Настя осторожно, стараясь не споткнуться, пошла по столу к огромной лампе, которая смутно просматривалась где-то впереди. Рядом с лампой стояла такая же огромная чашка. Если бы случайно эта чашка сейчас упала на девочку, от Насти осталось бы одно мокрое место! Сквозь шторы вдруг пробился одинокий солнечный лучик; кажется, на улице сейчас началось утро. В комнате понемногу светлело.

Сперва Настя хотела попробовать включить лампу, но поняла, что при таких размерах смешно даже и пытаться. «Тогда подождём», — сказала она самой себе и спряталась за пыльной подставкой от лампы. Настя замерла, обратившись в слух. Как ни странно, она совсем не чувствовала усталости. «Я сейчас не больше мухи, — мрачно подумала девочка. — А ведь джинсы, которые мне недавно купила мама, теперь мне будут немного великоваты…»

Тут она услышала какие-то странные звуки, и звуки эти становились всё сильнее и разнообразнее. Не успела Настя испугаться возможного нашествия различных ползающих насекомых, как на стол рядом с чашкой откуда-то спрыгнула какая-то девчонка, такая же крошечная, как и сама Настя. Волосы девчонки были собраны на затылке в хвост, у неё был курносый симпатичный носик и длинный розовый язык, который она незамедлительно показала Насте. «Ну и кривляка!» — возмущённо подумала та.

Но это было только начало. Коробочки, одну из которых она совсем недавно покинула, открывались, оттуда появлялись девочки, улыбающиеся и сердитые, озорные и сонные, замарашки и чистюли, осторожные, которые спускались медленно, держась за оторванные куски обоев, и смелые, которые безрассудно прыгали из своих темниц прямо на стол.

Девочки с криками «Новенькая!» вытащили Настю из укрытия и обступили её со всех сторон.

— Как тебя зовут? — спросила за всех одна малышка в чёрном свитере до колен и красных чулках (а на ногах у неё были тяжёлые кожаные ботинки с толстой подошвой).

— Настя, — ответила Настя, стараясь держаться независимо.

Тут на неё посыпалось множество имён её подруг по несчастью, впрочем, многие из них она успела раньше прочитать на ярлычках к коробочкам. А дальше девчонки начали тараторить без умолку, каждая старалась переговорить другую. Улучив мгновение, Настя спросила:

— Скажите, пожалуйста, кто такой Табуреткин?

От шквала ответов у неё закружилась голова. За несколько секунд она узнала, что Полип Табуреткин — совсем никчёмный человечишка, совсем никудышный волшебник и просто отвратительный негодяй. И надо же — он выбрал себе такое странное увлечение, как коллекционировать девочек!

— Спасибо, — поблагодарила Настя, внимательно всех выслушав. — А пробовал ли кто-нибудь сбежать отсюда?

От нового шквала — нет, это была буря! — её чуть не сбило с ног. Да, оказывается, сбежать совсем несложно, особенно если учесть тот факт, что у Табуреткина плохая память, и он точно не помнит, сколько девчонок в его коллекции, а если отодрать от коробочки бумажку с именем, то он вообще не вспомнит о беглянке. Но! Что делать в большом, огромном внешнем мире уменьшенной в двести раз девочке? Кто-то сбегал, но после нескольких дней странствий возвращался обратно.

— А кое-кто и не вернулся, — мрачно сообщила девчонка в чёрном свитере.

— Всё равно мы все умрём, — сказала девочка в каком-то чёрном балахоне и с ошейником на шее.

— Ах! — испуганно вскрикнула какая-то узкоглазая девочка и упала в обморок.

Девочка с ошейником бросила на неё презрительный взгляд и полезла назад в свою коробочку с надписью «Тика».

— Но зачем мы ему? — задала Настя новый вопрос.

— Для коллекции, просто для коллекции, — ответила девочка в свитере. — Как любой коллекционер, он обожает любоваться предметом своей одержимости.

— Лучше бы он мыл нас почаще, — заметила какая-то лохматая девчонка и почесала себе живот.

Девчонки, запищав, окружили её и запели:

— А у Тошки вошки, а у Тошки вошки!

«Сумасшедший дом», — подумала Настя и сказала вслух:

— Нет, надо выбираться отсюда.

Но её никто не слышал. Посмеявшись над лохматой Тошкой, девчонки принялись забавляться — кто-то прыгал по начерченным на тетрадном листе квадратам с числами, кто-то играл в салки, кто-то, разбившись на кучки, беседовал о чём-то важном. Настя попыталась присоединиться к одной из таких групп, но вовремя поняла, что девчонки обсуждают моду: что нужно носить в этом сезоне, какие цвета можно сочетать, а какие — нет.

У Насти голова пошла кругом. Она отошла в сторону и тоскливо посмотрела вниз. Где-то там, далеко, был пол. У девочки закружилась голова.

— Эй, новенькая! — позвал её кто-то.

Оглянувшись, Настя увидела белокурую девочку с ослепительной улыбкой. Одета она была в красивое платье красного цвета.

— Ты что, действительно хочешь сбежать? — спросила эта девочка.

— Нужно попытаться, чтобы потом не жалеть о том, что могло бы быть, но не было, потому что я не решилась, — ответила Настя.

— Тогда откуси с другой стороны гриба, — сказала белокурая девочка.

— Что-что? — не поняла Настя.

Девочка рассмеялась, и Настя поняла, что та шутит. Отсмеявшись, девочка достала крошечную косметичку и начала пудрить свой красивый носик.

«Может, вцепиться ей в кудри?» — подумала Настя, но тут девочка, спрятав пудреницу, сказала:

— Можно спуститься вниз по шнуру от лампы. Но подняться обратно, наверх, будет очень сложно. Даже невозможно!

Настя снова подошла к краю стола и посмотрела вниз. Потом, вздохнув, она направилась к лампе. Никто больше не смотрел в её сторону, никого она больше не интересовала.

Шнур от лампы был толстый и грязный от пыли. Преодолевая отвращение, Настя вцепилась в него и медленно начала сползать вниз. Злость на Табуреткина ещё не улетучилась, а потому девочке было немного легче, чем если бы ей уже овладело отчаяние. «Ужасное чудовище! — думала о злом волшебнике Настя. — Скотина! Уж в суде-то ты попляшешь!»

Когда ноги Насти коснулись дощатого пола, силы её были почти на исходе.

Здесь, внизу, было ещё грязнее, чем на столе. Тут и там валялись яблочные огрызки, обёртки от конфет, сломанные карандаши и другой мусор. Стараясь ничего не касаться, Настя пошла вперёд и тут, наверное, ей улыбнулась удача — она увидела в стене под столом маленькую нору. Которая, безусловно, куда-то должна была вести. Настя задумалась. Когда она была большой девочкой, то не боялась мышей, но теперь ситуация была несколько иная. Какая-нибудь глупая мышка вполне могла принять маленькую девочку за свой завтрак. С другой стороны, если ей хватило смелости спуститься со стола, неужели теперь она струсит и повернёт обратно?

Она оглянулась, подобрала с пола какую-то палку (наверное, обломок от спички) и, размахивая палкой перед собой, словно дубиной, вступила под неровные своды норы. «Существует какое-то правило для лабиринтов, — подумала Настя, шагая неведомо куда. — Надо только вспомнить, какое». Но пока она вспоминала, где-то впереди забрезжил свет. Настя отбросила палку и сломя голову побежала вперёд. И тут, на самом выходе, дорогу ей что-то перегородило. Это был маленький скелет, он грустно лежал на полу норы. Рядом с ним Настя увидела бумажку с надписью: «Алёнка-4».

Настя, содрогаясь от ужаса, переступила страшное препятствие и вскоре очутилась на улице. Свежий воздух опьянил её, солнце — ослепило, звуки — оглушили. Вокруг была высокая трава, по небу весело бежали облака, а где-то вдалеке гудели на разные голоса автомобили.

«Что же теперь делать? — начала ломать голову Настя. — Может быть, чтобы подрасти, нужно что-нибудь съесть?»

Мимо с ужасающим жужжанием пролетел блестящий жук.

— Мог бы и подвезти меня немного! — с обидой крикнула ему вслед девочка.

И она побрела куда-то вперёд, сама не зная куда. Спустя несколько часов ноги её настолько устали, что чуть не отваливались, а желудок стал настойчиво требовать пищи. Прислушиваясь к урчанию в животе, Настя упрямо переставляла онемевшие ноги…

— Эй, смотри, куда прёшь! — услышала она грубый голос.