теперь она держала свои эмоции в жесткой узде.

Именно на свою жену и обратил благодарный взгляд герцог при расставании:

– Уверен, мы прощаемся ненадолго! – Потом повернул лицо к наследникам: – Дети, вы должны слушаться всех приказов матери и поддерживать ее во всех начинаниях. С этой минуты вы форсируете самые спешные сборы – и после обеда, невзирая ни на что, должны со всем эскортом слуг, в сопровождении наших воинов, которые уже стягиваются к поместью, выехать в столицу. За сутки вы должны успеть и уже на месте узнаете наше будущее. Смею надеяться, что оно будет прекрасным и достойным нашей династии. Прощайте! Я с друзьями отправляюсь немедленно, а вы приступайте к сборам.

Больше не сказав ни слова, герцог в сопровождении графа и гостей отправился прямо в сад. Младшая дочка оказалась единственной из детей, кто высказал свое изумление вслух:

– Куда это папа пошел? Ведь конюшни с другой стороны!

Герцогиня Льер резко выдохнула, вгоняя себя в скоростной режим:

– Так надо. Все, больше никаких вопросов, которые не касаются отъезда. Брать все самое лучшее из одежды и украшений. Личное оружие, фамильные реликвии и гербовые документы! Все остальное нам доставят со вторым обозом.

Она первой почти выбежала их гостиной, но старшая дочь все-таки умудрилась догнать мать и задать всего один вопрос:

– Ма, а кто этот молодой мужчина, который знает и папу, и графа?

Спешащая герцогиня не промедлила и мгновения:

– Монарх королевства Ягонов – Бонзай Пятый! – И уже через плечо с доброй улыбкой бросила окаменевшей на месте дочери: – Я очень рада, что он тебе понравился.

Мужчины тем временем спешно добрались до сосновой рощи, на ходу отчаянно споря, размахивая руками и обсуждая последние детали предстоящих событий. Когда забрались в самое глухое место, шафик проинструктировал графа Дьярти, как себя вести и чего делать нельзя, и под громыхание отправился в первую ходку. Не успели представители обеих династий как следует развить следующую тему своего разговора, как Дин вновь вынырнул из подпространства и протянул повязку Марио Льеру:

– Поторопитесь! Граф пока остался разгонять сбегающихся с дубинками слуг, утверждая, что все под контролем, но просил не задерживаться.

Вскоре он вернулся сам и вытер пот на лбу:

– Уф! Кажется, дело пошло. Как сказал один герой из нашего мира, лед тронулся!

– Трогаемся и мы?

– Слушай, я ведь не конь! Дашь хоть пяток минут отдышаться?

– Конечно, дыши! – сразу согласился молодой король. – Просто мне показалось, что тебе пролезть в эту щель – раз плюнуть.

– Да нет, – признался шафик, выдавая не совсем понятное сравнение: – «Колбасит не по-детски!» Особенно с грузом. – Потом усмехнулся и хитро подмигнул товарищу: – Бон, а как тебе здешние «достопримечательности»? Мне кажется, ты на них сегодня вожделенно пялился. – И продолжил с деланым пафосом: – Уж не возмечтал ли ты, сын мой, связать себя некими определенными узами?

Подыгрывая, Бонзай напустил на себя вид глубокой задумчивости, затем грустно вздохнул и с истинной печалью проговорил:

– Порой государственные, но чаще всего внешнеполитические интересы лишают даже единоличного монарха присущей каждому другому созданию свободы личного выбора. Вот и мне, чувствую, придется пожертвовать когда-нибудь холостяцкой свободой ради безопасности собственных границ и укрепления союза с ближайшими соседями.

С самым серьезным видом Динозавр кивал и поддакивал. Причем делал это так печально, словно находился на похоронах. Напоследок чуть не всхлипнул:

– Несчастный! Как мне тебя жалко! Слезы мешают говорить, горечь перекрывает дыхание, а как вспоминаю твою суженую, так не могу сдержать идущих по всему телу судорог. Действительно, она настолько противна и уродлива, что только ради счастья собственного народа можно на ней жениться…

Молодой король оглядел товарища с подозрением, но все-таки купился на розыгрыш:

– Кто… уродливая? Ты о ком?

– Да о той самой. Ты-то наверняка видел ее портреты и уже смирился со своей участью, но я ее как недавно увидел, так на несколько часов аппетит потерял: вылитая обезьяна.

Видя, что Бон так и замер с непониманием, даже моргать перестал, Дин продолжил в прежнем тоне:

– Да я о соседской принцессе, женитьба на которой тебе так необходима для безопасности собственных границ. Даже рассказать некогда, все куда-то бежим и догоняем, а ведь я наведался в Визенскую империю и подсмотрел, что там во дворце делается. В том числе и на его внучку, которая на выданье, полюбовался. Скоро сосватаем…