— Я должна вернуться в Айсхаран, — объяснила она на пресс-конференции. — Я нашла там родственников, которые обидятся, если я останусь здесь.
— Но ведь когда-нибудь вы сможете вернуться сюда в качестве невесты наследника? — спросил один из журналистов.
— Возможно, — ответила Илана, с тоской подумав о том, что, скорее всего, это будет невозможно.
Теперь, когда её миссия подошла к концу, она постоянно чувствовала усталость. Жизненная сила уходила из неё всё быстрей и быстрей. Снежная Дева превратилась в хрупкий ледяной сосуд, который постепенно таял и мог растаять совсем, если вовремя не вернуть его в магическую обитель, существующую вне времени и пространства. По-видимому, ей уже пора туда отправляться.
— Я действительно должна вернуться в Айсхаран, — сказала она после пресс-конференции королеве и Гаю. — У меня там действительно родня, которой я не могу пренебрегать. Здесь мне оставаться ни к чему. Меня тут вроде бы и полюбили, но надолго ли? Могущество, которое я продемонстрировала в последнее время, не может не пугать людей, пусть я даже действовала им во благо.
— Я пойду с тобой, — произнёс принц так настойчиво, что Илана поняла — отговаривать его бесполезно.
— Хорошо, — кивнула она. — Отправимся завтра утром, а сейчас я хочу спать. Я очень устала.
Удалившись в свою комнату, она даже не стала переодеваться. Не всё ли равно, в чём она туда уйдёт? К тому же наряд, в котором Илана была на пресс-конференции, Снежной Деве вполне подходит: длинное серебристое платье с широким белым поясом и глубоким воротом, расшитым белыми и голубыми узорами. Такие же узоры украшали расширяющиеся книзу рукава.
Едва королевский замок погрузился в сон, она открыла врата и мгновение спустя оказалась в Айсхаране, на заметённой снегом площадке среди гор — там, где ещё не так давно стоял ледяной корабль. Все спасённые люди и звери вернулись в свой мир, прекрасный и преображённый, начавший новую страницу в своей истории, и как бы Илане ни хотелось верить, что обитатели этого мира будут счастливей, чем раньше, она знала — их ждёт ещё немало проблем.
Лже-король, называвший себя Айслиндом, теперь жил в небольшом, но вполне комфортабельном доме, имел личную прислугу, а также право на прогулки по горному городу и ближайшему лесу в сопровождении охраны. Естественно, охраняли его маги, способные пресечь любую его попытку использовать своё магическое искусство, а стены его жилища представляли собой ледяные зеркала, создающие так называемую магическую ловушку, то есть воспользоваться ими как вратами было невозможно. Лингену предстояло всю оставшуюся жизнь провести на положении пленника. Его брат мог обойтись с ним куда более сурово, но иланы всегда ценили милосердие, а признавший своё поражение Линген был так безучастен ко всему на свете и так жалко выглядел, что внушал соплеменникам не столько гнев, столько брезгливое сочувствие. Илана тоже не могла избавиться от чувства жалости к Лингену. Впереди у него было ещё много лет жизни, и насколько счастливой и интересной могла бы быть эта жизнь, если бы он сам её себе не испортил.
Его сообщникам пришлось гораздо хуже. Восемь высоких лордов, двадцать шесть членов Совета Федерации и двенадцать олигархов, включая герцогиню Левенхольд, находились сейчас в федеральной тюрьме. Следствие по их делу грозилось затянуться надолго. Всплывали всё новые и новые свидетели, благодаря показаниям которых количество обвиняемых постоянно увеличивалось. Чем всё это закончится, Илана не знала, но была уверена, что, будучи уличённой в заговоре такого масштаба, выйти сухой из воды герцогиня не сумеет, хотя, возможно, сумеет выторговать себе вместо пожизненного заключения пожизненную ссылку на Эритро или на Сатурне-2. Таддеуш Бельски разыграл на допросе представление с истерикой. Якобы его втянули в интриги, пригрозив, что убьют его мать. Поверил ему следователь или нет, но он явно решил, что не стоит тратить время и силы на трусливого юнца, который, если даже и сознательно участвовал в заговоре, то не мог там быть ничем, кроме пешки. Таддеуша отпустили, отдав на поруки какого-то дальнего родственника со стороны графини Анны, взявшего на себя также обязательство позаботиться о графине. Рассудок к Анне Бельски так и не вернулся. Сперва она не признавала сына, но, даже признав его, прежней привязанности к нему уже не питала. Илана слышала, что опекун увёз Таддеуша и его мать на какую-то из отдалённых планет Федерации, чтобы устроить графиню в хорошую клинику, а юному графу дать возможность спокойно жить и продолжать образование.
Мартин сейчас был на Эдеме и собирался провести там ещё некоторое время, пока Ева не окрепнет после родов. Новорожденную назвали Илоной.
— В твою честь, но только правильно, — пошутил Мартин. — Ведь она же правильный ребёнок, а не полудемон. Назвать её уж совсем так, как тебя, мы не решились. Это имя слишком со многим связано и… Такое чувство, что оно к чему-то обязывает. Имя целого народа, а также той, что спасла и этот народ, и многих других. По-моему, не каждый вправе носить такое имя.
— А по-моему, ты стал выражаться слишком высокопарно, — поддела друга Илана.
Этот разговор был два дня назад. Увидит ли она когда-нибудь свою «правильную» тёзку? Увидит ли она ещё Мартина, Еву, Томаса, Лилиану, Хай-Вера? Меньше, чем через полгода, родится ребёнок Изабеллы и Эдана. Они намерены пожениться, а значит до совершеннолетия Гая Эдан будет носить титул принца-консорта. Кажется, германарскому народу Эдан нравится. Впрочем, германарский народ смирился бы сейчас с выбором королевы, даже если бы она представила ему в качестве своего жениха рогатого демона. Хенна согласилась выйти замуж за Джанни Моретти, поставив ему два условия. Во-первых, Айги будет жить с ними, во-вторых, полгода они будут жить в Айсхаране — ведь Айги предстоит стать верингом и хозяином замка Селихен, а полгода там, где пожелает Джанни. Счастливый жених согласился и уже познакомил Хенну со своей семьёй. И очень радовался, что невеста понравилась его матери, донне Розалии. Та сразу оценила в Хенне волевую натуру и хорошую хозяйку, которой со временем можно будет передать функции главного матриарха в роду Моретти. Подданных Хенны это не удивило — они привыкли считать её старшей госпожой ещё с тех пор, когда она была девчонкой.
Ютами сейчас правил Лоффи. Йесси сама отказалась от власти. Народ ни в чём не упрекал свою фамму, но она сочла, что недостойна носить этот титул, поскольку её неправильное решение едва на навлекло на ютов большую беду. Оставшись на Эоле, где продолжалось строительство посёлков, она даже отказалась от звания старейшины. При всех ошибках, которые совершила Йесси, Илана не могла не испытывать к бывшей королеве ютов уважение. Йесси пошла на сговор с негодяями, защищая интересы своего народа, добиваясь для него благополучия и жизненного пространства. Согласившись участвовать в плохой игре, она не пыталась сделать хорошую мину, а проиграв, не искала себе оправданий.
Юты всё же воспользовались гостеприимством короля Эстена и разместились в посёлках при дворце, но они каждое утро отправлялись вниз, на равнину между горой Риалон и небольшой хвойной рощей, где строили свой собственный посёлок.
А в Лесу Богини сейчас восстанавливали храм Вуурданы. Джанни пригласил двух молодых архитекторов с Авалона, которые занимались разработкой всевозможных проектов на основе использования стилей древнего зодчества.
— Парням хотелось бы осмотреть здешние постройки, — сказал он Эдере, — а заодно они будут рады помочь восстановить святилище.
Жрица не возражала. Новый храм рос на глазах, и хотя он сильно отличался от прежнего, жителям лесного посёлка он нравился всё больше и больше. Даже старики, которые поначалу ворчали, что при строительстве храмов надо следовать традиции, сдержанно признавали, что такое красивое святилище не может быть неугодно божеству. Кэти Джонс наотрез отказалась покидать Лес Богини, а когда Эдера объявила её своей преемницей, никто не выразил неудовольствия. В конце концов пришельцы из другого мира принесли в Айсхаран перемены к лучшему. В каком бы мире человек ни родился, он сам выбирает, какому богу служить, а если человек недостоин этой чести, божество само его отвергнет.
