– Плохо.
– Молодец! Так держать. Я тоже хорошо училась. Девочек не обижаешь?
– Еще как!
– Умница. Девочки – существа слабые и беззащитные, надо о них заботиться. Мама дома?
– На работе. Еще не пришла.
– Позови ее. Или я лучше сама к ней приду. – И идет на кухню, где никакой мамы нет. Ни нашей, ни Зинкиной. И еще обижается: – Вот врунишка.
А вот Стасик расспрашивал со вниманием в глазах, с интересом к нашим делам. С ним было приятно чай пить. У него и бублики нашлись. Он к тому же не замечал, что Алешка накладывает полчашки сахара, а конфеты набивает за обе щеки. Словом, во всех отношениях – хороший человек.
Мы о многом успели поговорить, но тут раздался звонок в дверь. Стасик открыл – и вот вам сюрприз к чаю! – Хорьков собственной персоной.
– Стас, – начал он прямо на пороге, – нам надо серьезно поговорить.
Потом он обернулся и сказал в еще не закрытую дверь:
– Ждите меня на площадке.
Я догадался, что он отдал распоряжение своей охране.
– Заходи, – пригласил Стасик. – Чай будешь?
– Я чай не пью. А это кто такие? – Он указал пальцем на меня и на Алешку. – Племянники?
– Дяди, – усмехнулся Стасик.
– Один дядя, – сказал Алешка и показал на меня. – А другой – дедушка. – И он ткнул себя пальцем в грудь.
Хорьков рассмеялся. У него были очень мелкие, очень белые и очень острые зубы. И такие же глаза, но не белые, конечно. Но острые.
Интересное дело: я сразу почувствовал, что Алешке этот Хорьков неприятен, но Алешка изо всех сил это скрывал и даже, мне показалось, хотел ему понравиться. Вот только зачем? За Алешкой такого не водится. От нехорошего человека он сразу же отворачивался на всю жизнь. Интересное дело…
– Дедушки нам не помешают? – спросил Хорьков, входя в комнату. – Они скромные?
– Исключительно, – ответил Алешка. – Мы очень воспитанные. И не будем вам мешать, а пойдем на кухню пить чай. – Он подмигнул мне и встал.
– Да я не настаиваю, – сказал Хорьков. Видимо, вспомнил, что он все-таки не дома и не у себя в офисе. А мы ему – не прачки и не поварята. – Оставайтесь, у меня секретов нет. Я человек открытый.
Мы все-таки не послушались такого открытого человека, да еще и без секретов, и ушли на кухню. И, конечно, не прикрыли за собой двери.
И вот такой там состоялся разговор. Передаю его здесь с Алешкиными замечаниями, которые он делал шепотом мне на ухо.
– Стас, – проникновенно начал Хорьков, – я был не прав. Я это признаю. И готов принести свои извинения.
– Приноси, – ответил Стас.
– Ради нашей прежней дружбы я предлагаю тебе вернуться в лабораторию и продолжить исследования.
– Врет, – горячо шепнул мне Алешка. – Просто у него без Стасика ни фига не получа–ется.
– Будем опять партнерами. На равных. Ты будешь хорошо работать и хорошо зарабатывать. Дело того стоит. Я много думал и понял, что ты был прав. Нужно работать для людей, а не для денег.
– Опять врет, – снова шепнул Алешка. – Как сивый мерин.
Слышала бы сейчас его наша мама! Она бы в обморок упала. Дня на два.
– Знаешь, Толя, – медленно проговорил Стасик, – я тоже много думал о нашей ссоре. Да и времени много прошло. У меня теперь другая работа, другие планы. Возвращаться к прежним делам нет у меня желания. Да и смысла нет. Я уже многое забыл. Многое перестало меня интересовать.
– И этот врет! – Алешка мне чуть ухо не откусил. – Ставь чайник.
То, что Стасик врет, это мне и так было ясно, но при чем здесь чайник? Тем более что хотелось послушать и дальше.
– Руку дружбы, которую ты мне протянул, – продолжил Стасик, – я принимаю. Но работать в твоей фирме скорее всего не стану. А чтобы ты не сомневался в моей искренности… У тебя ведь, если я правильно помню, скоро юбилей?
– Правильно помнишь, Стас! И я приглашаю тебя на банкет.
– Не любитель я ресторанов, ты же знаешь.
– Ох и хитрец наш Стасик! – восхитился Лешка. – Ставь же чайник! И бублики на красивую тарелку красиво положи.
– Я знаю, Стас, – донеслось из комнаты, – но банкет будет не в ресторане, а в моем офисе. Я уже заказал стол, официантов и известных артистов. Придешь?
– Ты меня перебил своими банкетами. Я ведь не случайно вспомнил о твоем юбилее. В знак нашего примирения и в честь нашей давней дружбы я приготовил тебе подарок. И уж если ты так настаиваешь, доставлю его в твой офис. Мир и дружба?
– Стас! Я так рад! Такая гора свалилась с моих плеч!
В этот момент в комнате появились мы с Алешкой. Я – с кипящим чайником, Алешка – с красивой тарелкой, на которой красиво лежали два бублика.
– Откушайте с нами чая, – брякнул Алешка.
– Славный у тебя дедушка, Стас! – Хорьков прямо весь светился своими острыми зубками.
– А у вас ветеринар славный, – еще пуще отмочил Алешка. – Нам про него одна собачница говорила. Он ей хвост отрезал. И уши тоже.
– Дед, ты что-то путаешь, – расхохотался Хорьков. – Мой ветеринар никакой тетке ни ушей, ни хвостов не отрезал.
– Ну, – Алешка сделал вид, что сильно смутился, – не совсем ей. А ее доберману.
– Это он может. – Хорькову явно было приятно. Будто это он сам так здорово режет хвосты и уши. Хотя в каком-то смысле, конечно…
– А еще эта собачница сказала, что ни к какому ветеринару, кроме вашего, никогда не пойдет.
– И правильно. Он у меня – просто Айболит.
– А можно, если у нас кто-нибудь заболеет, мы тоже к вам придем? Ну, не к вам лично, а к вашему личному ветеринару?
«Который вам прививки от бешенства делает», – хотелось добавить мне.
– Нет вопросов, дедуля. Держи! – и он протянул Алешке свою визитку. – Звони, если что. Прием без очереди.
Видно, ему очень хотелось понравиться Стасику. И показать, каким он стал добрым и чутким.
Чай пить Хорьков в самом деле не стал. А стал прощаться.
– Все, Стас, заметано! Жду тебя в офисе пятнадцатого числа. Приглашение тебе доставят. Как я рад! Давай свою лапу, да я пойду. А то мои козлы на лестнице небось разоспались.
– Козлы? – подскочил Алешка. – Рогатые? А можно на них посмотреть?
Хорьков опять рассмеялся. Веселый человек. И открытый. Без секретов.
– Посмотри. – Хорьков распахнул дверь.
Мы выглянули.
Его «козлы» сидели на подоконнике и тянули пиво из банок.
Алешка хихикнул. Хорьков – тоже. Охранники вскочили; один побежал вниз – проверять подъезд, другой пошел к лифту. Мы вернулись в квартиру. Быстренько допили чай и отправились домой.
– Ох, Дим, до чего же хитер наш Стасик, – сказал Алешка, когда мы вошли в подъезд. – Подарок он приготовил! Своему другу! Тот еще подарочек! Так ему и надо!
– А я рад, что они помирились. Будут работать вместе.
– Ага! – Алешка усмехнулся. – Развалины фирмы разбирать.
Я надолго задумался над Алешкиными словами. У него, кстати, была такая манера: если он до чего-то додумался, никогда сразу не объяснит.
– Сам думай, – обычно говорил он в таком случае. – Тренируйся.
Вот я и тренировался. Какие развалины? При чем здесь вообще развалины? Откуда они возьмутся? Они должны появиться на месте нормального здания. А как? Землетрясения в Москве бывают редко. Ураганов в ближайшее время нам не обещают. Цунами до нас не докатится.
Значит – что? Эти развалины должен кто-то сделать…
Дошло! Стасик вовсе не простил Хорькову его предательства, он затаился и затаил праведную месть. Он приготовил ему подарок на юбилей в виде порядочного взрывного устройства.
Неслабо! Стоп! Но там же будут, на этом юбилее, и другие люди. Ни в чем перед Стасиком не виновные. И, может, даже очень неплохие, честные граждане. Не такой же он злобный, этот талантливый конструктор. Он же все время говорит, что каждый человек должен трудиться не ради денег или какой-нибудь там славы, а для пользы других людей. И он, конечно, прав. Сколько на земле стоит памятников тем людям, которые служили на пользу человечества. Героям, ученым, врачам, исследователям и покорителям. Даже подопытным собакам и лягушкам. А вот ни одного памятника какому-нибудь миллионеру я что-то не припомню. Да и за что ставить им памятник? Что там можно написать на постаменте в назидание потомкам? «Во славу человека, который путем обманов и махинаций накопил за всю свою жизнь тыщу миллиардов денег». Красивая память.
