Мы смотрим эту передачу, и вот мы видим, что во всей этой галерее именитостей ни про кого нельзя сказать, что он говорит то, что думает, и думает то, что говорит. Все они выступают как будто в каком-то шоу и исполняют кем-то заказанную роль. Они плохо понимают то, о чем они говорят, и у них нет ни особого, ни вообще никакого мнения.

За их трафаретами проступает не видная зрителю, но осведомленным понятная надпись: голос такой-то партии, такого-то клана, таких-то интересов...

Раньше мы делали исключение для трех человек: Доренко, который теперь совершенно выдохся и сдался под напором грузинской еврейки Тины Канделаки – король оказался голый...

Вторым был Минкин. Но после совместного его выступления с Юрием Колкером (русский еврей, живущий в Англии, сообщивший в нашей прессе такое "особое мнение": русские, дескать, потеряли свое право и на Достоевского, и на Толстого) – выступили они в разных статьях, но с единой идеей о Великой Отечественной войне – и теперь любое "мнение" Минкина потеряло для нас всякий интерес.

Они рассуждают: не надо нам было побеждать в той войне Гитлера, а лучше сдаться ему – какое-то время немного потерпели, а потом гитлеризм сам по себе и с помощью союзнической мощи отвалился бы, и Россия зажила бы благостной и цветущей жизнью, как зажили после войны западные страны, в том числе и Западная Германия. И главное – людских потерь было бы меньше. Жила же Франция, и лучше бы она не дурила со своим Сопротивлением.

А что, идея неплохая. Вполне можно с нею согласиться. Ну и подумаешь, евреи потеряли бы свои оставшиеся три миллиона – разве это может сравниться с 20-ью миллионами общих потерь (думаю, что с мирным населением и того больше)...

И вот в результате из этого "особого мнения" мы сейчас смотрим только одно-единственное оставшееся.

Это особое мнение высказывает Проханов Александр Андреевич, когда-то редактор газеты "День", теперь – газеты "Завтра", которая, между прочим, имеет в России самый большой тираж, и потому, говорят москвичи, – единственный печатный орган, который сам себя кормит.

Независимо от того, что он думает, Проханов действительно говорит то, что думает, и думает то, что говорит.

А это, в первую очередь, главная ценность и единственный смысл такой передачи.

Пора нам, евреям, свыкнуться с тем, что в мире существует немало людей, которые нас, евреев, не любят.

Не в силу корыстных побуждений, не в силу зависти, не в силу поиска "козла отпущения", не по привычке присоединяться к общему хору (вспомним споры "абстракционистов" и их противников), а просто в силу их сложившихся чувств, определившихся их жизненными обстоятельствами.

Подумать бы нам и о том, сколько среди нас евреев, признающих еврейство своей основой, – таких, кто отзывается об окружающих их евреях очень злобными словами...

Ведущая у Проханова – Ольга Бычкова, вроде полная или частичная наша единокровница.

Мы не на ее стороне.

Да, Проханов часто говорит нервно, возбужденно... Но бесцеремонное, наглое поведение этой ведущей, которая не дает Проханову говорить, всё жаждет его подколоть, уязвить и т.д., – возмущает нас больше, чем даже те его мысли, которые нам не нравятся.

(Зато с Радзиховским сия дама воркует как голубка. Запомнился в их беседе ее возмущенный возглас: "Почему мы должны продавать так дешево НАШУ нефть этим белорусам!")

Я не принадлежу к партии Проханова. Основная его ошибка, определяющая его мировоззрение, я думаю, в том, что он смотрит не в будущее мироустройства, а все его взгляды обращены в прошлое.

В прошлом, увы, даже в самом золотом, мы найдем только могилы...

Даже вековечные пирамиды – это всего-навсего могилы.

Когда я иду по улице, лица встречных наводят на меня уныние. Представляю, что и мой собственный вид не улучшает настроение тех, чей взгляд, нарочито или случайно, коснется моего лица....

Когда же я встречаю малышей, которые мне ответно улыбаются, – от музыки восторга, начинающей невольно звучать в моей душе, я буквально молодею.

Даже самый Золотой, но уже прошедший век, – это для нас лишь безнадежно запертая дверь...

Меня страшно бесит, когда какой-нибудь Кацис бесцеремонно порочит нашу Марину Цветаеву и разливает повсюду ядовитое зелье своей лжи...

Меня страшно раздражает, что наши газеты бесконечно печатают вранье о войне 1941-45 гг.

Или когда мы хвастливо заявляем, что еврейский парень, кажется Абрам Левин, совершил подвиг Александра Матросова раньше самого Матросова, и евреи считают себя на той войне "самыми-самыми".

А я думаю, что так называемый подвиг Александра Матросова не мог совершить человек, находясь в здравом уме. Это я считаю противоестественным.

Я согласен с принципом Канта о "самоценности каждой личности, которая не должна быть приносима в жертву даже во имя блага всего общества".

Природа подвига заключается совсем в другом.

Вспоминаю, в 1929 году мы отдыхали в Сочи. В эти дни там произошла авиационная катастрофа, в которой погиб легендарный командарм Ян Фабрициус.

Фабрициус не жертвовал собой, но поступал как истинный МУЖ: самолет упал в море, и Фабрициус передавал спасателям детей и женщин, а сам спастись не успел – самолет затонул...

У нас в доме поселилась молодая женщина с мальчиком, Наташа.

В Афуле был теракт, и Саша, ее муж, закрыл собой беременную жену – осколок угодил в него, и он погиб.

И когда бойцы идут в атаку, они не бросаются умирать, а каждый надеется уцелеть. Но проявить себя трусом – стыдно.

Кстати, сам Александр Матросов не совершал никакого подвига самоубийства. Мне еще в годы войны рассказывал очевидец гибели Матросова – он был в той же части, что и Матросов.

Они в наступлении действительно наткнулись на пулеметный огонь из врытого в землю дзота, который не давал им пройти. А над дзотом была возвышенность, и Матросов полез наверх, чтобы забросать дзот гранатами, – и нечаянно сорвался, и упал прямо на ствол пулемета.

А газетчики, конечно, создали из этого героический миф, который привел в восторг Сталина.

Ну, перейдем еще ближе к делу.

В книге Соминского об антисемитизме, кроме терминов "антисемитизм" и "юдофобство", используется еще один термин: "асемитизм". Раньше он мне не встречался.