Ну и что с того? Разве Джейн оставила какие-то улики, которые могли бы привести к ней Цин-чжао?
Нет, конечно же нет. Джейн не оставила ни единого свидетельства своего существования. Да, она думала над этой возможностью: подстроить дело так, будто имел место саботаж, случилась механическая поломка или произошла какая-нибудь космическая катастрофа. Но ей пришлось отказаться от этого замысла, потому что ей не удалось отыскать ни одной физически существующей улики. Все, на что Джейн была способна, – это оставить ложную информацию в компьютерной памяти. Однако подобная информация не будет подкреплена физическим аналогом в реальном мире, и поэтому любой более или менее образованный исследователь сразу обнаружит несоответствие. А затем он может прийти к выводу, что исчезновение флотилии – дело рук некой всесильной организации, которая обладает очень странным доступом к компьютерам с хранящейся ложной информацией. Это наведет людей на след еще быстрее, чем если бы она вообще не оставила никаких свидетельств случившегося.
Определенно, это был наилучший выход из положения, и, до тех пор пока за расследование не взялась Хань Цин-чжао, все замечательно работало. Каждая структура, взявшаяся за дело, обращала внимание только на очевидные вещи. Полиция на многих планетах проверила все известные группы диссидентов (кое-где несчастных диссидентов даже подвергли пыткам, добиваясь бесполезных признаний, после чего следователи заполнили итоговые рапорты и объявили дела закрытыми). Военные искали свидетельства боевого противостояния, в особенности следы инопланетных кораблей; даже три тысячелетия спустя подробности вторжения жукеров не изгладились из памяти людей. Ученые искали следы какой-то неожиданной астрономической катастрофы, которая либо уничтожила весь флот, либо прервала ансибельные связи. Политиканы обвиняли всех, кто под руку подвернется. Но никто не предположил существования Джейн, а потому никто ее не обнаружил.
Но Хань Цин-чжао все складывала в единую картину, постепенно, кусочек за кусочком, проверяя и перепроверяя поступающую информацию. Когда-нибудь она обязательно наткнется на следы Джейн и положит конец ее существованию. Проще говоря, самой веской уликой против Джейн было полное отсутствие улик. До сих пор никто не заметил этого, потому что никто не подумал привлечь к расследованию беспристрастного методичного человека.
Чего Джейн не знала, так это того, что поистине безграничное терпение Цин-чжао, ее дотошное внимание к каждой мелочи, постоянное перепрограммирование целей компьютерных исследований – все эти особенности развились в ней благодаря бесконечным часам, проведенным на коленях на деревянном полу. Джейн даже предположить не могла, что только великий урок, преподанный богами, сделал Цин-чжао таким грозным противником. Джейн знала лишь одно: спустя определенное время исследователь по имени Цин-чжао, скорее всего, поймет то, чего до сих пор никто не понял, – всякое разумное объяснение исчезновения флота, отправленного к Лузитании, уже исчерпало себя, все было тщательно рассмотрено и отвергнуто.
Метод исключения оставлял только один вариант: какая-то неведомая сила, за всю историю человечества ни разу не замеченная, либо мгновенно изничтожила рассеянный на многие тысячи миль флот космических кораблей, либо, что также неправдоподобно, разом отключила все ансибли на флотилии. И если тот же методичный ум начнет перебирать одну за другой возможные силы, которые могли обладать подобной властью, то неизбежно наткнется на истину: существует некое независимое существо, обитающее… нет, состоящее из филотических лучей, на основе которых работают ансибли. Поскольку это самая что ни на есть правда, ни одному исследованию, даже наиболее дотошному, не удастся опровергнуть такое предположение. И вскоре окажется, что другого объяснения быть не может. Тогда кто-нибудь непременно воспользуется расчетами Цин-чжао и отдаст приказ убить Джейн.
Поэтому Джейн все больше и больше захватывал ход исследования Цин-чжао. Шестнадцатилетняя дочь Хань Фэй-цзы, весящая тридцать девять килограммов, ростом сто шестьдесят сантиметров, входящая в высший социальный и интеллектуальный класс таоистско-китайской[8] планеты Путь, была первым человеческим существом из тех, с кем так или иначе сталкивалась Джейн, которое своим упорством и точностью могло поспорить с компьютером, а следовательно, и с самой Джейн. И хотя Джейн потратила бы всего час на завершение расчетов, которые у Цин-чжао займут недели или даже долгие месяцы, правда заключалась в том, что Цин-чжао практически точь-в-точь повторяла путь, каким следовала бы Джейн. Таким образом, Джейн не видела причин, почему бы Цин-чжао не прийти точно к такому же выводу, к какому пришла бы она сама.
Следовательно, Цин-чжао – опаснейший враг Джейн, и Джейн ничего не могла поделать, чтобы остановить ее. По крайней мере, в физическом смысле этого слова. Блокировка доступа Цин-чжао к информационной сети еще быстрее открыла бы той глаза. Поэтому, вместо того чтобы вступать в открытое противоборство, Джейн отыскала другой способ, как остановить врага. Она не очень хорошо понимала человеческую натуру, но Эндер научил ее: если ты хочешь остановить человека, поверни дело так, чтобы он сам не захотел поступать, как собирался.
6
Варелез
– Как у тебя получается напрямую общаться с сознанием Эндера?
– Теперь, когда мы знаем, где он, это так же естественно, как процесс пищеварения.
– Как вы нашли его? У меня никогда не получалось напрямую общаться с мозгом человека или свинкса, не перешедшего в третью жизнь.
– Мы вычислили его через ансибли и устройства, подсоединенные к ним. Определили местоположение его тела в пространстве. Чтобы добраться до его мозга, нам пришлось ввергнуться в хаос и возвести мост.
– Мост?
– Переходную сущность, которая частично копировала его мозг, частично наш.
– Если вы сумели добраться до его сознания, то почему же не остановили его, когда он начал уничтожать вас?
– Человеческий мозг крайне странно устроен. Прежде чем мы сумели разобраться в том, что обнаружили, прежде чем научились общаться с этим хаотическим устройством, все мои сестры и матери были уничтожены. Пока мы лежали в коконе и ждали его прихода, мы продолжали изучать его, и когда он пришел, только тогда мы смогли наладить непосредственное общение.
– А что случилось с тем мостом, который вы построили?
– Мы никогда не думали о его судьбе. Вероятно, он все еще где-то там, вовне.
Недавно выведенный штамм картофеля погибал. Эндер разглядел предательские коричневые круги на листьях, растения переламывались в местах, где стебель стал настолько хрупким, что не выдерживал даже легкого порыва ветра. Еще утром все было в порядке. Атака вируса оказалась столь внезапной, а его действие настолько разрушительным, что причина могла быть одна – десколада.
Эла и Новинья будут очень огорчены – они возлагали такие надежды на этот образец! Эла, приемная дочь Эндера, работала над геном, который заставил бы каждую клетку в организме вырабатывать одновременно три различных химиката, чтобы они либо препятствовали дальнейшему развитию вируса десколады, либо убивали его.
Новинья, жена Эндера, пыталась скомбинировать ген, который научил бы ядра клетки не пропускать в себя молекулы бо́льших размеров, чем в одну десятую размера вируса десколады. В этом штамме картофеля они скрестили вместе два гена, и, когда первые пробы прошли благополучно, Эндер отнес рассаду на экспериментальную ферму. Он и его помощники последние шесть недель только тем и занимались, что обхаживали новую культуру. Все вроде шло хорошо.
Если бы этот способ сработал, подобные гены могли бы быть привиты всем растениям и животным, используемым жителями Лузитании в пищу. Но вирус десколады оказался умной тварью, он за милю чуял их уловки. И все же шесть недель куда лучше, чем обычные два-три дня. Может быть, они на верном пути.
