К счастью, в нашей стране всегда были провидцы, способные проникать в далекое будущее. И среди них, конечно же, были академики В.И. Вернадский и В.Г. Хлопин. В июне 1940 года они направляют Записку об организации работ по получению урана. В ней, в частности, говорится:
"…Нам кажется, что уже сейчас, пока еще технический вопрос о выделении изотопа урана-235 и использовании энергии ядерного деления наталкивается на ряд трудностей, не имеющих, однако, как нам кажется, принципиального характера, в СССР должны быть приняты срочные меры к формированию работ по разведке и добыче урановых руд и получения из них урана. Это необходимо для того, чтобы к моменту, когда вопрос о техническом использовании внутриатомной энергии будет решен, мы располагали необходимыми запасами этого драгоценного источника энергии. Между тем, в этом отношении положение в СССР в настоящее время крайне неблагоприятно. Запасами урана мы совершенно не располагаем. Это - металл в настоящее время крайне дефицитный. Производство его не налажено. Разведанные мощные месторождения этого металла на территории Союза пока не известны. Разведки известных месторождений и поиски новых производятся темпами совершенно недостаточными и не объединены общей идеей…"
Реакция на Записку двух выдающихся ученых была быстрой: уже через несколько дней она была обсуждена на Отделении, где академиков попросили в течение двух недель предоставить проект конкретных мер и решений для Президиума АН СССР.
И уже 17 июля 1940 года Владимир Иванович Вернадский запишет в своем дневнике: "В Президиуме вчера прошел вопрос об уране. Сделал доклад - не очень удачный - но результат достигнут. Огромное большинство не понимает исторического значения момента. Любопытно, ошибаюсь я или нет. Надо записку в Правительство…"
30 июля (не правда ли, события развиваются сверхстремительно!) на заседании Президиума АН СССР создается "Комиссия по проблеме урана". В нее входят 14 человек: десять академиков - Хлопин, Вернадский, Иоффе, Ферсман, Вавилов, Лазарев, Фрумкин, Мандельштам, Кржижановский, Капица, старшие научные сотрудники - Курчатов, Щербаков и Харитон, а также профессор Виноградов.
И сразу же решено создать Государственный фонд урана а для этого некоторым членам Комиссии поручается выехать в Среднюю Азию, где находятся главнейшие урановые месторождения.
…Мне несколько раз довелось бывать на урановых комбинатах, что находятся там. Это суперсовременные предприятия которые добывали не только уран, но и, к примеру, золото или высшего качества удобрения. Вокруг предприятий поднялись города, которые до нынешнего дня являются гордостью Узбекистана, Киргизии или Казахстана. Однако с распадом Советского Союза и эта отрасль промышленности в новых государствах постепенно умирает, а ведь именно она и обеспечила подъем индустрии в Средней Азии! К сожалению, понимания этого нет…
А в те предвоенные годы титаническими усилиями ученых и геологов выявляются многие перспективные районы для добычи урана, и именно полученные тогда результаты помогут создать новую отрасль промышленности. Вся информация стекается к академику А.Е. Ферсману, он выступает экспертом Правительства, и на документах по урану всегда появляется его подпись.
На судьбе одного из месторождений хочу остановиться особо
12 декабря 1940 года академик Ферсман пишет в Совнарком СССР и о Майли-Су:
"…В период нашего объезда ряда месторождений Ферганской котловины и северного Тянь-Шаня, лежащих на территории Киргизской республики, мы неоднократно обращали внимание на исключительные запасы ряда месторождений (особеннов связи со специальными редкими металлами), имеющие большое промышленное и оборонное значение.
Некоторые из этих месторождений, как, например, Майли-Су (уран), Акджелга (кобальт), Актюс (цинк, индий, торий), Куперли-Сай (торий) представляют совершенно исключительное значение и поэтому в ряде протоколов, в которых мы анализировали отдельные месторождения, мы всемерно старались поддержать расширение разведочных и поисковых работ…
Месторождение Майли-Су настолько серьезно по своим запасам, что промышленное его значение является доказанным…"
Полвека спустя министр среднего машиностроения Ефим Павлович Славский долго рассказывал мне о Майли-Су - он любил Среднюю Азию и ежегодно обязательно бывал на комбинатах, что работали там. А потом вдруг попросил:
- Поезжайте туда, напишите, что мы, атомщики, уходим, так как запасы урана выработаны… Однако мы не бросаем ни город, ни людей - мы создаем там новые производства, в частности, электронику будем производить. Не об атомных бомбах надо писать, точнее - не только о них, а о новой индустрии, которая приходит на смену нашей, когда мы заканчиваем…
Болела душа у легендарного министра не только о своем "атомном деле", но и всей промышленности, о всей стране.
Мне иногда кажется: хорошо, что Ефим Павлович не дожил до распада Союза, этого его сердце не выдержало бы…
А в Средней Азии я побывал. Конечно же, об электронике речь уже не идет - сейчас богатства недр распродаются разным зарубежным компаниям. Наверное, нынешнему поколению еще кое-какие доллары достанутся, а как жить следующим!
Страница летописи
Разведка начинает "дробить атом"
Этот документ, хранящийся шестьдесят лет в самых труднодоступных помещениях сверхсекретных архивов, официально называется так: "Письмо № 1 по "ХУ" от 27.1.1941 г."
"ХУ" - икс, игрек - кодовое обозначение научно-технической разведки.
Оперативное письмо № 1 было направлено 27 января 1941 года "Геннадию" от "Виктора" и в нем впервые упоминается уран-235". Так что эту дату можно считать началом "эпохи атомного шпионажа".
"Геннадий" - заместитель резидента в Нью-Йорке Г.Б. Овакимян.
"Виктор" - один из руководителей "ХУ" в Москве П.М. Фитин.
Оперативное письмо четко ставило задачи для разведчиков в Америке, оно охватывало все области науки и техники, которые не только представляли интерес для обороны, но могли открывать новые направления. Именно поэтому значилось:
"30. Об уране-235.
В шанхайской газете "Норс Чайна Дейли Ньюс" от 26.6.40 г. была помещена статья о работе, проводимой физическим отделением Колумбийского университета (Нью-Йорк), по получению нового вещества, обладающего громадной энергией, превышающей энергию угля в несколько миллионов раз, это вещество названо "U-235". О первых результатах этой работы было напечатано в официальном органе американских физиков - в " Физикел ревью".
В конце февраля прошлого года в университете Минезоты (имеется в виду Миннесота - В.Г.) под наблюдением проф. Альфреда О. Ниера это вещество в минимальных количествах было, якобы, получено в чистом виде и испытано при помощи колумбийского 150-тонного циклотрона (установка для дробления атома в Колумбийском университете)… Испытания дали положительный результат и стимулировали дальнейшие усилия в этой работе.
Данной проблемой много занимаются и советские физики и, по-видимому, эта проблема реальна…"
Любопытно, что наши разведчики не только внимательно следят за уровнем науки и техники в Америке и других странах, но и тщательно изучают прессу всего мира. Не появись небольшая заметка в шанхайской газете об открытии нового вещества, возможно, уран-235 не привлек бы внимания тогда - а наши физики еще не думали, что разведку можно использовать для их дела весьма эффективно. Осознание этого пришло гораздо позже.
Впрочем, вновь обратимся к документам, составляющим основу "Атомного проекта СССР".
Их количество резко увеличивается как только начинается война. В срочном порядке эвакуируются из Ленинграда физические институты, уже 22 июня принимается решение о вывозе на Урал "Фонда радия", ученые включаются в работу на нужды фронта. Но, тем не менее, об уране они не забывают, точно также, как и разведчики.
