— Неси! — Гермес хрястнул кулаком по столу. От удара крепкая дубовая столешница треснула. — Я отдал тебе все, что имел… На ристалище я возьму хорошую добычу и расплачусь за вино.

— Но… — вновь подал голос хозяин харчевни.

Глаза Гермеса налились кровью, лицо побагровело. Хозяин метнулся на кухню и через мгновение поставил перед рассерженным рыцарем запотевший кувшин с вином.

— Это хорошее вино… Я надеюсь, благородный сэр не забудет рассчитаться за него…

— Не забудет! — громыхнул Гермес, срывая сургучную печать.

С видом знатока рыцарь приложился к содержимому кувшина.

— Отличное вино! — Гермес радостно хлопнул низкорослого корчмаря по плечу. Толстяк покачнулся, едва удерживая равновесие.

— Можешь, когда хочешь! — благодушно заметил рыцарь, допивая вино. — И воздастся тебе по делам твоим!

С этими словами он поднялся из-за стола и покинул корчму, оставив напуганного хозяина убирать за благородным сэром остатки трапезы.

Первым делом Гермес отправился на замковый двор, нашел распорядителя турнира и оставил ему заявку на участие. Разузнал, где обычно гуляют благородные рыцари, отдыхая от трудов праведных, битв и турниров. Распорядитель, сэр Бламур, суровый седой воин с изуродованным жуткими шрамами лицом, порекомендовал Гермесу харчевню «Парящий дракон», где обычно собирался весь цвет британского рыцарства.

— А вообще, — добавил он, — завтра король Артур дает пир в честь турнира. Там будут все.

Два предтурнирных дня Гермес провел с пользой для дела. Он перезнакомился с массой нужных людей, что постоянно трутся подле трона и в курсе всех сплетен, касающихся властьпредержащих. Благодаря совместным попойкам ему удалось выяснить следующее: первый рыцарь королевства — сэр Ланселот Озерный крутит роман с королевой. Об этом знает весь двор, только король Артур пребывает в сладком неведении.

«Эту связь можно использовать в своих целях, — сразу понял Гермес. — Открыв королю глаза, можно посеять смуту в его, кажущемся таким прочным, стане».

Ланселот пользовался уважением в среде благородных рыцарей и многие благородные сэры, не задумываясь, примут его сторону. Междоусобица разделит королевство на два непримиримых лагеря. Люди погрязнут в своих собственных проблемах и забудут о Мирддине, которого вот уже несколько дней дурманит Вивиан.

Турнир пролетел незаметно. Сэр Ламорен был признан одним из лучших его бойцов. Король даже пообещал своему дальнему родственнику, что возможно в будущем найдет для него место за круглым столом. Ближе всего сэр Ламорен сошелся с племянником Артура, Мордаутом, который на ристалище ссадил Гермеса с коня. Конечно, Гермес поддался ему не просто так — Мордаут должен был сыграть одну из главных ролей в его постановке. Честолюбивый Артуров племянник сам был не прочь сесть на трон Пендрагонов, к тому же все основания для этого у него имелись. Сошедшись с ним накоротке, Гермес ловко манипулировал «лучшим другом». Именно с его подачи Мордаут отрыл «любимому» дяде глаза на похождения королевы. Уже на следующий день все королевство судачило о том, что предпримет Артур по этому поводу. Король не подкачал — он осудил королеву и приговорил её к сожжению на костре. Ланселот не подкачал, он поступил точно так, как и рассчитывал Гермес — неожиданно явился ко двору в день казни и отбил Гиневру. Артур с войском отправился в погоню за беглецами, перед этим передав бразды правления племяннику. После отъезда короля Мордаут, подстрекаемый Гермесом, короновал сам себя. Война с Артуром стала неизбежной, и была лишь вопросом времени.

В ночь перед решающей битвой король увидел вещий сон: к нему в сопровождении прекрасных дам явился недавно почивший сэр Гавейн.

— Сэр, — сказал рыцарь, обращаясь к королю, — Господь поручил мне предостеречь вас от гибели. Когда вы завтра будете биться с узурпатором Мордаутом, то знайте — ваши дни сочтены, — в голосе Гавейна сквозила неприкрытая тоска и сострадание. — Вы будете убиты и с вами множество достойных рыцарей с обеих сторон. Заклинаю, не затевайте на завтра боя! Откажитесь под любым предлогом!

Король кликнул приближенных и рассказал им о видении.

— Хорошо бы посоветоваться с Мирддином, — предложил сэр Бедивер.

— От Мирддина давно нет вестей, — развел руками Артур. — Поиски волшебника ни к чему не привели… Старик явно скрывается… Знать бы причину… Так или иначе, решать будем без него!

Вскоре решение было принято — Артур решил не рисковать и отправил к Мордауту парламентеров.

— Не скупитесь, — добавил напоследок король, — предлагайте ему сокровища и земли, сколько он ни потребует.

Долго убеждали Мордаута сэр Лукан и сэр Бедивер принять предложение Артура. Наконец племянник короля согласился, что пока жив законный король, Мордаут будет владеть Корнуэллом и Кентом, а после его смерти унаследует все. Далее сговорились они, что встретятся на глазах у обеих армий в сопровождении четырнадцати человек каждый, где и подтвердят друг другу добрые намерения. Выслушав доклад парламентеров, король воскликнул:

— Я доволен! Дело удалось! И все же я ему не доверяю!

Уходя на поле, Артур наказал своему войску, что если где-нибудь блеснет обнаженный меч, пусть нападают и убьют предателя Мордаута. Где же ему было знать, что точно такой же приказ узурпатор отдал и своему войску.

Они сошлись в центре поля, окруженные верными рыцарями. Законный король Британии и узурпатор, вероломно захвативший трон в трудное для державы время. Они стояли лицом к лицу и буравили друг друга злобными взглядами. Ламорену, находившемуся в свите Мордаута, не нравилась сложившаяся ситуация. Она явно старалась выскользнуть из под его контроля и провалить все дело. Гермес шипел проклятия сквозь сжатые зубы, но они не имели силы — благодаря потугам Мирддина, чары на острове до сих пор не работали. Маг мучительно пытался найти спасительный выход — ему нужна была война. И чем кровопролитнее, тем лучше для властителей.

«Что делать? Что делать? — беззвучно восклицал Гермес, наблюдая, как рушатся все его планы».

Тем временем противникам принесли вино, чтобы подняли они кубки и выпили за примирение.

«Искусство Гипноса! — неожиданно осенило Гермеса. — Для него не нужна магия!»

Сэр Ламорен впился немигающим взглядом в рыцаря из окружения Артура. Бедняге неожиданно показалось, что из кустов вереска выползла гадюка и ужалила его в ногу. Чары Гипноса оказались настолько сильны, что соратники Артура тоже увидели змею. Ослепленный болью, внушенной Гермесом, рыцарь не задумываясь о последствиях, выхватил меч, чтобы убить существующего в его воображении ядовитого гада. В тот же миг войска пришли в движение: затрубили трубы и горны, люди кинулись навстречу друг другу.

— Увы, несчастный этот день! — воскликнул Артур, вскакивая на коня.

Он направил животное к своим войскам, так же поступил и Мордаут. Через мгновение войска сошлись в смертельной схватке. Смешалось все: люди и животные, сталь и кровь, живые и мертвые, небо и земля. Наступил черный для Британии день…

Ослепленный страстью Мирддин не замечал никого и ничего вокруг, а любвеобильная Вивиан тем временем готовила ему хрустальный гроб…