Когда мы получили это письмо, Луи решил через какого-то посредника написать господину Гибралтарскому матросу ответ. Надо было спешить. Вы были уже на пути к Сету, куда, как мы знали, вызвал вас Эпаминондас. И тогда, как говорится, была не была, мы наконец-то решились, благо, он был так далеко, поговорить с ним о его прошлом, о вас, мадам, и о том, как вы приятно проводили с ним время. Мы задали ему вопрос, не он ли отправил на тот свет господина Нельсона Нельсона, короля американских автомобильных шариков-подшипников, и если это он и есть, попросили сообщить нам об этом. Еще мы написали, что некая уважаемая дама по имени Анна на яхте под названием «Гибралтар» разыскивает его буквально по всему свету.
Вы скажете, это было слишком уж явно, слишком откровенно. Кто знает, может, так оно и есть. Да только что было делать, время-то не терпело, оттого, наверно, мы составили его немного наспех. Позавчера мы получили от господина Гибралтарского матроса немного сердитый ответ. И вот что он нам написал: если бы Жеже убил этого Нельсона Нельсона, все равно ни за что бы не признался, тем более в письме. Надо быть чокнутым или полным придурком, чтобы подумать, будто он мог бы написать о себе такое. Что касается этой самой Анны, можете прислать ее к Жеже. Поглядим, что можно для нее сделать. Пусть спросит Жеже в Лео, в первом бистро на левом берегу Конго.
Прошу прощения, мадам, что отнял у вас так много времени. Пожалуй, больше мне нечего добавить, кроме того, что я с огромной симпатией отношусь к вашей почтенной миссии.
На яхту мы вернулись довольно поздно. Смех, который нам все время приходилось сдерживать, слушая эту новую версию истории Гибралтарского матроса, изрядно утомил нас. Как было заведено, мы втроем прямиком направились в бар – пропустить виски и немного поднять моральный дух после проведенного вечера. А у Эпаминондаса был такой удрученный вид, что ему это было просто необходимо.
– Похоже, – расстроился он, – на сей раз это, уж точно, не он.
– Но ведь он вполне мог перемениться. – Она утешала его как могла. – Почему же непременно не он? Он что, не имеет права меняться, как все остальные?
Но после первой же порции виски так расхохоталась, что даже Эпаминондас не смог сдержать улыбки.
– Да, – заметил он, – вот теперь ты можешь с полным правом сказать, что я втянул тебя в скверную историю.
– Кажется, кончится тем, – вмешался я, – что мне и вправду придется поверить в его существование!
Эпаминондас посмотрел на меня с нескрываемым ужасом.
– Он хочет сказать, – пояснила Анна, – что со всеми этими маузерами, возможно, на сей раз нам придется быть чуть поосторожней, чем с другими.
– Когда вспыльчивые люди разгуливают с пистолетами через плечо, всегда есть риск, что они могут воспользоваться ими… как бы это получше сказать… чересчур поспешно, что ли.
– Что касается меня, – отозвался Эпаминондас, – то после всего, что я натворил… я уже ничем не рискую.
– По-моему, – возразил я, – нам не стоит входить в такие тонкости.
Ход мыслей Эпаминондаса вдруг резко переменился.
– Так что, выходит, ты все-таки собираешься отправиться на эту самую реку Конго?
– Люди меняются, – как-то нежно, почти сладко проговорила она. – И иногда даже очень сильно.
Внезапно она бросила на меня рассеянный взгляд.
– Если уж он так изменился, – настаивал на своем Эпаминондас, – неужели ты думаешь, игра стоит свеч, мотаться куда-то на берега Конго, чтобы тебе там продырявили шкуру?
– Берега Конго, – возразил я, – а особенно берега Уэле так и кишат куду.
– Если уж дело только в том, чтобы поохотиться на куду, – заметил Эпаминондас, – то можно заняться, этим и где-нибудь в другом месте, необязательно тащиться в такую даль.
– Он вполне мог измениться, – настаивала на своем Анна. – Даже до неузнаваемости. Интересно, он что, не имеет права стареть, как все другие? Если получше вспомнить его историю, то ничто не говорит, будто это обязательно не он. Очень может быть, что это он и есть, просто сильно изменился, вот и все.
– И правда, – согласился я, – что ж, гибралтарские матросы не имеют права постареть, как простые смертные, так, что ли?
– Мне это никогда не приходило в голову, – призналась Анна.
– Все мы стареем, – изрек Эпаминондас. – Но если уж он постарел до такой степени, думаешь, стоит тащиться искать его где-то на берегах Конго?
– Что-то я еще никогда не видела тебя таким нерешительным, – рассмеялась Анна.
– По-моему, я уже достаточно для тебя сделал, – возразил Эпаминондас, – чтобы не спешить подставлять свою шкуру под пули. И потом, если он так переменился, что ты даже узнать его не можешь, зачем, спрашивается, тащиться в такую даль?
– Постарел он там или нет, – заметил я, – главное – это узнать, он ли убил американского короля автомобильных шариков, разве нет?
– И что, интересно, тебе это даст, – занервничал Эпаминодас, – если теперь он убивает всех без разбора?
– Разве можно, – как-то смущенно возразила Анна, – так легко отречься от цели своей жизни?
– Легко, – фыркнул Эпаминондас, – ничего себе легко.
– Кроме того, – рассудил я, – она ведь все равно никому не поверит, пока не увидит его своими собственными глазами. Кто тебе сказал, будто он так уж переменился?
– Хотел бы я знать, какой ей от этого прок, – не унимался Эпаминондас, – если она и рассмотреть-то его как следует не успеет, как он ее уже пристрелит, и все дела.
– Ну и что? – не соглашалась Анна. – Если есть хоть крохотный шанс, что это он, неужели ты думаешь, что я вот так просто от него откажусь, а потом стану спокойно продолжать поиски где-нибудь в другом месте?
– Что-то чудно мне на вас смотреть, на обоих.
– Если мы упустим этот шанс, – ответил я, – тогда уж надо вообще завязывать с этим делом.
– Что-то тебе на этот раз, – обратился ко мне Эпаминондас, – уж очень невтерпеж. – Потом, чуть помолчав, добавил: – Чудно, но у меня такое подозрение, будто вас, ребята, на берега этой самой Конго манит не только он, по-моему, есть что-то другое…
– Еще куду, – ответил я. – Правда, самую малость.
– Ты что, издеваешься? – возмутился Эпаминондас. – Думаешь, я не знаю, что куду здесь ни при чем?
– Тогда что же? – спросила Анна.
– Откуда мне знать, – поочередно оглядывая то ее, то меня, признался Эпаминондас. – Одно могу сказать, что-то еще вас туда манит, кроме него и куду. Вы ведь и сами не хуже меня знаете, что есть только один шанс из тысячи…
– Один шанс из тысячи, – повторила она, – ведь это не так уж плохо.
– Да будь даже один на десять тысяч, – поддержал я, – все равно игра стоит свеч. А воды Конго навеки запечатлеют наши лики.
– Не знаю, удастся ли им запечатлеть и мой тоже, – заявил Эпаминондас.
– Ты просто прелесть, – улыбнулась Анна.
– Может, оно и так, – согласился Эпаминондас, – да только, если уж он дошел до такого, тебе будет нелегко убедить его расстаться со своими маузерами.
– А я не имею ничего против этого оружия, – возразила она.
– Может, тебе и людоеды по душе?
– А что, очень милые ребята, – заметил я, – мы подарим им парочку куду, ну, а если этого им окажется мало, обещаю добровольно лечь на решетку и зажариться вместо тебя.
– Охотно верю, – криво усмехнулся он, – как подумаю, чем ты рискуешь…
– Да нет, – вмешалась она, – не думаю, чтобы дело зашло так далеко. В крайнем случае, за нас заступится Жеже – судя по всему, он наделен незаурядным даром убеждения.
Мы простояли в Дагомее три дня из-за незначительной поломки, полученной по пути сюда. За эти три дня мы очень сблизились с Луи и его другом-учителем. Эпаминондас с Бруно в сопровождении Луи даже сделали попытку поохотиться в окрестностях Чабе на куду. Эпаминондас, непривычный к подобного рода занятиям, так никого и не подстрелил, однако прозевал такое множество разного зверья, что возвратился исполненный самого горячего энтузиазма и, словно по волшебству расставшись со всеми своими дурными предчувствиями, горел теперь желанием как можно скорее отправиться на реку Уэле. Бруно же показал себя отличным стрелком и явился с молодым оленем. Он тоже вернулся совершенно преображенным, я бы даже сказал, с изменившимся лицом, похоже, наконец-то радуясь, что дал уговорить себя в Сете и отправился вместе с нами. Луи проявил деликатность и вернулся с пустыми руками. Лоран воспользовался случаем, который улыбался ему целых два дня, и провел две ночи подряд с малышкой-фульбе, очень скучавшей в Котону. Дабы облегчить ему задачу, мы с Анной приняли приглашение школьного учителя и согласились совершить автомобильную прогулку в Абомею. На другой день мы даже доехали до самого Лагоса, что в британской части Нигерии. И не пожалели об этом. На обратном пути у нас стало одним другом больше. Остальные члены команды проводили время в борделях Котону и Порто-Ново. В общем, каждый получил от этой стоянки свое удовольствие, и все потом долго делились впечатлениями.
