– Например, с тобой сидел. Ну тогда, когда тебя на кровать проводил.

– Вот именно. А наши все в это время пили. Ты можешь себе представить, чтобы алкаш…

Я усмехнулась.

– И виды он имел на тебя. По крайней мере на период пребывания в квартире. Алкаш выбрал бы водку, – уверенно заявила Ксения.

Мы опять внимательно посмотрели друг на друга.

– Хорошо, пусть Лассе убил Верещагина и заодно его любовницу. Предположим из-за каких-то «лесных» дел. Но каким образом он нас всех собрал в той квартире? – спросила я. – Я точно садилась в машину не к нему, и точно не к финну. Тот мужик чисто говорил по-русски. А у Лассе на самом деле акцент. Он не коверкал речь. Русский у него не родной. Хотя, отдать должное, он его прекрасно знает.

– Может, сообщники? – неуверенно предположила Ксения.

– Зачем?

Она пожала плечами.

– И зачем киллеру оставаться в квартире с жертвами?

– Может, он хотел поискать какие-то документы? Ведь дыру-то мы нашли! – ответила Ксения.

– И нас всех собрали в квартире, чтобы мы организовали поиски? Бред. Если бы поиски нужно было организовать, это сделали бы и без нашего участия. Стены там толстенные. Соседи ничего не услышали бы. И не услышали, как мы двигали мебель. А вся эта мистика? Ксения, для всех этих «штучек» требовалось провести большую подготовительную работу. И работал не один человек. Скорее – целая бригада. Зачем?

Мы опять посмотрели друг на друга.

Тут раздался звонок в дверь.

Мы обе аж подпрыгнули и в ужасе посмотрели друг на друга.

– Ты кого-нибудь ждешь? – прошептала я.

– Ой, так ведь там же мастер работает! – вспомнила Ксения и улыбнулась. – Замки меняет. Он, наверное, не захотел заходить без предупреждения…

Я молчала.

Ксения тоже замолчала, напряглась, быстро огляделась вокруг, схватила тяжелую бронзовую статуэтку, я подхватила еще одну, и мы направились к двери.

На пороге стояла моя мама в очень возбужденном состоянии. Мастер трудился у двери однокомнатной квартиры.

– Я сказал, чтобы лучше позвонили, – обернулся мастер и вернулся к делу.

– Мама? – обалдело произнесла я.

– Вы почему трубку не берете? – вместо ответа спросила она.

– Я телефон отключила, – ответила Ксения. – А то все знакомые как с цепи сорвались. Следующие несколько дней спокойной жизни у меня не будет.

– Слава богу, – облегченно вздохнула мама, проходя в разгромленную квартиру Ксении. – Ну ничего себе! – воскликнула она. – Это кто ж так?..

– Я тоже хотела бы это знать, – ответила Ксения. – Чаю выпьете? Может, останетесь?

– Нет, поеду. Там Иван Васильевич волнуется. Мы решили, что лучше мне съездить, а он с Агриппиной Аристарховной побудет.

– А что вы вдруг стали звонить? – уточнила я. – Я же тебе отзвонилась, что доехала.

– Нам стали обрывать телефон, – сообщила мама. – Твои ученики. Родители учеников. Директриса. Сюжет уже прошел по каким-то каналам. Там вы двое, девочки, и Ник Хаус.

Мама взглянула на часы.

– Ксения, у тебя телевизор работает? Сейчас как раз очередной выпуск должен быть.

– Не знаю, – ответила Ксения. – Я не включала.

Но телевизор работал. С ним явно не проводили никаких манипуляций, как в квартире депутата.

Сообщение о нашем вызволении заняло почти весь выпуск. Какие новости в воскресенье? А тут такое…

На самом деле показывали Ксению, меня и бегающего по квартире Ника с бронзовым божком. Мы с Ксенией счастливо улыбались в телекамеры и выгодно демонстрировали свои внешние данные, Ник требовал то американского консула, то домового. Камера лишь мазнула по Вове с Геной в рабочих комбинезонах, показала, как Иван Васильевич помогает спуститься по лестнице Агриппине Аристарховне. Лассе с Кириллом Петровичем ни разу не мелькнули в кадре. Шедевр, как мы знали, исчез раньше, но это было понятно и объяснимо. Труп депутата не демонстрировали. Чтобы люди поняли, о ком идет речь, показали плакаты с рогами.

Мы переглянулись с Ксенией, потом поделились нашими сомнениями с моей мамой. Пусть со стороны взглянет на ситуацию.

– Нужно подумать, кому выгодно.

– Что именно? – уточнила Ксения. – Убийство депутата выгодно тем, кто торгует лесом. Актрису явно убили заодно. Оказалась не в том месте не в то время.

– А не может такого быть, что убийство депутата с любовницей и ваше заточение никак не связаны друг с другом? – высказала предположение мама. – Ваши знакомые… воры пришли туда, потому что в квартире никого не должно было быть. Я правильно поняла?

Я кивнула. Именно это говорил Вова. И Шедевр поэтому сквозь дымоход полез. Депутат с любовницей должны были находиться в каком-то загородном особняке, где их ждали в гости. Жена депутата с ребенком находится на заграничном курорте. То есть квартира должна была быть свободна.

Но депутат не успел уехать. А механизм был уже запущен. Квартира подготовлена.

Значит, нас собрали там по воле депутата? Это он проводил над нами этот эксперимент? И его сообщники решили довести его до конца.

– Навряд ли все, что с нами делали, можно было организовать без ведома хозяина, – заявила Ксения. – Ведь всех доставляли по очереди. Ну пусть по парам. А решетки не закрывались! Или те, кто это делал, знали, как их открыть. Значит, с ведома депутата.

– Опять возвращаемся к Лассе, – вздохнула я. Мне было неприятно думать, что он меня использовал, а я, как дура… А ведь он мне понравился…

– Значит, Лассе – сообщник депутата, – сделала вывод Ксения. – Он никакой не безработный финский алкоголик, а торговец лесом, партнер Верещагина.

– Или представитель конкурирующей фирмы, – сказала мама. – А убитый Юрки – партнер Верещагина.

Мы с Ксенией схватились за головы, которые пухли от версий.

– А ведь мы знаем фирму, в которой он клеит наклейки, – напомнила я Ксении. – Давай завтра после прокуратуры заедем туда. Адрес по «Желтым страницам» посмотрим или в Интернете. Компьютер у тебя в порядке?

Ноутбук оставался не тронут, Ксения быстро его включила, пошарила в Сети и нашла адрес фирмы, даже с планом. Она располагалась на одной из линий Васильевского острова.

– Мы скажем, что ищем Лассе, как товарища по несчастью, – продолжала я. – Не успели обменяться телефонами. А мы хотим все вместе собраться. Наверняка кто-то из фирмы смотрел сегодня телевизор. Пусть Лассе и не показывали, но мы-то с тобой чуть ли не во всех кадрах фигурируем!

– Я скажу, что хочу пригласить его в свою программу, – заявила Ксения.

– Про программу лучше не надо, – покачала головой я. – А если он по какой-то причине не хочет «засвечиваться»?

– Скажете, что хотите пригласить его на русские пироги, – подсказала мама. – На настоящую русскую кухню. Если он там в самом деле работает, вам дадут телефон. Или – в самом худшем случае – подтвердят, что он там все-таки работает. А это уже немало.

Мы с Ксенией кивнули и наметили на завтра план действий. С утра восстанавливаем SIM-карты, потом в прокуратуру, потом на Васильевский, потом в телецентр. Ксения будет искать кадры, где она снята в различных драгоценностях, а со мной снимут расширенное интервью. Она уже договорилась.

– А дача? – робко напомнила мама. – Ты же в отпуске, Мариночка. Тебе отдохнуть надо. А то почти месяц в Англии, теперь вот это все…

– Вы что, не хотите, чтобы ваша дочь денег заработала, да еще и прославилась? Вернее, она уже прославилась, так этот шанс нужно использовать! – закричала Ксения. – Что она не видела на вашей даче? А на огород тетю Свету выпустите. Она явно способна его лучше любого трактора вспахать. Марина, хватайся за шанс, который тебе дала жизнь! Ты фотогенична. Это поняли все журналисты. Значит, можешь сниматься в рекламе. Значит, тебя сейчас можно сделать телеведущей какой-то передачи.

– Но Марина же работает в школе…

– Значит, я уволюсь из школы, – сказала я. – Уж туда-то я всегда смогу вернуться.

– Вообще-то правильно, – вздохнула мама. – Используй шанс, которого не было у меня. Я своими не пользовалась.