— Привет! В эфире ваш любимый диск-жокей Джолтин Джо Харди. Я включаю проигрыватель и ставлю самые свежие компакт-диски! Сейчас три часа пополудни, и вы слушаете Ви-би-би-икс. С нашей помощью вы ежедневно можете выиграть сто долларов — стоит только правильно назвать хит дня!

Мускулистый семнадцатилетний Джо Харди наклонился к пульту, отключил микрофон и повернул пару тумблеров. Затем снял наушники с белокурой головы и откинулся назад в своем вращающемся кресле на колесиках. Из динамика на задней стене крошечной комнаты, где он находился, ревела рок-музыка.

— Что за проигрыватель? — спросил приятель Джо Чет Мортон, стоявший за его креслом. — Я вижу только СО-плейер для компакт-дисков.

— Я слышал, как один диск-жокей говорил так, когда я был ребенком, и мне показалось, что это звучит изящно, — ответил Джо. — Мы еще пользуемся проигрывателями для музыки, которая появилась раньше, чем компакт-диски, — добавил он, показывая на аппаратуру у стенки комнаты.

— На радиостанциях, которые передают записи старого доброго времени, по-моему, еще используются пластинки, — сказал темноволосый брат Джо Фрэнк Харди. — И на школьных радиостанциях тоже, если у них нет денег на компакт-диски.

— Да, мне же нужно еще подобрать диски для завтрашней программы! — вспомнил Джо.

Он встал и подошел к деревянному стеллажу рядом с пультом, где десятки компакт-дисков выстроились в ряд в своих блестящих пластиковых коробках. Просматривая названия, Джо вспомнил, как радовался, когда получил работу диск-жокея на своей любимой радиостанции. За месяц до этого он устроился на лето стажером в рекламный отдел. Потом один из постоянных ведущих внезапно был вынужден уйти со студии, Джо заменил его, и менеджер станции остался так доволен его работой, что доверил ему вести собственную программу после занятий в школе. Это была временная работа, пока менеджер не найдет ведущего на полный день, но до тех пор Джо был хозяином положения.

— Кстати, о добром старом времени, — сказал Джо, беря диски с полки. — Вот композиция «Грузовик» в исполнении группы «Грейтфул Дед». Согласно аннотации, она длится пять минут девять секунд, так что я смогу прокрутить текст ОСВ и даже останется обратное время еще для одной записи как раз до начала получасовых новостей.

— Хм, — выдавил Чет, подняв брови.

— Так я и знал, — засмеялся Фрэнк. — Не успел мой братец начать работать на радио, как вообще разучился говорить по-английски.

Джо плюхнулся обратно в кресло и надел наушники.

— ОСВ — это общественная служба вещания, — объяснил он, сердито взглянув на друзей. — Они работают с непрофессиональными группами, и мы передаем их бесплатно. Обратное время — значит подогнать длину записи так, чтобы- ока закончилась как раз тогда, когда тебе нужно, обычно к началу получасовых новостей. А теперь тихо, ребятки. Когда я звал вас сюда, вы обещали не делать ничего, что бы заставило вас — или меня — вылететь из студии.

— Мы и не будем, — заверил Фрэнк. — Ведь так, Чет?

— Именно так, — подтвердил Чет.

Джо поставил компакт-диск в маленький плейер на пульте, затем придвинул микрофон на длинной металлической ручке к самым губам. Включив микрофон, он начал говорить:

— Три часа двадцать минут, вы слушаете хит-парад радио Ви-би-би-икс, на волнах которого каждый час мега-рок-блок.

Джо повернул другую ручку, чтобы запустить текст ОСВ, и снял наушники. Из динамика на стене доносился женский голос, читавший текст на фоне музыки.

— У меня вопрос, — сказал Чет, большим пальцем показывая через плечо на динамик. — Как получается, что мы не слышим музыку, когда ты в эфире?

— Потому что, — ответил Джо, — он автоматически отключается, как только я включаю микрофон. Иначе получился бы микрофонный эффект. Знаешь, что это за звук?

— Ты имеешь в виду звук, который получается, когда микрофоны ставят слишком близко к усилителям на рок-концерте? — уточнил Фрэнк.

— Ну да, — кивнул Чет, — это я тысячу раз слышал.

— Тогда ты понимаешь, — продолжал Джо, — что если бы я выпустил такое в эфир, меня бы вышибли в два счета. Слава Богу, эта аппаратура ничего такого не допустит.

— Но откуда ты знаешь, как звучит запись, которую ты ставишь, когда микрофон еще включен? — спросил Фрэнк. — Ты вообще-то что-нибудь слышишь, пока не выключишь микрофон?

— Конечно. Я все слышу через наушники, они не соединены с микрофоном, для этого я их и надеваю.

— А мы то же самое слышим через динамик? — не унимался Чет. — Он что, прямо подключается к плейеру?

— Этот динамик подсоединен к приемнику, который принимает сигнал Ви-би-би-икс прямо из эфира, — объяснил Джо, — как обычное радио. Так мы слышим, какое звучание доходит до слушателей нашей станции.

Фрэнк скорчил гримасу.

— Сейчас, — пожаловался он, — динамик так орет, что я вообще больше ничего не слышу. Нельзя ли сделать немного потише?

— Конечно, — кивнул Джо, поворачивая ручку на пульте, — надо только немножко подкрутить потти.

— Подкрутить… что? — переспросил Чет.

— Потти. — Джо показал на ручку, которую только что повернул. — Это радиоязык. Эта ручка называется потенциометр, а мы зовем его «потти» для краткости. Поэтому, когда ее поворачивают вниз, говорят «сделать потти поменьше», а когда вверх…

— Говорят, что делают потти побольше, — закончил Фрэнк. — Мне кажется, я начинаю улавливать, в чем тут дело. Может быть, и я смог бы здесь работать.

— Ну, чтобы здесь работать, — заметил Джо с лукавой улыбкой, — нужно еще и немного таланта.

— Эй, ты, я же твой брат, — напомнил Фрэнк. — Талант — это у нас семейное.

— Талант к чему? — наивно поинтересовался Чет. — К поворачиванию ручек? Это я тоже могу.

— Тогда это действительно должно быть проще простого, — развел руками Джо. — Оп-ля, пора ставить этот диск. — Он нажал кнопку на пульте и посмотрел на часы. — Посмотрим… Эта запись длится пять минут девять секунд. Я поставил ее, когда было три часа двадцать четыре минуты пятьдесят одна секунда, так что она закончится как раз к началу выпуска новостей в половине четвертого. Отличный просчет обратного времени. — Кажется, эта работа не такая уж и простая, — в восхищении качая головой, произнес Чет. — Нужно иметь диплом математика, только чтобы рассчитать, когда поставить запись.

Тут дверь студии открылась и вошел человек лет сорока на вид. Это был менеджер радиостанции Билл Крэнделл, который дал Джо работу на Ви-би-би-икс. Он был стройный, среднего роста, одетый в потертые рваные джинсы и расписанную майку. У него были длинные прилизанные волосы, собранные сзади в хвост, и очки на носу. Джо подумал, что он похож на настоящего хиппи, реликт 60-х.

Билл кивнул ребятам и вытащил из-под мышки какие-то бумаги.

— Это мой лучший работник, — сказал он, хлопая Джо по плечу и улыбаясь во весь рот. — Я только что получил результаты опроса радиослушателей Бейпорта. И как вы думаете, каковы они?

— Никто никогда не слышал о Джо Как-там-его? — предположил Чет.

— Может, займешь мое место, Чет? — съязвил в ответ Джо.

— Не совсем так, — сказал Крэнделл с довольным видом. — На самом деле передача Джо Как-там-его — извините, Джо Харди — имеет самый высокий рейтинг среди слушателей от двенадцати до двадцати пяти лет.

— Ого, вот это здорово! — воскликнул Фрэнк.

— Это действительно здорово, — подтвердил Билл. — Это как раз та демографическая, то есть возрастная, группа, на которую мы работаем. И им нравится то, что преподносит им Джо. Наш рейтинг поднялся на пятнадцать процентов с тех пор, как ушел прежний ведущий. Теперь мы можем поднять плату за рекламу. Продолжай в том же духе, Джо. Я бы сказал, что у тебя большое будущее на радио.

Джо просиял.

— Вот что значит природный талант. Печать гениальности. Божий дар.

— И самоуверенность величиной с астероид, — добавил Фрэнк.