Я тихо приблудилась к одному из костров, в надежде послушать, а чего говорит народ, ну, и может, перехватить чего…
Но мои планы были грубо нарушены громким воплем:
– Ооооооо!!!! Народ, вы смотрите, кто к нам пришел!! – увидевший меня чернявый и бородатый мужик, по одежке так больше похожий на пирата, нагло осклабился и ощупал с ног до головы масляными глазками. Чего он там под плащом углядеть–то смог?!
– А вот и развлечение! – продолжил он.
Нет, да что он себе позволяет?!
– А что, вы что–то имеете против?! – ехидно осведомилась я. – Куда хочу, туда иду!
– Ты смотри, смелый какой! – то ли восхитился, то ли поиздевался мужик.
– Смелая. – уточнила я, откидывая капюшон. Во мне все вернее стало расти возмущение. – И вообще, что это твориться–то в мире, я вас спрашиваю?! Поесть не дали, погулять – тоже не дают!! Скоро что, и дышать запретят?!! Ужас, кошмар, произво–о–о–ол!!!
Я вопияла, уперев руки в бока и сверля гневным взглядом того самого мужика. Тот немного смутился, видно, не ожидал такого поведения от потенциальной жертвы.
– И правда! – ехидно поддержала меня стоявшая неподалеку суровая женщина в мужской одежде, – Чего это вы к девушке просто так пристаете?! Слушай, – это уже мне, – ты нам спой чего–нибудь, а мы тебя отпустим! – предложила она.
Окружающие заухмылялись и активно закивали.
– На голодный желудок не пою! – гордо возвестила я, с видом героини–великомученицы скрещивая руки на груди.
– Так за чем же дело стало?! – радостно воскликнул тот самый мужик, который все и завел, – Ласково прошу к нашему котелку!
Меня подхватили под руки, чтоб не сбежала, и усадили около испускающего ароматный дым «котелка», больше похожего на солидных размеров котел. Из которого тут же выудили приличную порцию чего–то, отдаленно напоминающее картофельное пюре, только ярко–оранжевого цвета в странную малиновую крапушку.
– Это что? – подозрительно осведомилась я, разглядывая свою тарелку и принюхиваясь к ее содержимому. Пахла эта… суспензия очень аппетитно, кстати!
– Как, что? – удивился мужик, под предлогом хлопот оставшийся около меня, – сорко, а что же еще?!
– Ага–ага, – покивала головой я и приступила к трапезе.
Если они так хотят услышать мое пение, то травить точно не стали бы.
Обжигающе горячее (или горячий?) сорко (кстати, узнать бы из чего он, она или оно) пах просто превосходно! А положенная сверху нога какой–то птицы – еще лучше! Я тут же вцепилась в нее зубами, ожидая, пока гарнир немного остынет.
– Ешь, не торопись, – посоветовала мне присевшая рядом женщина, – на тот свет еще успеешь!
От неожиданности я поперхнулась. Это ж думать надо, прежде чем такое под руку говорить!
Женщина ощутимо приложила меня по спине, едва не макнув лицом в миску, а потом, убедившись, что я кое–как прокашлялась, сказала:
– На, запей! – и заботливо предложила мне небольшую фляжку.
Все еще кашляя, я сделала большой глоток и поняла, что теперь я стала драконом и могу свободно плеваться огнем…
Не знаю, ЧТО было у нее во фляжке, но мне показалось, что по моему горлу прокатился сгусток огня, фейерверком взорвавшись в желудке. А, поскольку фляжку от неожиданности я убрать забыла, то следом за первым, пошел второй…
Пару минут я сидела, широко открыв глаза и пытаясь глотнуть воздуха обожженным горлом. Что не очень–то мне удавалось.
А потом стало так тепло, легко и хорошо–о–о–о! И все вокруг такие милые и добрые… Что там они от меня хотели? Спеть?! Да за ради Бога! Что угодно! Вы чего хотите, веселого или не очень? Не очень? Уй, какой ми–и–илый сиренивенький дракоша!.. Ути–пуси! А? Чего? Петь? А дракончик?! Как, нет? Да вот же он летает! Масенький… И ничего я не пьяна! Хорошо, хорошо! Будем петь!
Мне на колени лег инструмент, чем–то отдаленно напоминая гитару с удлиненным грифом. Я медленно коснулась струн, взяла один аккорд и призадумалась, а чего бы эдакого спеть? В памяти возникало множество песен, и выбрать становилось проблемой. Я решила спеть все. А для начала завела одну из своих любимых, написанную бардом по имени Тэм. Пальцы тихо коснулись струн…
Догорает свеча в руке, каплет воск, обжигая ладонь…
Я все жду, когда вдалеке черный твой появится конь.
Стук подков зазвенит в тишине, словно крылья за спиной – плащ.
Ты, быть может, вернешься ко мне и, обняв меня, скажешь: «Не плачь!»
Как давно ты ушел от меня, и вернуться не обещал…
Но с тех пор не гашу я огня, чтоб ты путь ко мне отыскал.
И хотя я устала ждать и надежда моя все слабей,
Каждый вечер иду встречать я тебя уже много дней.
Сероглазый король в плаще цвета воронова крыла,
Нет покоя в моей душе, сердце я тебе отдала.
Ты, наверно, меня забыл – для чего я тебе нужна?
А быть может, все это был лишь обрывок волшебного сна…
Черный всадник на черном коне, мягкий шелк светло–русых волос,
Мое сердце сгорает в огне – счастье горькое ты мне принес…
Как непрочен сказки хрусталь, и дрожит на ветру свеча,
Льется с неба звездная сталь, и туманом легла печаль.
Догорело пламя свечи, и все так же кругом тишина,
Даже ветер теперь молчит, я стою на дороге одна.
Не вернулся сегодня опять мой король на черном коне,
Но я снова тебя буду ждать, хоть опять ты забыл обо мне.
А дальше я пела еще что–то, и еще, кто–то пришел, потом, кажется, были танцы, все в округе казались мне такими милыми и добрыми… С кем–то спорила, что–то было еще… А потом пришла блаженная темнота…
Эрланион
Боги, ну за что?! За что меня связали с сумасшедшей девчонкой, приноровившейся то и дело падать в обморок? Я за всю свою жизнь столько раз не исчезал из реальности, сколько за, дайте посчитать, почти за два неполных дня знакомства с ней. Я ее не могу понять! Когда действительно стоит бояться, она или кидается на противника или доводит его до нервного срыва. А как все пройдет – так бух в обморок! С чего бы, ну скажите мне??!! С чего, если все уже прошло?..
И ладно бы сама, но на всю мощность работающие Узы передают это все и мне, вынужденно исключая из реальности и меня. Я уже устал ругаться, это просто не помогает.
Вот и сейчас. Последние мои воспоминания относятся к тому моменту, когда это несносное существо, по злобной ухмылке богов именующееся моей э'гленер, не убило неубиваемых Охотников и не упало в очередной обморок. Не забыв прихватить и меня…
И почему мне не хочется открывать глаза? Странный вопрос. Потому что я буквально уверен, что меня ждут только очередные неприятности. Как всегда, как и в будущем. Если оно продолжиться в обществе одной сумасшедшей девице, носящей странное имя Лана.
Я открыл глаза. Прятаться от неприятностей, хоть и ходячих… Кстати, только сейчас заметил, что слово «неприятность» – женского рода.
Моему взору предстала довольно светлая комната, в которой я находился на широкой постели. От неудобной одежды кожу кололо мириадами мелких и противных иголочек. Оглядев себя, я пришел в еще большее недоумение – церемониальный наряд?! Меня что, хоронить собрались?! Это опять проделки этой… Это уже слишком!!
Я в ярости вылетел в коридор, с разгону едва не сбив двух служительниц Света, только–только собиравшихся войти в мою комнату. С минуту мы удивленно смотрели друг на друга и, когда я уже решил извиниться и следовать дальше, эти две служительницы заверещали в лучших традициях моей э'гленер:
– Упы–ы–ы–ы–ырь!!!! – и бросились бежать вон по коридору.
