Туз, дивясь и соглашаясь, уже задремывал, но Коле-ножу хотелось общения: «Слушай, слушай, кум! – донимал он. – Лучшая облегчает моей Саре роды. Обещала брюхатость аж до ста лет и новый клад амударьинский. Старый-то, кучу золота да серебра, нашли век назад, а такие клады открываются раз в сто лет, как раз время, кум, подошло. Конечно, Лучшая требует за свою службу кое-каких жертв, не без того. А что, скажи, кум, жизнь человеческая? Песок! Кара и Кызыл, сплошные кумы!»

Упершись рукой в пол, он растопырил пальцы и стремительно всаживал меж ними свой тесак. В конце концов угодил по мизинцу, едва ли не отрубив, однако и глазом не моргнул: «Во, кум, сила ци! От нее тело и душа каменные. Любая боль как ласка!» И ни с того, ни с сего пырнул Туза острием в зад.

Но тот и без посторонних сил всегда легко справлялся с болью. Не долго думая, падал в обморок, ударив, к примеру, молотком по пальцу. А здесь и падать-то не пришлось. Да признаться, Туз давно уже дрых без задних, как говорится, ног на уютной кошме, и даже нож его не потревожил. Безмятежно, как дитя, в голубоватых снах провел ночь у подножия богини плодородия.

Разбудил неумолкаемый багровый гул, подобный фабрично-заводскому. Привыкший просыпаться в незнакомых местах, Туз все же вздрогнул, увидев над собой рожающую каменную бабу. Вокруг нее копошилось с дюжину маленьких Колек-ножичков, точь-в-точь, как папа, ископаемые. Поклонившись бабе, чтобы приняли за своего, на корточках он выполз из кибитки. И замер, увидев на плетне человеческие черепа. Ранним утром после выпивки все это разом принималось с трудом.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru