По-видимому, наличием этих операционных направлении и руководствовался Рокоссовский при составлении планов дальнейших действий фронта. Уже 3 апреля Военный совет 1-го Белорусского фронта представил в Ставку свои соображения о предполагаемой операции. Остановимся на них подробнее, так как они ярко характеризуют черты зрелого полководческого мышления Рокоссовского.

Задачу фронта Рокоссовский видел в том, чтобы, не давая противнику передышки, разгромить вражеские войска в районе Минска, Барановичей, Слонима, Бреста, Ковеля, Лунинца, Бобруйска. После окончания операции армии фронта должны были выйти на рубеж Минск, Слоним, Брест, река Западный Буг, что дало бы возможность прервать все основные железнодорожные и шоссейные рокады в тылу гитлеровцев на глубину в 300 километров и существенно нарушить взаимодействие его оперативных группировок.

Командующий 1-м Белорусским фронтом подчеркивал, что операция предстоит очень сложная. Привлечь для ее осуществления одновременно все силы фронта не представлялось Рокоссовскому возможным, так как оборона противника к востоку от Минска была очень прочной и пытаться прорвать ее ударом в лоб, не увеличивая существенно силу ударных группировок, было бы крайне опрометчиво. Исходя из этого, Рокоссовский предлагал осуществить эту операцию в два этапа. Во время первого этапа четыре армии левого крыла фронта как бы «подрубали» устойчивость обороны противника с юга. Для этого следовало разгромить противостоящую здесь войскам фронта группировку врага и захватить позиции по восточному берегу Западного Бута на участке от Бреста до Владимир-Волынского. В результате этого правый фланг немецко-фашистской группы армий «Центр» оказывался обойденным. На втором этапе операции Рокоссовский уже предполагал организовать одновременные действия всех войск фронта для разгрома бобруйской и минской группировок противника. Опираясь на захваченные позиции по Западному Бугу и обеспечив свой левый фланг от ударов противника с запада и северо-запада, армии левого фланга из района Бреста должны были ударить в тыл белорусской группировке врага в направлении Кобрин — Слоним — Столбцы. В это же время правофланговые армии фронта должны были нанести второй удар из района Рогачев, Жлобин в общем направлении на Бобруйск — Минск. Рокоссовский считал, что для выполнения этого плана требовалось по крайней мере 30 дней, учитывая и время, необходимое для перегруппировок. Важным условием возможности выполнения этого плана он считал усиление левого крыла фронта одной-двумя танковыми армиями. Без них обходной маневр, по его мнению, не достиг бы цели.

План фронтовой операции был очень интересным и многообещающим. Один из ведущих работников Генерального штаба в годы войны, С. М. Штеменко, оценивает его так: «Такой замысел представлял значительный интерес и служил примером оригинального решения наступательной задачи на очень широком фронте...

К сожалению, Ставка не имела возможности в сложившейся тогда обстановке выделить и сосредоточить в район Ковеля необходимые силы и средства, особенно танковые армии. Поэтому чрезвычайно интересный замысел К. К. Рокоссовского осуществлен не был. Однако сама идея о направлении ударов и последовательности действий войск, обусловленная в значительной степени разделявшим 1-й Белорусский фронт огромным массивом лесов и болот, была использована Оперативным управлением Генерального штаба при последующем планировании операций».

Весь апрель и первую половину мая в Генеральном штабе Красной Армии при деятельном участии командующих фронтами шла разработка плана Белорусской операции. От предложения Рокоссовского о наступлении на Ковель с разворотом в тыл противнику западнее Полесья пришлось отказаться ввиду недостаточности резервов. Генеральный штаб еще раз запросил соображения командующего 1-м Белорусским фронтом. К 11 мая Рокоссовский представил свои соображения по измененному варианту плана.

Целью операции фронта Рокоссовский считал теперь разгром жлобинской группировки противника, а в дальнейшем — продвижение на Бобруйск, Осиповичи, Минск. При этом Рокоссовский считал необходимым нанести не один, а два одновременных удара, примерно равных по силе: один — по восточному берегу реки Березины с выходом на Бобруйск, другой — по западному берегу этой реки в обход Бобруйска с юга. Нанесение двух ударов давало войскам фронта, по мысли Рокоссовского, неоспоримые преимущества: во-первых, это дезориентировало противника, а во-вторых, исключало возможность маневра вражеских войск. Такое решение шло вразрез с установившейся практикой, когда, как правило, наносился один мощный удар, для которого сосредоточивались основные силы и средства. Рокоссовский сознавал, что, принимая решение о двух ударных группировках, он рискует допустить распыление имевшихся сил, но расположение войск противника и условия лесисто-болотистой местности убеждали его, что это будет наиболее успешным решением задачи.

План Рокоссовского предусматривал непрерывность наступления. Чтобы избегнуть тактических, а впоследствии и оперативных пауз, Рокоссовский предполагал на третий день операции, сразу же после прорыва тактической обороны гитлеровцев, ввести в полосе 3-й армии для развития успеха на Бобруйском направлении 9-й танковый корпус. После того как 3-я и 48-я армии подойдут к реке Березине, Рокоссовский предлагал ввести в действие на стыке между ними свежую 28-ю армию, которая должна была быстро овладеть Бобруйском и продолжать наступление на Осиповичи, Минск.

К середине мая разработка плана Белорусской операции была завершена. План операции получил название «Багратион» в честь Петра Ивановича Багратиона, героя войны 1812 года.

План предусматривал разгром немецко-фашистской группы армий «Центр», занимавшей в Белоруссии заранее подготовленную и хорошо организованную оборону. Конфигурация фронта здесь сложилась в виде огромного выступа на восток, площадью около 250 тысяч квадратных километров, образовавшегося в январе — марте 1944 года после того, как войска Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов разгромили ленинградскую группировку противника, а войска 1, 2 и 3-го Украинских фронтов очистили примерно в это же время Правобережную Украину.

Белорусский выступ, нависший над правым крылом 1-го Украинского фронта, мешал дальнейшему продвижению на запад советских войск на Украине, создавал угрозу их коммуникациям с севера. Кроме того,, он надежно, как казалось, обеспечивал фашистским войскам оборону подступов к границам Польши и Восточной Пруссии. Этот выступ во что бы то ни стало нужно было срезать.

Для осуществления этой цели Советское Верховное Главнокомандование привлекло войска четырех фронтов: 1-го Прибалтийского, которым командовал И. X. Баграмян, 3-го Белорусского[19] — командующий И. Д. Черняховский, 2-го Белорусского — командующий Г. Ф. Захаров и 1-го Белорусского. Замыслом операции предусматривалось, что войска этих фронтов, перейдя одновременно в наступление на Витебском, Богушевском, Оршанском, Могилевском и Бобруйском направлениях, мощными, неожиданными для врага ударами раздробят его стратегический фронт обороны, окружат и уничтожат его группировки в районе Витебска и Бобруйска, после чего, устремившись в глубину, окружат и ликвидируют войска 4-й немецкой армии восточнее Минска и создадут тем самым благоприятные условия для развития операции всех четырех фронтов.

22 и 23 мая план «Багратион» подвергся обсуждению в Ставке. В нем принимали участие и командующие фронтами. Во время рассмотрения плана действий войск 1-го Белорусского фронта предложение Рокоссовского начать наступление вначале войсками правого фланга, а лишь затем левофланговой группировкой под Ковелем было одобрено. Сталин только рекомендовал Рокоссовскому обратить внимание на необходимость тесного взаимодействия с армиями 1-го Украинского фронта. Любопытный и характерный спор разгорелся при обсуждении операции на Бобруйском направлении.