…В племени царило уныние. Люди подходили к зловещей стеклянной композиции, всматривались в лица тех, кто навсегда остался здесь, словно памятники самим себе. Я даже не подозревала, что Ари способна на такое! Зрелище жуткое, но завораживающее. К нам подошёл Шаку и задумчиво произнёс:

— Может, вы и вправду боги?

— Может быть. — Резко ответила ему Ари. — Но сейчас, Шаку, нас интересует та девушка, одержимая, Дьёри. Она ещё жива?

— Да. Мы собираемся сжечь её завтра ночью.

Спокойно так говорит об этом, как будто собирается не человека уничтожить, а шашлыков на природе пожарить. Жестокие нравы, сударь, в этом племени! Здесь тебе не посочувствуют, не помогут.

— Шаку, — спросил Соф своего тестя, — а как это происходит? Как мёртвые отнимают у вас тела? Да, и что ты слышал о куклах?

Шаку вздрогнул. Он испуганно посмотрел по сторонам, пытаясь вычислить, нет ли здесь этих самых страшных «кукол». Потом шепотом сказал:

— Дьёри тоже станет «куклой», если её не уничтожить.

Блин, объяснил, называется!

— Одержимые в итоге превращаются в «кукол» — продолжил вождь. — Сначала они как бы раздваиваются. Вы это видели на свадьбе.

Небо такое низкое, тяжёлое! Настроение не лучше. Я стараюсь не смотреть по сторонам, чтобы не видеть эти страшные фигуры, угрюмые и настороженные лица людей, вообще ничего этого не видеть! Песок скрипит под ногами, слишком белый, крупный, как будто ненастоящий. И всё вокруг кажется придуманным, точно декорация в театре. Поднялся ветер, холодный, резкий. Я поёжилась.

— Почему это происходит? — Задумчиво спросила Ари. — Должна же быть какая-то причина.

Шаку пожал плечами. Ответа на этот вопрос он не знал и не искал, как мне кажется. Одна забота у него, как удержать свою хрупкую власть и не стать жертвой интриг, которые постоянно плетутся за его узкой спиной.

— Девочка, — подошла ко мне старая женщина с выцветшими глазами и большим носом, нависающим над верхней губой — такая синяя баба Яга, — хочу я тебе кое-что сказать.

Она опасливо посмотрела на вождя и, не увидев на его лице недовольства, потянула меня за руку. Я послушно пошла за ней.

— Как тебя зовут? — Спросила она.

— Александра. — Ответила я, не понимая, зачем ей это надо.

— Нет, как тебя зовут все?

— Саня.

Она задумалась. Что-то там в уме рассчитывала и, наконец, сказала:

— Не годится! Звук «н» плохой, его не должно быть в твоём имени!

Во, блин, влипла! Теперь имя моё кому-то не нравится. Нормальное такое имя, красивое. Я захотела поскорее от неё отцепиться, но куда там! Она цепко держала меня за руку и преданно смотрела в глаза, как бездомная собака.

— Тебе надо взять другое имя! — Настаивала она.

Помешались они здесь все с этими именами! Софа уже переименовали, теперь за меня взялись, как будто бы это что-то меняет.

— Это всё меняет. — Ответила женщина, так, как будто услышала мои мысли. — Очень многое! Твоё имя плохое!

— А Саша подойдёт? — Спросила я нетерпеливо — Это вам сгодится?

— Нет! — Категорично отмела старуха и этот вариант.

Ну не хамить же пожилой женщине! Могла бы я её послать подальше с этими заморочками, но язык не поворачивается — меня, видимо, слишком хорошо воспитали мои родители, хотя сами они в этом сомневаются. Старая ведьма бесцеремонно потащила за собой. Я даже не думала сопротивляться. Мне было интересно, что же дальше? Тирто было, дёрнулся, чтобы пойти следом, но я крикнула:

— Не беспокойся. Всё нормально.

Старуха привела меня в крошечный покосившийся домик, который больше был похож на загон для скота, чем на жилище человека, настолько в нём было грязно и убого! Я молчала и ждала, что будет дальше.

— Я — Икко. — Сказала бабка. — Я тебя выбрала.

Что это значит? Хотела я спросить, но не стала. Всё равно, рано или поздно, всё станет понятно. Узнаю в процессе. Икко подсела к огню и принялась варить какое-то зелье, при этом она что-то шептала себе под нос и периодически взмахивала руками над сосудом, как будто что-то в него стряхивала.

— Ге и ди ко! — С выражением выкрикнула она и сняла зелье с огня. — Всё готово!

— Пей! — Потребовала она, поднося к моим губам подозрительное варево.

Я заёрзалась. Отравит старая ведьма, как пить дать, отравит! Но, с другой стороны, зачем ей это нужно?

Варево оказалось довольно приятным на вкус, как травяной чай и только. От него приятно кружилась голова, и резало в глазах. Краски стали ослепительно яркими, а звуки — громкими. Время, как будто остановилось. "Местный наркотик": — подумала я. Казалось, что я нахожусь вне этого мира, и со стороны наблюдаю за происходящим. Вижу старуху, себя… Себя?! Тяжёлая истома сковала моё тело, не давая даже пальцем шевельнуть. Всё неважно, всё пустяк! Удивительно, но даже грязь и пыль вдруг стала такой яркой и красивой. Внезапно в глубине моего сознания шевельнулся скарр. Он лениво осмотрелся по сторонам и улыбнулся. Никогда не задумывалась, способны ли скарры улыбаться, но мой это сделал. Таинственное зелье Икко освободило его, но сковало меня!

С временем творилось что-то неладное: оно то тянулось, как резина, то делало резкий скачок назад, возвращая меня в недалёкое прошлое. Это было похоже на заевшую пластинку. Меня затошнило от всего этого, захотелось сбросить мягкие оковы оцепенения, встать и уйти, но я не могла.

— Слушай меня внимательно, — голос старухи звучал настолько чётко, словно в мире не было никаких других звуков, — сейчас ты должна пройти Путь мёртвых! Они подскажут тебе, твоё имя и ответят на вопросы, если сочтут нужным.

При других обстоятельствах, я бы с ней поспорила, но в тот момент не могла. Безразличие и покой — вот, что владело мной безраздельно. Ни страха, ни сомнения.

— Сейчас ты выйдешь из своего тела и отправишься в город мёртвых. Ты пройдёшь по спирали и окажешься в храме…

Я хотела сказать ей, что это невозможно, но мой язык словно прирос к нёбу.

— …Ты найдёшь шестиугольный зал, сядешь в центре и возложишь руки на светящиеся отпечатки человеческих ладоней. А дальше, моя девочка, я не знаю, что с тобой будет. У всех это происходит по-разному. Мало кому удаётся пройти Путь мёртвых. Но, если ты его пройдёшь, то мёртвые ответят на твои вопросы и дадут тебе новое имя. Запомни его!

В какой-то момент мне захотелось уйти, но проснувшийся скарр помешал мне. Сквозь покой и безразличие пробился, наконец-то, страх. Я попыталась крикнуть, но безрезультатно. Что они со мной делают? Я не хочу! Что происходит с теми, кто не проходит этот чёртов Путь? Скарр успокаивал меня. Как мог. И в самом деле, чего я боюсь? Скарр не даст меня в обиду.

— Я выбрала тебя потому, что вижу — ты сможешь это сделать. Многие пытались, а всё зря. Смотри.

Она подошла к стене и на что-то там нажала. Стена отодвинулась, и передо мной предстало страшное зрелище!

Небольшая комната была набита людьми. Они валялись на полу в разных позах, и, казалось, спали. Но, присмотревшись к ним повнимательней, я поняла, что это не сон. Все эти люди, если и не были мертвы, то и живыми их назвать было трудно. Вполне возможно, что некоторые из них уже давно умерли, потому, что смрад ударил в нос такой, что я поморщилась. Но кое-кто выглядел вполне прилично, даже едва заметное дыхание угадывалось.

— Это те, кто не прошёл Путь. — Торжественно объяснила старуха. — Многие уже мертвы, остальные тоже умрут — это лишь дело времени. Они не смогли вернуться. Я хочу, чтобы ты знала, что тебя ждёт, если ты не сможешь пройти Путь.

Мне хотелось зарычать на неё, разорвать в клочья это дряхлое, грязное тело…

— Я верю, что ты сможешь! — Продолжила она. — Давно, очень давно это никому не удавалось. Я была последней, кто смог сделать это! Но мне тогда было всего пять лет! Нам нужно знать, что делать. С каждым днём появляется всё больше и больше одержимых. Людей жгут почти ежедневно. Скоро никого не останется. Надо понять, что происходит, но только мёртвые могут ответить на этот вопрос.