хрипя и тоскуя,

когда из-под горла

ударили струи.

Потом стал покорен,

ушла в землю сила,

в тот миг человечья

печаль в нём сквозила.

Вдруг кто-то нагнулся:

"Живой ещё, вроде..."

И ломом ударил

по вскинутой морде.

НИЛЫЧ

Он был бесстрашен, славен в околотке,

копал колодцы, плотничать любил.

Он печи клал, выделывал и лодки,

и на медведя в тёмный бор ходил.

Но вот в ту ночь, когда земля застыла,

и первый снег порхал в полях слепых,

его от страха до утра знобило,

кидало в дрожь от шорохов любых.

Тому виной – медведица шальная,

чья шкура распростёрлась тихо в ночь...

Она как будто на полу вздыхала!

И мнилось в ночь, что ей лежать невмочь.

И понял он, что за избою, рядом,

медвежий и подросший бродит сын.

Что это он – дверь выломал в ограде,

собаку уложил шлепком одним...

Давно он лапой оскребает двери:

он чует шкуру, призывает мать...

И верил в это Нилыч и не верил,

и каялся в содеянном опять...

***

В бледных туманах неясность травы.

Пятна цветов расплываются в хмарь.

Тёмный стожок или тень головы?

Дуб у воды или омута царь?

Льнёт мой подол – он росою намок.

Всю окружил белоокий туман,

так заманил, затянул, заволок –

снегом растаяла, словно обман…

Вышла из белого лет через сто.

Отрок увидел, пошёл на восток.

Всем рассказал: "Там, где в ирисах луг,

молнией белой расколотый ствол,

мне водяница пригрезилась вдруг,

шла от воды, отжимая подол…"

***

Благостной осени сонные листья

светятся золотом даже во мгле.

Пишут паденьями плавно на высях,

стих-завещание зимней земле.

Эти полёты, вуали, метанья

видятся мне по речным берегам.

Волн чернооких легки изгибанья,

лодки-ресницы качаются там.

Камень прибрежный оплакан дождями,

странный и древний, как наша земля.

Сяду на лодку, мелькнёт кружевами

тёмно-багряная юбка моя.

Буду я плыть сквозь печаль и туманы,

воду взрезать одиноким веслом.

Юбка багряна, рябины багряны,

время сгорает осенним костром.

***

Еду лесом, конь буланый

так и пляшет подо мной.

Ткут осенние туманы

белый полог над травой.

Здесь доверчивые нравы,

здесь и я так хороша –

встречный путник – самый бравый! –

вскрикнул, словно от ножа.

Что же мне? Ресницы-копья

опустила и молчу.

Круто дёрнула поводья

и в глухой туман скачу…

Конь буланый очень жарок,

вихри юбок на ветрах,

мой венец из ягод ярок –

всё исчезло в сосняках!

Бедный путник, не забудешь

звонкий окрик и сквозняк!

Бедный путник, затоскуешь,

зря пошёл через сосняк…

***

Кто эти тёмные, злобные, ржущие?

Это охотники ищут невинных...

Небо закрыто наглухо тучами,