— Только не в обморок! — привстал Наблюдатель. — Лучше сразу ко мне в постель.
— Обойдешься! — гневный рявк потонул в бульканье. Фея шумно сглотнула. — Вот теперь поговорим. Ставки принимаешь?
— На что?
— Только не надо этой бальдровской наивности! Будто я не знаю, что это ты на некоем пиру сначала донимал гостей насмешками, а после подпоил пророка настойкой на листьях черемухи и сидел в углу с довольной харей, внимая пророчеству, пока по башке бутылкой не получил! Ничему тебя жизнь не учит!
— Почему же, — осторожно заметил Наблюдатель, — учит, что даже на пиры надо ходить в шлеме. Но с какого перепугу проро… — он быстро перелистнул несколько страниц. — О. Нидхёггов хвост, это я как-то из виду упустил.
— Зато я — нет! Они те самые!! Те самые!!!
— Один к десяти? Нет, маловато. У них такой проводник, а у него такой но… Один к двадцати или даже к двадцати пяти…
— Давай сссразу к пятидесссяти, чтобы уссстроить мне королевссские проводы! — у феи прорезался жуткий змеиный акцент. — Не сссабудь сссплясссать с Хранителями на моем кургане! И поиграть в двуссспинного сссверя ссс этой кошкогласссой ссс…
— Стою на асфальте я, в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли я… — с насмешкой перебил её Наблюдатель. — Впервой, что ли? С твоим-то опытом! А на стишки плюнь и разотри! Всякая тварь с тараканами в голове и претензией на третий глаз норовит изречь какую-нибудь героическую страшилку, а мы ей верь? Рагнарёк пророчили, и где он? — бог стрельнул взглядом в Книгу Бытия. Никсы заверещали, стряхивая жгучие искры с волос и кисейных одежд. — Иди, дави на массу, планы лучше клепать на свежую голову.
— Что давить? — не поняла Всетемнейшая.
— Плющь личико подушкой.
— А?
— Спи, моя радость, усни… — фальшиво пропел Наблюдатель. — И если ты после этих Хранителей выживешь, тебе ничего уже не будет страшно. Если выживешь, конечно, — честно добавил он.
— Что значит "если"?! Ты… да ты… мерзавец!
— Да, я такой.
— Пропади ты… пропадом! Всё равно мой верх будет! Чтоб тебе одни тролли снились!
И её темнейшество бросила трубку.
А самое жуткое в тараканах в голове то, что порой они собираются на совет. И тогда пророчества сбываются…
Хотя чаще они сбываются потому, что их стараются обойти. Ух, детки мои, страшилки человечьи! Может, стоило сказать?.. Нет, а то рано обрадуется. Пусть строит себе коварные планы, рассылает шпио… эге! Вылазь. Вылазь, кому сказано. Не то шкуру спущу и голым в Спарфию пущу. Ну-ка… опять ты! Любопытство не только кошку сгубило, но и одного дроу. Давно сидишь? Что слышал? Ай-я-яй, нехорошо врать дяде, дядя врунов не любит, сам такой. К чему обречённость во взгляде, Гарм меня закусай? Ах, да… Ничего, сейчас я добрый. Хлебнешь? Голубичную не предлагаю, но есть чудное вареньице на листьях черемухи. Съедобное, не сомневайся. Ну, будем!
Знал бы ты, парень, как мне эта стерва мне надоела! Триста лет её терплю, хоть бы убил кто! Только пусть сперва должок отдаст. В кости играть все мастера, а как долги отдавать — привет, ваших нет. Пал смертью храбрых в борьбе с мировым добром, развеян по семи ветрам. Ух ты, и свекольное ещё осталась! Вздрогнули!
Хорошо… Под него славно о высоком думать — шепоте трав и плаче ветра, о ночном небе, синем до черноты… Только думается, турсова отрыжка, о работе! О героях, будь они трижды неладны! Ведь по закону подлости голов по пути не сложат, не сгорят и даже не утопнут. Чародей этот, остряк-самоучка без руля и тормозов… Но огненный, за что уважаю. А ведьмочка? Копия тётки Фригг, серьёзная, как сто орочьих шаманов: если влипать, то по самые уши. Не была б такая лохматая, я б её… уххх! Почему в нос? Обидится? Не знаю, не знаю. Хотя эти могут. Что Один им выкручивал, чтобы они согласились на эту авантюру, а? Давай малинового подолью. Ну, за красноречие!
Вот явятся они через недельку-другую, будут ковры топтать, я стану толковать о долге, чести и достоинстве, о том, что Один кругом неправ, и самом деле начну принимать ставки, кто кого изведет… Хотя если капельку не мешать фрекен Морган, может, что и выгорит. Плесни ещё рябинового. За единение, ибо грядущее тёмно!.. По затылку дало? Значит, аконита переложил.
Хренатели… Дурные головы, Благословение Богов, пяток друзей — и они думают воевать! И, хе-хе, побеждать! Хотя друзьями, тролли и турсы, обзаводятся ловко. Так ловко, что на похоронах наёмные плакальщики не понадобятся… э-эх… Что такое? Какое странное, неприятное чувство! Я сегодня ел, это не может быть голод. Значит… нет, только не совесть. Нет! Я самый жестокий и вероломный бог в семистах Вселенных!!! Но почему хочется не мешать совсем другой стороне? А, гори оно всё Суртовым пламенем!
При чём тут ты, мы же с тобой пили.
Но… ещё век-два… или три… это немного, да? А я так давно не оперативничал…
Значит, цели обозначены, фронт работ определён, как быть с исполнением? Прямо к ним нельзя — недостойно. Сидеть здесь и ждать — неохота. Конунг лапши им на уши навесил (только бы не узнал, что я в деле, ославит во всех ведомых мирах!), пусть теперь делают, что хотят, и считают себя, кем вздумается. А я развлекусь.
Что если… Куда они… сюда, конечно. А потом в… Эй, Перворождённый! С эльфийской честью не сочетается такой храп! Продирай красные зенки, ты идёшь со мной. Ответ неверный: богам не отказывают. Или со мной или с предками упокой — я никого не принуждаю. Молодец. Выбери себе в оружейке что-нибудь, а я пока сводку сочиню, то ись, составлю… Гмм… хмм… кгм… Нидхёггов хвост, где вдохновенья пламя, где мысли сладостный полет?.. Что? Диктуй, записываю…
Запись в Книге Бытия (она же — блокнотик с никсами).
"…в тот день и час пришли к Истоку новые Хранители. И были они так наивны, слабы и невинны, что возрадовались Силы Зла и открыли было варежку!.. Но тут же закрыли её, а, вернее, захлопнули, ибо так не по-хранительски вели себя новоявленные герои, что даже тени укоротились, и луч солнца блеснул в разрывах клубящихся туч…
А Хранители оглянулись, усмехнулись, приосанились и пустились во все тяжкие.
Мир содрогнулся".
Эй, а ну положь на место! Куда штурмовой бластер тянешь?!!!
Исток, готовься! Пора — не пора, я иду со двора!
ПРИМЕЧАНИЯ
1Понимание приходило так:
Заседание Премудрой (зачёркнуто, исправлено на "Тремудрую") коллегии, день 8.
Присутствуют в здравом рассудке: человек, эльф, хоббит.
Человек, глядя в зеркало: Слышь, плесни синьки в баночку… здоровье поправить…
Он же: А чё, есть чё?
Он же: Дык, вчера последнее выхлебали…
Хоббит: Ууу, ну и жлобяра вы, пресветлый ельф…
Эльф (поднимая голову и снова роняя её на стол): говорил же, остроухие — отстой, мы, орки — форева.
Хоббит (тоскливо): Сушняяяк…
Человек: Ирчи, не транди… Бродо, кикимор, сгоняй за мутным. Ллирион, орчина ксглазая… портал кинь, будь человеком…
Эльф: Шчас…
Открывается портал. В «окно» видно алое небо в проблесках молний. Земля содрогается.
Хоббит (возмущённо): Ну чё Бродо? Чуть что — сразу Бродо!
Эльф (с трудом фокусируя взгляд): Или ты гонец, или завтрак ирчи.
Хоббит: Так бы сразу и сказали…
Уходит, портал сжимается до крохотного окошка. Проходит минута. Вторая…
Человек: А чё так долго-то? Сушняк…
Эльф: Хоть вампиром становись… (странно косится на человека)
Человек: Ыгы… (странно косится на эльфа)
Открывается портал, оттуда выскакивает подпаленный хоббит, хмеля ни в одном глазу, рожа перекошенная, дико вопит.
Хоббит: Две новости — плохая и очень плохая! Я знаю! Я знаю! Я всё знаю!
Человек: Давай его съедим.
Эльф: Давай.
Хоббит: Я знаю, что случилось, почему и когда! Исток! Исток! Исток!
Эльф: Чё-то не втыкаю… бухло где?
Хоббит (чеша голову): Забыл… Тут такое!..
Человек и эльф хором: Ах ты…
