Данила взял первую попавшуюся газету и, раскрыв ее на середине, указал на текст какого — то объявления.

— Вот. Видите? «Две тысячи рублей „комсомолка“ заплатит вам за горячие новости». Далее — телефон и электронный адрес.

— Фигу они тебе что заплатят, — по — прежнему пессимистически был настроен Ахлябин.

— Заплатят, — в отличие от него не сомневался в успехе Данила. — А новость нашу можно продать не одной, а нескольким газетам, где публикуют криминальную хронику. Допускаю даже, что у тебя, Клим, возьмут интервью.

— Вот еще, — буркнул Ахлябин. — Очень мне надо. — Лицо его, правда, заметно повеселело. И даже глаза заблестели.

— А ведь и впрямь мысль! — в свою очередь оживился Илья. — Журналюгам только дай повод. Они быстро докопаются до сути. Если дело, конечно, стоящее.

— Вот именно, — кивнул Данила. — Их ничто не остановит. Раскопают. И опубликуют. Таким образом мы всё и узнаем, а заодно и денег подзаработаем. Нам они, по — моему, совсем не помешают. Мало ли что еще придется расследовать. Для этого всегда средства требуются.

— Не понимаю, почему обязательно на расследование, а нельзя просто на себя потратить? — спросила Лиза.

— В этой истории участвовал я, — сердито зыркнул на нее Клим, — а Данила придумал, как действовать дальше, значит, и решающий голос будет за нами. Деньги должны пойти в общий котел на нужды Шестерых смелых.

Лиза обиженно фыркнула.

— Какой ужас, Каретникова, твоего мнения никто не спрашивает, — не упустил случая подколоть девочку Илья.

Лиза вспыхнула. Она терпеть не могла, когда Бородин отпускал при Даниле обидные шуточки в ее адрес.

— Если вас мое мнение не интересует, вообще могу уйти. И деньги мне ваши совершенно не нужны. Я совсем другое имела в виду. Всем вместе пойти, например, в кафе посидеть или еще куда-нибудь.

— Лиза, да перестань ты дуться. — Данила так ей улыбнулся, что обида у девочки мигом прошла. — И вообще, эти деньги сначала нужно еще получить, а мы делим шкуру неубитого медведя.

— Тогда давайте не делить, а зарабатывать, — вмешалась Марфа. — Итак, кто берет на себя звонки в газеты? Этим могу заняться я!

— Нет, не можешь, — решительно возразил Илья. — Мужика — то нашла не ты, а Клим. Ему и флаг в руки.

— Пусть это сделает Данила, у него лучше всех получится, — неожиданно оказал честь другу Клим.

Необходимость рассказывать что — то по телефону совершенно посторонним людям Клима смущала. Вдруг его неправильно поймут? А может, вообще не станут слушать. Или начнут задавать лишние вопросы. Данила как — никак постарше и наверняка быстрее сообразит, что ответить.

— Ну, если ты настаиваешь, — не мог скрыть своей радости Данила.

— Настаиваю, — подтвердил Клим. — Тем более что идея не моя, а твоя.

— Уговорил. Только стой рядом. В случае чего будешь мне подсказывать.

— Это сколько угодно, — переместился поближе к Даниле Ахлябин.

Данила раскрыл одну из газет и, отыскав нужный номер телефона, потянулся к трубке.

Напряженная тишина, повисшая в комнате, разбудила задремавшего было под гул голосов кота. Он широко раскрыл оранжевые глаза и окинул внимательным взглядом всю компанию.

Опять эти человеческие котята что — то задумали! Лица такие сосредоточенные! Новая охота? Пока не очень похоже. Расшуршались тут своими газетами. Данила зачем — то полстола ими завалил. У дедушки позаимствовал. Тот их тоже очень уважает. Каждое утро в киоске около дома свеженькими обзаводится. Куда ему столько? В квартире и так старых полно. А он новые принесет, развернет и после долго их рассматривает и шуршит. Странные существа эти люди. Ведь совершенно неувлекательное занятие! В газетах ничего не двигается и не меняется. Всё там такое рябенькое. То ли дело на мышкину норку смотреть, дожидаясь, когда оттуда вылезет добыча. Занятие и приятное и понятное. Но из газет, как известно, никогда ничего не вылезает. Он, Черчилль, уже сто раз проверял. Однажды, впрочем, случилось. Таракан из стопки вылез. Но это было явное недоразумение. Совсем не этого ждут люди. Иначе бы бабушка таракану обрадовалась. А она кричать начала, ногами топать. Вот и затоптала насекомое. Черчиллю даже не удалось с ним поиграть! А бабушка дедушку потом долго пилила. Мол, зря только деньги тратишь на свою макулатуру, все то же самое по телевизору можно посмотреть, и из него, в отличие от газет, тараканы не выползают.

Только насчет телевизора Черчилль так ничего и не понял. Тараканов — то в нем действительно не было, но и ничего сколько-нибудь похожего на газетную рябь там тоже не наблюдалось. Или, может быть, поэтому дедушка и надевает свои очки, когда садится читать газеты? Возможно, благодаря им он видит не рябь, а что — то совсем другое. Иначе почему дедушка вдруг начинает сам с собой разговаривать — то смеется, то возмущается. Надо как-нибудь попробовать взглянуть на газеты сквозь дедушкины очки. Хотя Данила и безо всяких очков в них с удовольствием таращится. Правда, ведет себя тихо. Не смеется и не возмущается. Только шуршит. Совершеннейшая загадка. Впрочем, коты и люди такие разные. И иногда, пока им что-нибудь объяснишь, весь изведешься.

С Марфой — то еще ладно. Она почти такая же умная, как и он сам. Но вот однажды остался Черчилль вдвоем с дедушкой. Остальные почему — то куда — то надолго исчезли. Он, Черчилль, тогда очень волновался, что навсегда. И вот ему захотелось пить. А поилка была пустая. Дедушка сидел на кухне и читал свои любимые газеты. Черчилль начал ему объяснять: дедушка, мол, воды налить надо. А тот, не отрываясь от газеты, знай себе бубнит:

— Отстань. Я тебе полную миску еды положил, вот и жуй!

А на поилку даже и не взглянул! Сам бы попробовал жевать сухой корм без воды! Посмотрел бы Черчилль на него! Сразу бы дедушка о своих газетах забыл.

Черчилль еще немного покричал, повозмущался. Но всё было бесполезно. Пришлось в результате нарушить правило — запрыгнуть в мойку. Бабушка это ужасно не любит. Но ведь вынудили. Не помирать же от жажды.

Запрыгнул, полизал кран, который, правда, оказался сухой; но ему, Черчиллю, ведь было давно известно: люди знают, как сделать, чтобы оттуда полилась вода. Дедушка, надо отдать ему должное, намек наконец понял. Прозрел, обнаружил сухую поилку, запричитал, извиняться начал. Но сколько для этого пришлось приложить стараний! Ужас!

Он потом дедушку, конечно, простил, но не сразу — сначала немного повоспитывал. Весь следующий вечер дедушка ходил за ним как тень, умоляя поесть, и даже несколько раз поменял ему, Черчиллю, воду. Черчилль в ответ лишь фыркал и отказывался есть. Ему это не составляло никакого труда. Ведь в тот день выдалась на редкость удачная охота, и, даже если бы дедушку не надо было воспитывать, всё равно бы есть, наверное, он ничего не смог.

Дедушка тогда сильно расстроился. Ну что ж, все учатся на своих ошибках. Бойкот закончился, когда дедушка предложил Черчиллю кусок жареной куриной грудки. Вот тут он «сломался», не устоял. Это же было его любимое лакомство! Нечасто оно ему доставалось. Грех отказываться. Да и дедушку хотелось немного порадовать. Больно уж он выглядел несчастным. Зато до самого приезда остального семейства про питье для Черчилля ни разу не забыл.

И тут кот снова посмотрел вниз.

Данила, набрав номер, прижал трубку к уху.

— Здравствуйте, это редакция криминальных новостей?.. Хочу вам сообщить о сенсационном происшествии. Три часа назад в Серебрянопрудском тупике было совершено нападение на микроавтобус «Мерседес», принадлежащий «Милим — банку».

Данила рассказывал долго, подробно, время от времени делая паузы, чтобы выслушать вопросы своего собеседника. Ребята затаили дыхание. Судя по всему, новость журналисту понравилась, ибо он принялся выяснять, с кем говорит. Мальчик назвал свое имя. В редакции потребовали паспортные данные.

— Минуточку, — солидно проговорил Данила и, нажав на кнопку отключения микрофона, скомандовал сестре: — Марфа, поищи в мамином шкафу мой паспорт.