— Со скалы на лезвия? Гуманно, ничего не скажешь!

— Что значит гуманно? — поинтересовалась Хенна.

При том, что они с Эданом уже прекрасно владели межгалактом, им всё же время от времени приходилось выяснять и уточнять у германарцев значения некоторых слов.

— По-человечески, — пояснил Гай.

— Так и есть, — пожала плечами Хенна. — Быстрая, лёгкая смерть.

— Наверное, он считает, что лучше просто скинуть в пропасть — что взрослого, что ребёнка, — усмехнулся Гай. — И наплевать, как он там умрёт — быстро или несколько часов будет кровью истекать…

— Думаю, нам всем пора вернуться к своим делам, — промолвила королева. — Таддеушу надо привести себя в порядок.

— Это точно, — кивнула Хенна.

— Сейчас я пришлю к тебе слугу с чистой одеждой, — обратилась она к пленнику. — Он проводит тебя в купальню, а потом покажет твою комнату. Тебе туда завтрак принести или будешь есть со всеми в большом зале?

— Я бы предпочёл отдельно, — хмуро процедил юный граф.

— Эти твои намёки насчёт пропасти были совершенно ни к чему, — сказала королева Гаю, когда все вышли в коридор, оставив Таддеуша одного. — Преступление совершила его мать, а не он. Графиня клялась, что он ничего не знает. Она хотела, чтобы он видел в гибели короля и Гая перст судьбы.

— Да, — вздохнула Илана. — Теперь-то она поняла, что значит ставить свои желания выше человеческих жизней. Я говорила с ней сегодня ночью.

— Где?! — оторопел Гай.

— В её замке. Вообще-то я не планировала этот визит, просто так получилось.

После завтрака Илана рассказала друзьям о своих ночных приключениях. Они собрались в покоях Изабеллы, чтобы обдумать предстоящий непростой разговор с Таддеушем.

К счастью, пленник вёл себя благоразумно: не устраивал истерик, не отказывался от пищи и не пытался бежать. Одежда, которую нашла для него Хенна, пришлась ему в пору и очень хорошо на нём смотрелась, но Таддеуш ходил в ней с таким видом, как будто его обрядили в какую-то кишащую блохами шкуру и он терпит это варварское одеяние только потому, что надеется в скором времени отсюда выбраться. Юный граф был уверен в могуществе своих покровителей — короля Айслинда и герцогини Левенхольд.

— Не понимаю, на что вы рассчитываете, — насмешливо изрёк он, когда его ближе к вечеру пригласили для беседы в маленькую, уютную гостиную с камином. — Почти все высокие лорды[7] — друзья моей двоюродной бабки герцогини Левенхольд. Даже если Илана Стивенс может посостязаться в магических фокусах с королём Айсхарана, то Коллегии Десяти этим ничего не докажешь. Зато я смогу доказать своё право на германарский престол. ДНК короля Георга Августа хранится в архивах ЦГБ2. Я уже сдал кровь на анализ, и Коллегия подтвердит моё право на престол, после чего каждый, кто попробует помешать мне занять его, будет считаться государственным преступником.

— Я вижу, ты неплохо знаешь законы Федерации, — сказала королева. — Есть среди них и такой, который гласит: «Преступление против лица, облечённого властью, расценивается и как уголовное, и как государственное преступление». И ещё в основном положении Совета Федерации говорится, что он обязуется пресекать все попытки прийти к власти незаконным путём. А среди незаконных путей значатся убийство с целью присвоения власти и дискредитация конкурента при помощи фальсификаций. Вся Федерация знает о связях герцогини Левенхольд, но даже высокие лорды не могут на глазах у всех цинично обходить ими же утверждённые законы. Как сказал король из одной очень старой сказки, связи связями, но совесть-то тоже надо иметь.

— Сомневаюсь, что вам удастся доказать подмену ваших с Гаем персон оборотнями.

— А почему нет? — вскинула брови королева. — Достаточно потребовать, чтобы этих ютов заставили в течение двух-трёх суток находиться под постоянным наблюдением. Изменение личины — сложная разновидность магии, и оборотень периодически нуждается в отдыхе. А отдых для него — возврат в своё нормальное состояние.

— Даже если Совет согласится на этот эксперимент, люди всё равно не признают Гая. И не только потому, что его похоронили на глазах у скорбящего германарского народа. В конце концов меня тоже якобы похоронили. Народ поверит, что я стал жертвой колдовства, а вот сына колдуньи он не признает. Вы уже давно непопулярны, ваше величество. В Германаре уже давно ходят разговоры о том, что королева Изабелла занимается магией, а это дело сатанинское. И отношение к королеве не улучшилось, когда она взяла под своё крыло юную демоницу. А потом она ещё и сбежала с этой демоницей в страну вечного холода, откуда прилетают дьявольские метели. Причём сбежала от праведного народного гнева, когда люди застали её в гробнице, где она при помощи магии оживляла своего сына. И ей удалось его оживить. И вот теперь она и этот живой мертвец наводят страх на граждан Германара. Люди ждут настоящего короля, настоящего сына Георга Августа, которого королева Изабелла чуть не извела своим злым колдовством, поскольку всегда боялась, что он заявит о своём праве на престол…

— Мы уже поняли, что у вас с бабулей всё продумано, — остановил этот словесный поток Гай. — Почти всё. Но даже самый замечательный план может рухнуть из-за какой-нибудь досадной мелочи. Например, документа, согласно которому этот самый настоящий сын Георга Августа пытается прийти к власти незаконным путём… Мама недаром напомнила тебе о двух пунктах из положения о присвоении власти: убийство с целью захвата власти и дискредитация конкурента при помощи фальсификаций. Ты уверен, что нам не удастся доказать второе. Допустим. Но первое преступление — убийство — является ещё более тяжким, и доказать мы его можем. И неважно, что совершил его не ты, а твоя мать.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Таддеуш.

— Убийство короля Георга Августа и попытка убить его законного наследника, то есть меня. Несчастный случай, который стоил жизни королю и едва не стоил жизни мне, был подстроен твоей матерью, графиней Анной Луизой Бельски. Неважно, что не тобой. Закон не позволит тебе унаследовать трон, который для тебя освободила твоя ближайшая родственница, совершив тяжкое преступление. По её замыслу погибнуть должны были двое — король и наследник. Тогда ты смог бы заявить о своих правах. Если того, кого король объявил наследником, нет в живых, на престол вполне может претендовать сын короля, рождённыё вне брака, даже если король его не признал. Твоя мать прекрасно это знала, потому и задумала двойное убийство. И она полагала, что у неё всё получилось — ведь считалось, что я умер от травм, полученных при падении в пропасть. Она как раз собиралась начать хлопоты за корону для своего ненаглядного Таддеуша, когда он вдруг стал жертвой ужасной ледяной болезни и скончался. Позже твоя двоюродная бабка, точнее прабабка, Левенхольд выяснила, что с тобой случилось на самом деле. Теперь уже она занялась устройством твоей карьеры… Сколько ты прожил в замке Айслинда?

— Точно не знаю, — помолчав, ответил Таддеуш. — Тут другое измерение времени, и я уже запутался… Месяцев восемь, наверное. Может, больше…

— Немного больше, — кивнул Гай. — Тебя поселили там как раз после моего побега от аханаров. Второй вариант своей марионетки Айслинд решил держать не в замке Селихен, а при себе. Айслинд не любит детей, но после неудачи со мной пожалел, что поручил моё воспитание аханарам вместо того, чтобы заняться им самому. Я всё удивлялся, почему герцогиня не сообщила твоей матери, что ты жив, как только убедилась в этом сама. А оказывается, графине сообщили и даже приводили тебя. Но она тебя не признала. Илана говорила с ней сегодня ночью…

— Да она же спятила! — неожиданно зло выкрикнул Таддеуш. — Неужели вы не поняли, что она сошла с ума?! После моей мнимой смерти она была не в себе, просто это скрывали. При ней всегда был врач, но родственники решили скрывать от всех, что у неё тихое помешательство. Ну а после того, как мой ещё более чокнутый папаша, вернее, тот, кого таковым считали, покончил с собой, у неё уже окончательно крышу снесло. С ней же совершенно невозможно разговаривать! Когда нам устроили встречу, чтобы её успокоить, с ней случился приступ безумия. Она кричала, что это не её сын. Что это ледяной демон, оборотень, которого ей пытаются подсунуть вместо меня. Интересно, Илана, о чём это ты с ней говорила…