– Не плачь, Рони, – тихо сказал человек–воин, на плече которого рыдала девушка, – мы за них отомстим…
– Надо зачаровать Эйлану. – всхлипнув, сказала Рони, отстраняясь и вытирая слезы, – В обители могут не поверить, что она не л'Аллариэнай…
Она развернулась к лежащей девушке и, коротко выдохнув певучее слово, взмахнула рукой. Сплетенные в тугую косу волосы лежавшей стали ровного серебристого цвета. Черная прядь исчезла напрочь.
Только огромный черный зверь, чем–то напоминающий коня, тихо фыркнул. Он многое мог бы сказать, но зачем оно этим двуногим?..
Лежавшую на траве девушку укутали в ее плащ и молча погрузили на этого черного зверя. Девушка, которую назвали Рони, взяла его повод, а повод второго коня, чей всадник так же безжизненно свисал с седла – взял гном.
Процессия шагом направилась по тропе в сторону уже такого близкого, но уже и не нужного монастыря…
…Что вам надо, путники?!
Настоятель монастыря, горой воздвигшись в проеме ворот, хмуро оглядел разноплеменную компанию, под вечер пришедшую по дороге от разрушенного темного храма. За спинами сидящих в седлах маячили два свертка, лежащие поперек оседланных лошадей.
– Проводить в Последний путь наших друзей. – ответил ему сероглазый воин, предводитель этой странной группы. – Вы не можете нам в этом отказать…
– Ты прав, воин, не могу и не хочу… – служитель Света посторонился, вместе с последними закатными лучами впуская в Обитель странных путников и их не менее странный и горький груз…
…
– Ты смотри, такая молоденькая! Ей бы еще жить и жить! – причитала над подготавливаемой к обряду девушкой одна из прислужниц Обители. – И что за нечисть ее, а? Ни ранки, ни царапинки… Слышь, Лимара?
– Я слышала, – отвечала ей еще одна прислужница, поименованная Лимарой, – что это сами посланцы Светлого Совета, и что они остановили какой–то ужасный темный обряд! Вот эта самая девчонка и остановила! А потом, когда прогнали они демонов в бездну, то те, в великой злобе и бессилии наслали на них Темную Охоту!
– Да ты что?! – всплеснула руками первая, – Ой, защитники наши! Ой, заступники!! И как они вовремя к нам–то успели, да? Иначе ведь от Темной Охоты не скрыться! Так слышь, Лимара, а девчонка то чего тогда?
– Да не, не успели они! – отмахнулась Лимара. – Их начальник гуторил, что зажали их аккурат недалеко от нас, да ты ж слышала нашего Настоятеля, он же орал: «Чую темных!! Чую!!». Так вот, зажали они их, а эта девчушка тех Охотников и положила! Только вот сама…
– А не врешь?! Она ж худая–а–а–а… Дите ж еще, одним словом! Какие ей охотники?!
– Дите не дите, а говорю тебе, она Охотников и положила. Не одна, конечно, ей тот ельф помогал. Ну, что в соседней комнате готовят. Вот так оно и было! Светом клянусь!
– Чё, правда?.. Ой, бедолаженька! Ой, смелая да отважная–а–а–а!!! Прими Свет твою душу да дай тебе родиться в следующей жизни принцессой! Да и мужа тебе хорошего пусть пошлют Пресветлые боги. Уберегла нас, да и друзей своих. Спи спокойно…
Одетую соответственно закону девушку внесли в Обитель и уложили на Алтарь Света. Эльфа должны были провожать на следующий день. Настоятель тихо вздохнул и начал читать канон Проводов…
Лана
Мне было хорошо. Очень хорошо. Тепло и уютно. Сон уже тихо ушел и началось самое любимое мое состояние – предутренняя дрема, когда сна уже вроде как и нет, но и отпускать окончательно он еще и не собирается. Вставать не хотелась до ужаса.
А сон–то, какой был интересный и красочный! Будто я куда–то попала, за мной гонялись, я с кем–то убегала, на кого–то мы нарвались… Дальше не помню, обидно…
Кто–то где–то рядом выводил до ужаса гнусавым голосом что–то нудное, убаюкивающее получше всяких колыбельных. Вот только лежать на спине я не сильно люблю. Да еще в такой неудобной позе, положив руки поверх одеяла…
Вот ведь! Нахальный солнечный луч острой шпилькой ударил в глаза. Я поморщилась, натянула одеяло на голову, повернулась на бок и свернулась более удобным для меня клубочком. Только чего это кровать такая узкая? И жесткая?..
Голос поперхнулся и закашлялся. Повисла блаженная тишина. Но не на долго. Кто–то завопил во все горло и с надрывом: «Упы–ы–ы–ырь!!!!» и стадо слонов ринулось куда–то прочь…
Вот ведь, ненормальные… Я с головой залезла под подушку, устраиваясь поудобнее и нацеливаясь подремать еще чуть–чуть. Но не тут–то было! Вопль подхватили другие глотки, вопя теперь уже «Лана!!» Блин, балахманные какие–то!
Меня стали тормошить и пытаться стянуть одеяло. От попыток хищения собственности я отбрыкивалась ногами и старалась поглубже зарыться под подушку упрямо не желая просыпаться.
А потом меня нагло стащили с постели вместе с одеялом и подушкой.
– Лана!!! Ты живая!! Вставай! – восхищенно заорали мне в ухо.
За что тут же получили вышеупомянутой подушкой.
– Сегодня суббота… – промямлила я, пытаясь вновь принять горизонтальное положение и продолжить прерванное действие.
Не удалось. Меня, держа под руки, подняли в воздух, и… плеснули в лицо холодной водой!!
– Трать–тарарать!! – возопила я, пытаясь вырваться и достать того умника, который устроил мне с утра холодное обливание.
Открыла глаза и узрела… радостные рожи главных действующих лиц своего персонального бреда.
– Так это не сон?! – разом обмякнув, тихо переспросила я.
– Ланочка!! – на моей шее повисла Рони, тогда как я сама висела на руках Монка.
– Хррр! Рони! Я понимаю, ты рада меня видеть, но может, все же отпустишь?! А то я не надолго живой останусь!
Ага! Без кислорода я жить пока еще не умею…
– Ланка!! – возопили у меня над ухом оркским голосом…
А потом на меня ринулась вся компания…
Вы знаете, что чувствуют мягкие игрушки, когда их восторженно тискают? Нет? А вот я теперь – да…
Кое–как отбрыкавшись от радостных объятий и встав на собственные, еще слегка подкашивающиеся ноги, я огляделась. Так, опять храм! Нет, ну что мне так на них везет?!
Только вот теперь на мне было совсем другое одеяние! Во–первых, все было бело–золотистых тонов, во–вторых – это было длинное платье с пышной юбкой, ужасно неудобным корсетом и глубоким вырезом, и в третьих – на ногах то ли тапочки, то ли мягкие туфли. Белые. В таком наряде или под венец или… От второй мысли я похолодела…
– Ээээ… люди, гхм, существа добрые! А вы меня часом не того этого? – и я изобразила скрещенные на груди ручки и постную благостную мину.
«Добрые» существа потупились и смущенно зашаркали ножками.
– Га–а–ады! – возмущенно выдохнула я, – Причем – редкостные! Стоило только разочек в обморок упасть, как всё! Оприходовали, что называется…
– Лан, ну прости! – виновато посмотрел на меня Викор. – Просто ты упала, Эрланион – тоже, ну мы и решили…
– А если подумать? – предположила я.
– А если подумать, Лан, – неожиданно серьезно отозвался Бефур, глядя на меня снизу–вверх, – то после встречи со слугами Хозяина не живут. Вообще. Даже эльфы.
– Это с этими? – я скривилась и передернулась, не желая вспоминать ту мерзость.
– Ага, с ними самими. – счастливо улыбаясь кивнул Ламар.
И чего он лыбится?!
– Ага… – задумчиво протянула я, все равно ничего не понимая, – Кстати, о футболе, а Ланик где?..
И тут, как в лучших мелодрамах, распахнулись двери, и в храм влетел злой донельзя Ланик. Похоже, сейчас он действительно меня прибьет. И если я не хочу окончить жизнь во цвете лет, то…
– Ланик!!! – счастливо заверещала я на весь храм, заставив окружающих в который раз зажать уши и пригнутся. – Ты живой!!!
И, продолжая счастливо сиять и откровенно радоваться (а то я не помню про Узы, что б их… палантиром сверху!!!), мертвым грузом повисла на нем, обнимая изо всех сил за шею.
Ланик офонарел… В серьез и надолго. Стоял столбом посреди храма, судорожно ловя воздух широко раскрытым ртом и пытаясь прорваться сквозь лавину слов, на хорошей громкости обрушившихся на его уши.
