Шестым эскадроном, в который попал Константин Рокоссовский, командовал ротмистр Занкович. Среди драгун, наряду с русскими, было немало татар (полк формировался в Казани), а на протяжении 1914—1915 годов в нем появились и поляки.

Была у полка и собственная песня. Она напоминала о славном сражении 5-тысячного русского арьергарда под командованием князя Багратиона против 30-тысячной армии французов под Шенграбеном. Русские солдаты сражались с поразительной стойкостью и задержали наполеоновскую армию, дав тем самым возможность основным силам Кутузова отойти. Было это в 1805 году, но слава багратионовских орлов не меркла в памяти русских воинов. На учениях и в походах драгуны лихо распевали:

Война началась с пограничных сражений. В Восточной Пруссии, к западу от Варшавы, в Галиции, русские и австро-немецкие войска медленно сближались, стараясь определить, прощупать намерения противника, и в этой обстановке кавалерии отводилась особая роль — кавалерийские полки вступали в бой первыми, прежде чем основные силы успевали втянуться в него. И еще до того, как развернулись грандиозные сражения осени 1914 года, молодой охотник Константин Рокоссовский уже успел познакомиться с войной, понюхать, как говорится, пороху.

Новый драгун оказался достойным традиций полка. По-разному начинается нелегкая солдатская служба. Костя Рокоссовский начал ее с подвига.

5-я кавалерийская дивизия медленно двигалась навстречу противнику. 8 августа передовые разъезды Каргопольского полка обнаружили у посада Ново-Място на речке Пилице кавалерийские части противника, но не смогли определить их численности и намерений. Возникала необходимость разведки. Провести ее вызвался молодой драгун. Вечером он в гражданской одежде отправился в местечко, спокойно, будто на прогулке, прошелся по его улицам, поговорил с жителями и сумел выяснить, что занято оно кавалерийским полком немцев. Дерзость разведчика понравилась начальству, сведения, принесенные им, подтвердились, и Константин Рокоссовский получил первую боевую награду — Георгиевский крест 4-й степени за № 9841[1].

Через два дня состоялось и боевое крещение Константина Рокоссовского. С утра 11 августа неприятельский кавалерийский полк, поддерживаемый ротой велосипедистов, начал наступление, намереваясь захватить мост через Пилицу и брод, находившийся несколько ниже моста. Два эскадрона Каргопольского полка, защищавшие эти переправы через реку, встретили вылазку врага ружейным огнем, а когда неприятель, неся потери, стал отступать, весь полк преследовал его. Отступление противника вскоре превратилось в бегство, велосипедисты побросали почти все велосипеды, и поле боя осталось за драгунами. Немцы оставили 15 убитых, 33 раненых, было захвачено 11 пленных.

Война только начиналась. И убитые враги, и захваченные пленные были новинкой, поэтому бой под Ново-Мястом был представлен в реляциях полкового начальства как крупный успех, тем более что последующие столкновения с противником удачи не принесли.

Остаток августа прошел в мелких стычках с врагом. 1 сентября дивизия подучила приказ наступать на Сандомир, с целью захвата переправ на Висле. Русские пехотные части оказались не в состоянии взять город, тогда драгуны атаковали неприятельские окопы, выбили из них австрийцев, захватили трофеи — шесть пушек — и ворвались в город.

Скупо сохранившиеся источники мало что сообщают нам о ратных делах Рокоссовского в ту пору. Да и сам Константин Константинович, будучи до конца своих дней необычайно скромным и даже застенчивым человеком, не любил рассказывать о своей юности.

Всю осень 1914 года Константин Рокоссовский провел с полком в боях. Он участвовал в кровопролитном сражении под Варшавой в октябре, когда русские войска сумели отбросить рвавшегося к Варшаве противника, вместе с полком молодой драгун атаковал немецкую пехоту под Бжезинами, во время Лодзинской операции, вместе с полком в декабре он оказался в окопах на реке Бзуре. Эти месяцы войны были для него и месяцами учебы. Воевать в драгунском полку было нелегко. Драгуны по своему назначению — род конницы, способной действовать в пешем строю, поэтому от солдат требовалось и умение вести конный бой, и умение сражаться в качестве пехотинцев, что особенно важно было в условиях войны 1914—1917 годов, когда наличие сплошной линии фронта резко ограничивало маневр кавалерии. Константин Рокоссовский быстро познавал солдатскую науку и вскоре в совершенстве владел винтовкой, шашкой, пикой.

Очень много времени и труда у драгун отнимал уход за лошадью. В Каргопольский полк отбирались лошади рыжей масти, а в 6-й эскадрон — наиболее темные из них. Константину Рокоссовскому достался конь с весьма выразительной кличкой — Ад, своенравный, но выносливый. Молодой драгун проводил все свободное время около него, полюбил свою первую лошадь и на всю жизнь сохранил эту любовь к верховой езде и лошадям. Драгун-доброволец старался изо всех сил стать настоящим военным, и скоро в молодцеватом, лихом наезднике и отважном рубаке трудно стало узнать бывшего каменотеса.

Однако в первые месяцы службы Рокоссовский имел возможность убедиться в том, что его представления об армии, о военной службе, почерпнутые из книг, были очень поверхностными. Жизнь оказалась гораздо сложнее и суровее юношеских мечтаний. Дореволюционная армия России была армией глубоких контрастов и противоречий. Между офицерами и рядовыми лежала непреодолимая пропасть, обусловленная происхождением и воспитанием. Наряду с богатыми боевыми традициями в русской армии уживались моральные издевательства над людьми и мордобой. Это отягощало и без того нелегкую службу драгуна на войне.

Лишь в самом конце декабря 1914 года полк получил передышку. Его отвели в тыл и разместили на отдых в деревне Гач под Варшавой. 2 января 1915 года драгун впервые за пять с лишним месяцев отвели в баню. На следующий день Рокоссовскому разрешили увольнение, и он отправился повидать родных. Не мог тогда Константин Рокоссовский знать, что расстается с ними на многие и многие годы, что военная судьба забросит его далеко, очень далеко от Варшавы и увидит этот город вновь он лишь спустя тридцать лет, в сентябре 1944 года, с противоположного берега Вислы, из Праги, и будет город его юности гореть, подожженный немецкими командами факельщиков.

Две недели драгуны отдыхали, вымылись, вычистились. Но основное время, конечно, было занято строевыми учениями — за месяцы боев выправка драгун ухудшилась, а полковой командир (полком с осени 1914 года стал командовать полковник Петере) был старым служакой и зорко следил за состоянием полка.

Короток солдатский отдых: с 14 января 1915 года Константин Рокоссовский вместе с эскадроном вновь сидел в окопах на западном берегу реки Бзуры. Лошадей с коноводами оставили на другом берегу: шла позиционная, окопная война. Активных боевых действий на этом участке фронта не было, лишь свирепствовала немецкая артиллерия. Рокоссовский и его товарищи больше всего страдали от мороза. Как назло, во второй половине января он усилился, и в эскадроне появились обмороженные солдаты.

2 февраля каргопольцев сменил 5-й гусарский полк. Предвкушая отдых, шагали в тыл за реку Бзуру драгуны, но долго отдохнуть им опять не пришлось: уже с утра 6 февраля позиции гусарского полка подверглись сильной немецкой атаке, гусары дрогнули, и каргопольцы, вновь в пешем строю, были брошены им на помощь.