— Да они и не знают. Отец Максима стоит на своем. Его, мол, не обдуришь и никакое это не похищение. В общем, Трунина пришла к нам, показала письмо, потом они ушли к матери в комнату пошушукаться, а письмо на столе в гостиной осталось. Я, естественно, не упустил возможность и быстренько отсканировал его. Теперь у нас есть точная копия оригинала. — Клим вдруг понизил голос до шепота: — Извини, Данила, больше сейчас разговаривать не могу. Подробности завтра после уроков. А письмо тебе отправляю. Посмотри и подумай, пока мы в школе сидим.

Утром Клим и Диана первыми прибыли на школьный двор. Впрочем, дожидаться друзей им пришлось недолго. Все примчались пораньше, заинтригованные новостью.

— Давай показывай! — скомандовал Илья.

— Сначала внутрь зайдем, — возразила Лиза. — Устроимся, как тогда, возле танцзала. Очень удобно.

— Пожалуй, это правильно, — не стал на сей раз спорить Илья. — Иначе только начнем смотреть, нарисуется какой — нибудь очередной Смирнов. Замучаешься объяснять, что не следует соваться в чужие дела.

— Одна надежда, что он в такой час еще спит, — сказала Марфа.

Скоро они уже устроились в знакомом аппендиксе на банкетках, передавая из рук в руки листочек с требованием выкупа.

— Ну и как вам это нравится? — оглядел друзей Клим.

— Прямо как в кино, — восторженно выдохнула Лиза и, поковыряв ногтем листок, несколько разочарованно добавила: — Ну да, конечно, я понимаю, это ведь копия. На оригинале — то, наверное, каждое слово вырезано из журнала или газеты и наклеено.

— Угадала, — кивнул Клим.

— Потрясающе! — Елизавету захлестнули эмоции. — Я думала, такое только в кино или в книжках бывает.

— Отец Максима придерживается того же мнения, — проинформировал собравшихся Клим. — Он Людмиле Сергеевне заявил: «Ты Максиму детские детективы без конца покупала, и вот результат. Начитался, теперь издевается над родителями».

— При чем тут детские детективы? — изумилась Марфа. — Я их сама, например, с удовольствием читаю.

— Ну, вроде в одной из книг, которые Людмила Сергеевна купила Максиму, девочка сама себя украла. Вернее, имитировала собственное похищение. Там тоже письмо фигурировало со словами, вырезанными из газеты, и так далее. А Кирилл Петрович, решив проконтролировать чтение сына, именно эту книжку и прочитал. И теперь не сомневается, что Максим воспользовался в своих корыстных целях ее сюжетом.

— Может, и впрямь? — вполне допускал подобное Илья.

— А если нет? — очень серьезно посмотрела на него Диана.

— Слушай, Ахлябин, каким образом тебе удалось заполучить письмо? — поинтересовался Илья.

Клим повторил то, что уже вчера сообщил Даниле, а потом принялся рассказывать историю по порядку:

— Значит, вчера вечером мать с работы вернулась, мы с ней поужинали, потом она пошла новости посмотреть. Тут как раз мама Максима опять заявляется вся в слезах. В руках у нее письмо. Вот, мол, мы сегодня получили, а Кирилл по — прежнему упирается, не хочет в милицию заявлять. А потом вдруг в меня вцепилась. Плачет и умоляет: «Клим, миленький, пожалуйста, скажи мне правду! Где мой Максим? Я ведь знаю: ты ему поможешь!» Представляете? Полчаса потом ее убеждал, что знаю про Максима не больше, чем она. Оказалось, письмо виновато. Трунины не сразу его обнаружили. Оно было вложено в нашу районную газету «Вестник Серебряных Прудов». Принесли ее ближе к вечеру. А письмо то ли уже раньше лежало в ящике, то ли вместе с газетой туда попало. Кирилл Петрович газету вынул, швырнул на столик в прихожей, а письмо и не заметил. Может, они бы его и вовсе никогда не нашли, потому что этот «Вестник» не читают. Хорошо еще, Ванька зачем — то газету схватил, вот конверт и выпал. Адрес на нем есть, а штампа нету.

— А адрес был от руки написан? — поинтересовался Илья.

— Хороший вопрос, — с важностью покивал Ахлябин. — Я тоже его сразу задал Людмиле Сергеевне. Оказалось, на принтере напечатан адрес.

— Во чудики! — удивился логике похитителей Илья. — Могли бы тогда и письмо на нем напечатать, чем столько времени париться вырезать и клеить.

— Значит, или не смогли, — снова заговорил Клим, — или, как убежден Кирилл Петрович, в точности следуют сюжету книжки. Там тоже письмо о выкупе было составлено из вырезанных и наклеенных слов. Потому — то он окончательно убедился, что это проделки Максима. Уж больно, по его мнению оно глупо и по — детски выглядит.

Взгляд серо — зеленых глаз Марфы был направлен на запертую дверь танцевального класса, словно девочка надеялась прочитать там ответ на вопрос, который не давал ей покоя.

— Даже если предположить, что Кирилл Петрович прав, ты — то, Клим, при чем?

— А при том, — стала объяснять Диана, которая была уже в курсе, — что, едва Трунины нашли и прочитали письмо, у них возник вопрос: кто и каким образом его доставил? Посмотрели запись камеры наблюдения над входом — почтовый ящик — то рядом с ней стоит. А на записи за весь день только Людмила Сергеевна с Ваней, толстая тетка — почтальонша или курьерша, которая принесла «Вестник Серебряных Прудов», одноклассник Максима, забежавший узнать, как дела, и… Клим. Подозрение в первую очередь пало на одноклассника Максима и нашего дорогого Ахлябина.

Клим в сердцах треснул себя по колену.

— На записи я еще, как назло, руку в сторону этого ящика протягиваю.

— Зачем же тебе их ящик понадобился? — спросила Лиза.

— Да сам не знаю и не помню, — растерянно пробормотал Клим. — Мама попросила меня Людмиле Сергеевне одну вещь передать, я и поперся. А самому мне совершенно нечего там было делать. Знай я заранее про письмо, вел бы себя осмотрительнее.

— А когда Труниным что — нибудь опускают в ящик, камера фиксирует? — Илье хотелось возможно полнее представить себе картину.

Клим покачал головой:

— Ящик стоит в мертвой зоне.

— Удивляюсь, какой дурак у вас камеры устанавливал, — с негодованием произнес Илья. — Халтурщики!

— Камеры по эту сторону дома сфокусированы на двери, чтобы было видно, кто к ней подходит и стоит ли ему открывать. Почтовый ящик — то обычно никого не волнует. Да ими у нас почти и не пользуются. Но, кстати, и лица в записи видны очень плохо, если только специально голову не поднимешь и в объектив не посмотришь. Короче, теперь я у Кирилла Петровича хожу в главных подозреваемых, и он считает меня сообщником сына.

Марфа хмыкнула:

— Вот кто бы, глядя на тебя, Ахлябин, подумал, что ты — киднеппер!

— Между прочим, смешного мало, — не поддержала шутку Диана. — Представляете, что будет с Климом, если Кирилл Петрович все же решит обратиться в милицию.

Ахлябин позеленел. Самому ему подобный вариант как — то не приходил в голову, но остальные тоже вдруг стали серьезными. После того как Ди высказала свои опасения, ситуация представилась им достаточно угрожающей.

— Клим, — с крайне озабоченным и встревоженным видом произнес Илья, — я бы на месте твоей мамы заранее позаботился о хорошем адвокате. А то начнут из тебя в милиции выбивать показания, доказывай после, что ты не верблюд.

У Ахлябина уже вовсю сосало под ложечкой. Конечно, он не сомневался: его мама верит ему и в обиду ни за что не даст. Тем не менее Трунин — старший тоже абсолютно уверен в собственной правоте. И наверняка постарается убедить в этом окружающих. Неприятности ему, Климу, в любом случае обеспечены.

— Ребята, теперь мы тем более должны приложить все силы, чтобы как можно скорее найти Максима, — с волнением проговорила Диана. — Сам он себя украл или его похитили, не важно. Если мы не опередим Кирилла Петровича, Клим ни за что ни про что пострадает.

На Ахлябина уже было жалко смотреть. Илье захотелось хоть как — то его подбодрить.

— Наше счастье, что Кирилл Петрович пока даже не собирается искать Максима. Считает, что сын попросту развлекается.

— Но если он при этом считает сообщником Максима… — начала было Марфа.

Клим перебил ее:

— У него нет никаких доказательств и быть не может.