— Корень мандрагоры? — постарался угадать я. — Что с ним делать? Съесть?
— Прислушайся к ощущениям! — резко сказал Камышев. — Попробуй мысленно
потянуться!
Я пожал плечами, но послушно сосредоточился на корешке. Шершавая древесина
потеплела, появилась вибрация. Но почти сразу исчезла, кожу кольнуло холодком. Я
попытался вызвать уже привычное состояние транса. Не получилось. Сила
спряталась, затаилась. Похоже, истощил себя во время короткого боя со
спецназовцами…
— Не получается, — фыркнул я, вернул деревяшку ученому.
Тот жадно схватил, бросился к окну. Посмотрел на свет, повертел. Узкие плечи
вздрогнули, раздался приглушенное аханье. Камышев повернулся, преувеличено
спокойно подошел к майору и показал корешок. Я заинтересовался, присмотрелся
внимательнее. Только теперь заметил, что коричневая кора поменяла цвет, стала
желтоватой. Кое-где расползлись и буро-зеленые пятна. А с кончика торчал
тоненький молодой побег. На глазах вытянулся, выбросил вбок зубчатый листик…
Ученый повернул голову в мою сторону и подслеповато сощурился. Торопливо прошел
к мешанине электроники в углу, защелкал тумблерами. Быстро пробежался пальцами
по клавиатуре, посмотрел на столбик текста на одном из экранов. Гул вентиляторов
стал громче. Загорелись лампочки на нескольких приборах, стрелки на шкалах
зашевелились, поползли вправо.
— Молодой человек, будьте добры… — попросил Камышев.
Я покорно встал, подошел к ученому. Он ловко накинул на меня паутину проводов,
прикрепил к вискам и ладоням присоски контактов. Набрал на клавиатуре несколько
команд, уверенно нажал «enter». Щелкнул еще парой тумблеров и уставился на
крайний монитор. Я тоже глянул, похлопал глазами. На экране медленно плавали
цветные пятна. Сбоку возникло маленькое окошко, поползли строчки цифр, появилась
ломаная диаграмма. Камышев щурился, морщил лоб и шевелил губами.
Во мне начало копиться раздражение. Никогда не любил больницы, врачей и вообще
ученых. Это самые страшные люди, лишенные всякого гуманизма и человеколюбия.
Поголовно — пришибленные, увлеченные собственной работой. Остальные для них –
расходной материал, который в целях науки можно покромсать, разложить по
полочкам, изучить. А собирать обратно не обязательно — потери оправданы, разум
восторжествовал!..
Из задумчивого состояния вырвало движение Камышева. Ученый повернулся ко мне,
схватил ладонь и резко надавил. Я ощутил укол, острую боль. Рефлекторно
дернулся, вскрикнул. Вырвал руку из клешней Камышева, сжал кулак. Из-под пальцев
сочилась густая темная кровь, вяло капала на пол.
— Пошли вы со своими тестами! — заорал я разозлившись. — Лабораторной крысой
быть не соглашался!
Сорвал с висков и ладоней присоски, отшвырнул сеть проводов. Стиснул зубы и
пошел к двери. Хватит, достаточно погостил!.. У двери наткнулся на ведьмака.
Седой загородил выход, выставил руку.
— Уйди! — прошипел я.
— Сашка, не пори горячку! — громыхнул Данилов из-за спины. — Успеешь сбежать.
— На фиг! — рыкнул я.
Задумался, как бы обойти ведьмака, еще раз попробовал призвать силу. Внимание
привлек надсадный гул. Я оглянулся на звук, удивленно приподнял брови.
Электроника в углу натужно ревела. Два из трех мониторов погасли, на третьем
плясали бесконечные столбцы цифр, выскакивали сервисные сообщения. Камышев
прилип к пульту, суетливо стучал кнопками, тумблерами, ручками настройки.
Попутно пытался читать с экрана. Но тут раздался душераздирающий треск.
Откуда-то снизу брызнула струя черного дыма, запахло паленой проводкой и
микросхемами. Последний монитор мигнул синим и умер. Наступила тишина.
Ученый обессилено откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и перевел дыхание.
Собрался с силами, стер честный трудовой пот со лба и лысой макушки, встал со
стула. Достал из кармана халата бумажную салфетку, принялся деловито протирать
очки.
— Ну? — прогудел майор. — Что скажешь, Егор Юрьевич?
Камышев посмотрел снизу вверх на гиганта в военной форме, поморщился и тихонько
чихнул. Тщательно протер стекла, надел очки и поспешил отойти подальше от
здоровяка Данилова. Видимо, громадный и звероватый майор внушал худосочному и
мелкому ученому подсознательный ужас.
— Что сказать… — пробормотал Камышев. Прошелся по комнате, старательно огибая
шаткую мебель. — На этот раз вы не ошиблись, Алексей Григорьевич… Юноша обладает
Старшим Тотемом.
— Наконец-то! — выдохнул майор. Глянул на меня по-новому, с уважением и опаской.
— Кто?..
— Надо провести еще опыты, исследования… — отмахнулся ученый. Подошел к столу и
стал суетливо застегивать портфель. — Точно сказать не могу.
— Хотя бы приблизительно! — напирал Данилов.
Камышев справился с замками и, подхватив портфель, засеменил к выходу.
Бесстрашно отпихнул ведьмака с дороги. Но на пороге остановился, вонзил в меня
взгляд и весомо произнес:
— Никуда не уходите, молодой человек! Вы не понимаете, какой силой наградило вас
Солнце и знак Зодиака. Поистине безграничные возможности, невероятная мощь… Но
как и всякий талант нужно развивать, тренировать, отшлифовывать. Я посоветуюсь с
коллегами, составим программу обучения. У нас есть кое-какие наметки, общие
тренинги… Подгоним под вас, привлечем к работе внештатных сотрудников
специализирующихся на обучении чародеев. Еще раз повторюсь — не уходите! Талант
надо огранить, сделать из алмаза бриллиант.
— Егор Юрьевич! — раздраженно зарычал Данилов.
Ученый глянул на командира спецназовцев, поморщился. Но сдался, глубоко
вздохнул.
— Пока не уверен, но опыты говорят, что нам попался Козерог. Эксперимент не
удалось довести до конца. Процессор не выдержал нагрузки, сгорел. Но магические
реагенты показали большую предрасположенность к стихии Земли, меньшую к Огню и
Воде. Кроме того дата рождения… Да, я почти уверен, что молодой человек –
Козерог.
Майор подвигал мохнатыми бровями, наморщил лоб и потер подбородок. Хлопнул по
нагрудному карману, достал пачку сигарет, дешевую пластиковую зажигалку.
— Козерог вроде бы не самый сильный, — задумчиво обронил Данилов, чиркнул
колесиком. — Я больше надеялся на Льва.
— Лев, несомненно, очень сильный знак, — подтвердил ученый. — Самый могучий из
огненных. Один из лидирующих в Зодиакальном кольце. Львы ближе к Солнцу, их
магия агрессивная и жестокая. Но смею заявить — нам все-таки повезло. Козерог –
антипод Льва, создание ночи, мистик и хозяин Тонких миров. А стихия Земли дает
наибольшую защиту в Зодиаке. Ни один другой Тотем не сможет сломить. Магия
Козерога не столь эффектна как волшебство Льва, но в чем-то гораздо эффективнее…
— Утешил, Егор Юрьевич, — улыбнулся Данилов, выпустил струйки дыма сквозь
ноздри. — Когда ждать наработки по программе обучения?
— Завтра! — твердо сказал Камышев. — Буду работать всю ночь, думать. Как можно
быстрее приступим к тренингам. А сейчас разрешите откланяться, побегу ворошить
литературу…
Ученый выскочил за дверь. Некоторое время был слышен торопливый стук каблуков,
затем стих. Я ошеломленно потряс головой, обвел взглядом комнату. Данилов стоял
у окна, улыбался и курил, поглядывал на меня с ехидством и гордостью.
Помалкивал, давал возможность прийти в себя, поразмыслить.
Электроника в углу еще потрескивала. Вверх тянулись извилистые нити черного
дыма, воняло паленой пластмассой, электричеством. За грязным стеклом виднелось
темное небо затянутое тяжелыми и неповоротливыми, как танки тучами, деревья,
ржавая стена склада…
Майор и ведьмак молчали, иногда переглядывались между собой. Я пошарил в
кармане, достал сигарету и закурил. Мельком глянул на ладонь. Ученый, зараза,
