Вновь удар. Да, чем это он, зараза, меня бьёт?
— Слышь, ты, труп, отстань от меня! — Крикнула я, понимая, что ответа ждать мне не следует.
Но он ответил:
" Ты не сможешь уйти отсюда, если не выполнишь то, что я сказал!"
Так, нервы надо спрятать в коробочку! Меня здесь нет! Он не может меня удержать. И это то, что я должна помнить в данный момент. Сразу стало легче. Невидимая паутина исчезла. Я поднялась с пола и направилась к выходу, но на прощанье всё-таки решила немного похулиганить.
— Эй, гело, я ухожу. Ничего интересного ты мне не сказал. Но я постараюсь разобраться в этих ваших спиральках. Теперь я, если захочу, смогу прошмонать всё здесь! И нет для меня преград, потому, что душа преград не знает!
Сказала немного высокопарно, но от чистого сердца. Ведьма думала, что я не вернусь или наоборот — была уверенна, что именно я-то и выберусь из этой западни! Вообще-то мне надо с ней разобраться…
И вновь меня подхватил этот смерч, похоже, я возвращаюсь.
Открываю глаза и вижу — сидит старуха, а перед ней разбитое корыто. Ну, корыто — не корыто, но какая-то миска. Увидев, что я подала признаки жизни, Икко резво, для её-то возраста, рванулась ко мне. Подносит чашку с каким-то отваром и уговаривает:
— Выпей, детка. Я в тебе не ошиблась. Ты видела их?
Ком в горле, слёзы из глаз, ничего не могу с собой поделать — запоздалая реакция на стресс. Сижу, плачу, даже завываю местами. А Икко улыбается и заливает мне в горло своё пойло. Я послушно глотаю.
— Всё кончилось. — Успокаивает она меня. — Как они тебя назвали?
— Алекс, — всхлипывая, лопочу я, — подходит.
— Что они сказали про одержимых?
— А ничего не сказали! — Говорю я с вызовом. — Не интересуете вы их. У них свои интересы. Сдохли сорок тысячелетий назад, а никак не могут угомониться.
Икко задумалась. Потом выглянула за дверь, проверяя, не подслушивает ли её кто-нибудь. Голосом тихим, как шуршание газеты признаётся:
— Я ведь от них веду свой род, от гело.
Вот это да! Врёт, ведьма старая, быть этого не может!
— Да, да, — закивала она в такт своим словам, — от гело. Поэтому я и смогла пройти Путь. Оставались ещё живые, но давно это было. Те, что остались, смешались с нашим народом. Мало их было тогда, а теперь совсем не осталось. Это они мне рассказали.
Ну, не знаю, может ей льстит такое родство, но по мне так сорок тысячелетий — это слишком большой срок, чтобы от гело даже в крови Икко ничего не осталось. Такие крамольные мысли крутились у меня в голове, но озвучивать я их не стала, чтобы бабку не обидеть. Нечем ей больше гордиться, ничего у неё нет, кроме кладовки, заваленной трупами и сомнительной родословной.
— Пойду я.
Я поднялась и собралась уходить, но Икко поспешно схватила меня за руку и прошептала:
— Помяни мои слова: одержимость — это их работа! Это они всё сотворили. Не знаю, как, но знаю, что они!
Спорить с ней я не стала, уж слишком живучими стали казаться мне эти покойники. Если они изобрели машину времени, то почему бы им просто не переселиться в это время? А, в самом деле, почему? Ах, да, "заглянуть за завесу времени" не значит побывать там! Я улыбнулась своей сообразительности. Нет, я, всё-таки, на редкость башковитая девушка, что бы ни говорили разные сомнительные типы!
— Икко, — меня пронзила неожиданная мысль, — а ты никогда не думала, что этот небесный камешек упал на вашу планету неспроста?
Боже, что я несу?! Ей-то откуда знать такое? Она — существо примитивное, метеориты, бактерии всякие, что она может об этом знать?
Старуха улыбнулась так широко, что её большущий нос коснулся верхней губы. Непростая она бабка, ох, непростая! Я внимательно наблюдала за её лицом. Что-то с ней происходит, какие-то неизвестные мне чувства борются в душе у бабушки Икко. Она вновь усадила меня на пол, на грязную подстилку и ласково так сказала:
— Ты не смотри, что я живу в этом племени. Я другая. Видишь, и место мне они выбрали подальше от остальных — бояться.
Она удовлетворённо хмыкнула. Вызывать страх у них тут, видимо, самое почётное занятие. Что за люди?!
— Я много чего знаю. — Продолжила старушенция. — Я у гело училась. Не у них самих, но я часто бывала в их храме, — она сплюнула, — да и не храм это никакой! Это хранилище знаний и я знаю, как их добывать. Они, дурачьё, учили меня, думали, что я им помогу. А чего я им помогать должна? Они же нас сразу же уничтожат. Мы им не нужны. Гело хотят вернуться в свой мир. Вернуться оттуда, откуда никому не дано!
Догадывалась я, что Бабулька не так проста, но чтобы настолько. Она, оказывается, брала у них уроки! Учителя оказались хорошие, даром, что покойники. Только вот просчитались мудрые гело! Ошиблись и в ней и во мне. Значит ли это, что будущее, действительно, невозможно изменить?
— Я думаю, — продолжила старуха свою мысль, — что метеорит упал не сам по себе. Его кто-то подбросил.
Прищурившись, она наблюдала за моей реакцией. А наблюдать было за чем! Можно сказать, что Икко озвучила мои мысли. Я всегда думала, что если кто-то захочет уничтожить какую-нибудь цивилизацию, — я-то думала о Земле — то всё должно быть совершенно не так, как показывают в фантастических фильмах! Вторжение, война, страшнючие пришельцы… Муть всё это! Врага никто не увидит. Просто подбросят подходящий вирус, против которого человечество бессильно, и подождут где-нибудь неподалёку. Главное, чтобы зараза эта легко распространялась, и у неё был достаточно долгий инкубационный период, чтобы заразилось как можно больше людей. А иначе можно сразу же изолировать болезнь. Вот. А с гело получилось ещё лучше! Цвели себе цветочки, никому не мешали, кто же знал, что в определённый период они станут смертельно опасными?! Интересно, если это правда, то кто и за что? Ринту никто так и не заселил, значит, сама по себе планета никого особо не интересовала и всё дело в этих треклятых гело. Кому-то они не угодили! Но это лишь догадки. А вот то, что какая-то часть этих странных существ смогла уцелеть и ещё долгое время продержаться на этой планете, пока не растворилась в диких племенах этих синеньких!.. Блин, надо бы им, наконец, дать какое-то название! Назову их простенько, без затей — баклажанами.
Некоторое время я просто сидела и наблюдала за старушкой, далеко не божьим одуванчиком. Меня мучил один вопрос: насколько ей можно доверять? Икко может нам пригодиться, но не выйдет ли нам это боком?
— Если ты захочешь вновь побывать в храме, я тебе помогу. — Предложила она мне свою помощь.
Я рассеянно кивнула. Поднялась и, попрощавшись, покинула логово бабы Яги. Икко очень даже может нам пригодиться, но в другом деле. Когда она опоила меня своим зельем, то скарр освободился! Остаётся только узнать, что она за человек такой — эта бабушка Икко? И здесь без Счастливчика не обойтись — он единственный, кто никак и никем не скован.
Я брела, никого и ничего не замечая, пока меня не остановил Тирто.
— Что с тобой? — Встревожено поинтересовался он.
— Всё нормально. Нам надо возвращаться.
Шаку смотрел на меня с каким-то священным ужасом. Конечно, он-то, наверняка, знал, что произойдёт у Икко, и был уверен, что обратно я не вернусь. А я вернулась! Я даже рассмеялась, глядя на его вытянутую физиономию. Теперь-то он и сам не сомневается в том, что мы — Боги! Улыбнувшись Тирто одними только глазами, я тихо шепнула:
— Тирто, собирай наших и пошли домой! Есть, что обсудить.
Он кивнул и направился к вождю. Что-то ему сказал, тот кивнул и направился к своему дому. Спустя несколько минут вышли и мои ребята, нагруженные непонятными предметами, назначение которых мне ещё предстоит узнать.
Оставшийся путь мы проделали в гробовом молчании. Никто никого ни о чём не спрашивал. Уже не осталось никаких следов красного дождя, все трупики полностью разложились и ушли в землю. А, что, неплохой способ утилизировать органические отходы!
Уже у самого дома Соф не выдержал и спросил: