Сперва он вколол себе жаропонижающее. Прошло хуже, чем вчера. Получился синяк.

Потом затянул руку жгутом поверх локтя. Проступил синий шнурок вены. Большой шприц в руке дрожал, и Руслан никак не мог прицелиться.

– Наркоманы справляются, - сказала трубка, лежащая на полу. - Ты разве глупее наркомана?

Руслан закусил губу - и воткнул иголку. Рука непроизвольно дернулась.

– Я промахнулся.

– Снайпер, - сказала трубка. - Робин Гуд. Стреляй еще. Стреляй, пока не попадешь.

Вид крови, заполняющей шприц, не произвел на Руслана особого впечатления. Он закончил, вытащил иглу, перевел дыхание, зажал место укола ватой - и только тогда поплыл, пошатнулся и провалился в неприятную черную воронку внутри головы. -…Эй! Ты как там? Эй!

Он открыл глаза. Шприц лежал на полу в десятке сантиметров от лица. И Руслан лежал на полу, как прикроватный коврик. Трубка пищала гудками. Нетерпеливый голос доносился откуда-то с другой стороны… Из-за двери, понял Руслан.

– Не подходите, - сказал он еле слышно. - У меня… огнемет.

– Ты что, бредишь? Руслан молчал.

– Ты отключился, - сказали за дверью. - Ты валялся тридцать две минуты. Можешь встать?

– Конечно, - сказал Руслан и не двинулся с места.

– Мне нужно, чтобы ты открыл дверь и положил шприц за порог. Руслан молчал.

– Алло, ты меня слышишь? Ты что, не можешь встать?

– Могу.

– Не бойся, - голос за дверью изменился. - Я отойду подальше. Поднимайся и делай. Потом отдохнешь.

Время остановилось.

Он лежал на диване, прикрыв глаза, и успевал мысленно побывать в десятках мест: на перевале, в автобусе, в своей старой квартире, где помнился каждый сучок на дверном косяке, где вечно стучала в стекло ветка липы.

Он открывал глаза, и всякий раз ручные часы, лежащие рядом с диванной подушкой, показывали десять.

Потом он с облегчением понял, что часы остановились. Очень хотелось пить, но не было сил встать и взять чайник.

Потом в коридоре послышались шаги. Очень характерные, неровные, будто идущий ворочал ногами, как тяжелыми колодами, и припадал на каждом шаге: та-там, та-там.

Руслан вспомнил, что не запер дверь. У него хватило силы оставить шприц за порогом, а защелкнуть замок он уже не сумел. Теряя сознание, добрался до кровати и не видел даже, куда девался шприц. Когда в следующий раз посмотрел за порог, шприца не было, будто растаял.

Его первым побуждением было вскочить и захлопнуть дверь перед носом идущего. Он рванулся, но смог лишь чуть приподняться на диване. В глазах резко потемнело.

В полумраке, сдобренном желтыми блуждающими пятнами, дверь медленно открылась. Руслан повалился в постель. Все, что он мог сейчас сделать, это укрыться одеялами с головой.

Шаги остановились.

– У меня для тебя хорошие новости, - сказал от двери глуховатый голос.

Руслан плотнее закутался в одеяла.

– Очень хорошие новости. Ты слышишь? У тебя есть пятьдесят шансов из ста выздороветь!

Врет, подумал Руслан. У меня не может быть лихорадки Эдгара.

– И еще: я тебе не опасен.

Сделалось тихо. Пришелец стоял неподвижно. Руслан задыхался в своей темноте.

– А это тоже хорошо, - добавил пришелец, будто раздумывая. - Ближайшие несколько дней тебе будет трудно голову повернуть, не то что встать.

– Уходите, - прохрипел Руслан.

– Сейчас уйду. Можно, я возьму аптечку? Руслан не ответил.

Тяжелые шаги послышались совсем рядом.

– Желтая маркировка - не самый лучший вариант, но далеко не худший, - голос слышался сейчас в двух шагах, почти над самым ухом у Руслана. - Его начали комплектовать ньюхопом еще в октябре… Ага, вот, - звякнуло стекло. - Нам редкостно повезло с аптечкой. Хочешь есть?

Руслан молчал.

– Скорее всего, нет, - сам себе ответил вошедший. - Но пить тебе необходимо часто и много. Принесу тебе воды и бульон в термосе.

– Не надо.

– Надо, надо… Я принимаю во внимание твои предрассудки относительно ходячих мертвецов - но горшок-то ты мне вынести позволишь? Острое течение лихорадки Эдгара - точно не парк аттракционов. А у тебя острый вариант. Отдыхай.

Неровные шаги удалились. Хлопнула, закрываясь, дверь.

Вторую половину дня Руслан не запомнил. День и ночь спутались. Ему было одновременно жарко, холодно, душно; потом вдруг сразу, ни с того ни с сего, сделалось легко и спокойно. Он стоял на бетонном причале и смотрел, как подходит катер, как загорелый парень в тельняшке стоит на борту с канатом в руках, покачивает просоленной канатной петлей и кричит Руслану, чтобы тот отошел от причальной тумбы. Прогибаются огромные покрышки, мягким слоем облепившие причал, борт катера прижимается к ним основательно и в то же время нежно. Пахнет морем и водорослями. Очень легко. Не жарко. Хорошо.

Не хотелось открывать глаза. Было ясно, что моря он не увидит, а увидит комнату. Бывший кабинет бывшего начальника бывшего санатория.

Он промок как мышь. Оба одеяла валялись на полу. Руслан пошевелился; у него появились хоть какие-то силы. Он чувствовал, что может встать.

– Это никакая не лихорадка! - сказал он вслух. Голос вышел чужой, но громкий.

– Это лихорадка, - тускло отозвались от двери. - Ложись. Я рад, что тебе лучше, но ньюхоп действует всего пару часов. Так что ложись и не гарцуй без надобности.

Руслан повернул голову.

Дверь была приоткрыта. Тускло горели лампочки в коридоре. Видно было лицо, закрытое синей хирургической маской и темными очками, черная бейсболка, козырьком надвинутая почти на нос, и рука в резиновой перчатке, уцепившаяся за дверной косяк.

Руслан попятился.

– Я вколол тебе лекарство, - сообщил мертвец. - Заметно, да?

– Я выздоровел? - прошептал Руслан.

– Нет.

– И у меня лихорадка Эдгара?

– Естественно.

– Но… лекарство, это же… у меня повысились шансы?

– Твои шансы ничто не повысит и ничто не понизит, - мертвец не двигался, но марля, закрывающая нижнюю часть лица, шевелилась. - Эта штука всего лишь облегчает течение болезни. Я серьезно говорю: сядь.

Руслан повалился обратно на диван.

– Давай переведем тебя в медблок, - помолчав, предложил мертвец. - Там все есть. Изолятор. Условия. Нормальная кровать. Можно будет менять белье. А садиться сейчас за компьютер тебе все равно нельзя.

– Вы кто? - помолчав, спросил Руслан.

– Ты не видишь?

Руслан перевел дыхание.

– Кто встает после… кто поднимается… они не думают и не говорят.

– Скажем так: девяносто семь процентов ходячих мертвецов в самом деле не думают и не говорят. Как рыбы, которым незачем думать. Они всё знают. - В голосе мертвеца, лишенном обертонов, Руслану померещилась ирония. - А я знаю еще не все.

– Я ведь заразился от вас, - тихо сказал Руслан.

– Идиот, - на этот раз голос прозвучал бесстрастно. - Инкубационный период лихорадки Эдгара - от трех месяцев. Ты привез эту штуку сюда. Возможно, не только ты, но насчет тебя мы знаем определенно. Все, кто был с тобой в одном автобусе, кто находился с тобой в одной комнате, - все уже вступили в игру.

– В игру?

– Лотерея, - пояснил мертвец. - С высокими шансами на выигрыш.

Руслан подумал о Джеке и компании. Потом вспомнил Зою. Крепко зажмурил глаза. Наверное, действовало лекарство: он видел девочку отстраненно. Как будто все, что с ним случилось, произошло двести лет назад.

– Пока ты под кайфом, - продолжал мертвец, - давай, пошли в медблок.

– Если бы я знал… - начал Руслан.

– Только не вздумай ныть. Будущее за людьми с иммунитетом. Не за теми, кто спрятался и не заболел, а за теми, кто переболел, выиграл и остался в живых. Ну, еще за теми, кто встал из гроба с мозгами, - мертвец издал странный звук. - Если бы Всемирная организация здравоохранения вовремя осознала это, не было бы многих трагедий, всех этих карантинов, отвратительных бессмысленных мер… Где твои родители?