В Панихидной, или Сборной, палате в дни поминовения царей и особ государева семейства давались панихидные столы, древние покормы патриарху, духовным властям и соборянам, что называлось также большими сборами, то есть собранием вообще духовенства, и особенно соборных причтов. Необходимо припомнить, что за этими нечестными столами для духовенства государь, по обычаю, вероятно, очень древнему, пред владыкой (митрополитом, а впоследствии пред патриархом) стоял и из собственных рук угощал его, подносил «кубки и еству». Так, в 1479 г., в день освящения новопостроенного Успенского собора, вел. кн. Иван Васильевич давал митрополиту и всем соборам стол во Средней горнице и во время стола, угощая, стоял перед митрополитом и с сыном Иваном. В Судебнике Ивана Грозного находим следующую статью: «Лета 7067 (1559) апреля в 25 день царь и вел. кн. указал, в который день живет (совершается) большая панихида, митрополит у государя за столом, а государь перед ним стоит, тот день смертною и торговою казнью не казнити никого отнюдь».
В Ответной, или Посольской, палате происходили переговоры бояр с иноземными послами, что вообще называлось ответом. Выражение быть в ответе значило вести переговоры, давать царские ответы, или решения посольских дел. В Ответной палате, подобно как и в Грановитой, устроен был тайник, тайное окошко, из которого государь слушал иногда посольские совещания [162]. В Ответной же палате при царе Алексее Михайловиче, в присутствии боярина князя Юрья Алексеевича Долгорукого, читано Уложение выборным людям всего Московского государства, которые должны были закрепить его своим рукоприкладством.
Из Постельных хором весьма важное значение в царском быту имели Передняя и Комната Теремного дворца, который со второй половины XVII столетия сделался постоянным жилищем царей.
Все бояре, окольничие, думные и ближние люди, по словам Котошихина, обязаны были всякий день являться во дворец рано утром и после обеда в вечерню. Собирались они обыкновенно в Передней, где и дожидались царского выхода. Только одни самые ближние бояре, уждав время, могли входить в Комнату, или собственно кабинет государя. При выходе бояре и прочие чины кланялись государю большим обычаем, то есть в землю, что и называлось бить челом. Государь выходил по обыкновению в тафье или шапке, которой никогда не снимал «против их боярского поклонения». После приема бояр, государь выходил большею частью к обедне в сопровождении всех съехавшихся сановников. После обедни в Передней, а иногда в самой Комнате, начиналось сиденье с бояры, заседание Царской палаты, или Думы, которую составляли без исключения все бояре и окольничие и некоторые из младших чинов, известные под именем думных людей. Заседания почти всегда происходили в присутствии государя, что видно из указов конца XVII столетия. Государь здесь давал суд и расправу, слушал судные дела и челобитные, которые читали пред ним обыкновенно думные дьяки.
В Теремных покоях, именно в государевой Комнате, или в Верхней Золотой, как ее иногда обозначали в отличие от других Золотых палат, происходил в 1660 г., февраля 16-го, знаменитый собор о поступках патриарха Никона. Государь в тот день указал быта у себя в Верхних каменных хоромах, в Верхней Золотой палате, своим государевым богомольцам, митрополитам, архиепископам, епископам, архимандритам, игуменам, протопопам и своего государского синклиту боярам, окольничим и думным людям для своего государева и земского дела. Палата была убрана аксамитами и бархатами золотными и бархатами ж узорчатыми разных цветов и постлана коврами. А как в Золотую палату власти шли, и в то время государь сидел на своем царском месте, а бояре, окольничие и думные люди сидели по левую сторону, по лавкам. А как власти пошли в палату, и государь на своем царском месте встал, а власти, вшед в палату, говорили: достойно; а митрополит Новгородский отпуск совершил; а по совершении отпуска царя благословил, а царь жаловал митрополита к руке, и митрополит царю челом ударил, и царь указал спросить их о спасении, так как светских спрашивал обыкновенно о здоровье. И власти государю за то били челом. Тогда государь сел, а властям велел сесть по лавкам по правую сторону, а иным в скамье; по левую сторону, как сказано, сидел государев синклит. Царь открыл заседание речью. Марта 14-го в той же Золотой палате было вторичное сиденье. Марта 20-го государь сидел о патриаршем обрании, избрании, с третьего часа дня и до десятого в исходе, уже в Средней Золотой палате.
В 1682 г., января 12-го, в Теремных покоях происходил собор об отставке и искоренении местничества. После единогласного утверждения: «Да погибнет в огне Богом ненавистное, враждотворное, братоненавистное и любовь отгоняющее местничество и к тому да не воспомянется во веки!» — все разрядные и случные книги, все просьбы о случаях и записки о местах преданы были огню в Передних сенях (нынешней трапезной) в печи, в присутствии боярина и думного дьяка со стороны гражданской власти и всех митрополитов и архиепископов от власти духовной, которые стояли при этом торжественном сожжении до конца.
В тот же замечательный год, 27 апреля, в день смерти царя Федора Алексеевича, в Теремных покоях совершилось избрание на царство десятилетнего царевича Петра, мимо старшего брата его, Ивана. После совещаний, патриарх Иоаким, в сопровождении архиереев, бояр, окольничих, думных и ближних людей, вышел на Золотое крыльцо и, в краткой речи объяснив собравшимся здесь выборным, что наследниками царства остались братья покойного государя, царевичи Иван и Петр, предложил вопрос: кому из них быть преемником царского скипетра и престола? Выборные, а потом бояре и прочие чины единодушно избрали царем Петра и здесь же присягнули ему в присутствии его матери-царицы, Натальи Кирилловны.
Вот официальное значение Теремных покоев. Нужно упомянуть еще, что с 1694 г. Передняя палата заменила Золотую Расправную, как высшее судилище с значением Сената, где разрешались все спорные апелляционные дела и челобитные, подаваемые на государево имя. По этому случаю и в самых приговорах делалась следующая отметка: «По указу Великих Государей, в их Великих Государей Передней Палате, то дело бояре слушав, приговорили» и пр.
Случалось, впрочем, весьма редко, что в Передней государь принимал запросто иноземных послов. Это была необычайная и величайшая почесть, которой удостоивались немногие. В 1662. г., 14 апреля, здесь были приняты цесарские послы, которые получили эту высокую почесть вместо посольского стола, даваемого обыкновенно иноземным послам после аудиенции [163]. При этом Мейерберг замечает, что «во внутренние покои царские они шли по лестнице и переходам, в коих по обеим сторонам стояла стража рядами в богатом вооружении и все так убрано было обоями, что не видно было ни пола, ни стен, ни печей, ни потолка». Современная записка об этом приеме описывает эту уборку следующим образом: «А для приходу послов Передняя Полата и сени наряжены бархаты золотными и двоеморховыми; на крыльце и на дворе, что перед Спасскою церковью, — полами полаток, персидской и бархатной золотной, а завесами бархатными ж золотными и киндячными и атласами травчатыми. На деревянном крыльце, по сторонам и в верху, такими ж полами и завесы да седельными покровцы. На нижнем крыльце столбы — бархатом червчатым гладким; за переградою и на Постельном крыльце по обе стороны, до красных дверей — сукнами червчатыми и зелеными». Мейерберг сохранил даже изображение своего приема в этой Передней. Такой же почести был удостоен в 1664 г. 22 апреля английский посол Чарлус Говорт. «А для его приезду верхнее государево крыльцо и рундук, и двор, что от Спаса, по сторонам, и деревянное крыльцо и лестница и нижней рундук на Постельном Крыльце, по сторонам же, наряжено было наряды розными, атласы и бархаты золотными. А мосты и лестницы по переграду, что у Постельного Крыльца, настланы были коврами; а в переграде и на Постельном Крыльце настилки не было, а стены обиты были сукны».
