На этот раз импульсивность Деметрия оказалась успешной, результатом стало быстрое восстановление международного значения Македонии. Способности Деметрия в сочетании с его флотом и армией и военным потенциалом Македонии сделали это без дальнейших усилий, но оставался вопрос амбиций и намерений Деметрия. Аналогия с Филиппом II была слишком очевидной. Деметрий — царь Македонии и владыка Фессалии — контролировал большую часть Греции, все это было хорошей базой для достижения еще большей власти. В действительности же его границы и его положение в Греции были намного менее значительными и прочными, чем казалось.
Македония была существенно меньше, чем во времена правления Филиппа, и даже под властью энергичного царя ее относительная сила была не столь велика. Фракия была разделена и теперь находилась под влиянием царства Лисимаха в Малой Азии. Восточные границы Деметрия поэтому достигали сейчас только до Филипп, на западе Пирр не собирался отдавать свои недавние крупные приобретения. Кассандр сохранил царство в том виде, как им правил его отец, и господствовал в Эпире и в некоторых частях Греции. Царство Деметрия было значительно меньше.
Соседи Македонии также изменились. Лисимах был гораздо более сильным противником, чем сатрапы Малой Азии, противостоявшие Александру. За последние полвека возросли сила и значение Этолийского союза. Увеличившееся царство Пирра было более сильным, чем царство Аррибы и правителя Эпира Александра. Македония Деметрия поэтому была не только меньше, чем во времена Филиппа, но ее окружали и более могущественные соседи, которые к тому же инстинктивно опасались и Деметрия и Македонии.
Деметрий, естественно, уделял внимание всем этим регионам. Он установил хорошие отношения с Лисимахом, который предоставил убежище Антипатру, и поэтому потенциально мог создать проблемы.[536] Деметрий двинулся с войском в Фессалию и основал новый город Деметрию на заливе Волос вблизи от Пагас. Вероятно, это было самым долговечным из его предприятий. Наконец он добился самостоятельного царства без всякой помощи, так же как Птолемей, Селевк и Лисимах.
Перед Деметрием стояли примеры как Антипатра и Кассандра, так Филиппа и Александра, насколько по-разному можно использовать силы Македонии. Цари династии Аргеадов овладели Грецией и использовали свою военную силу для завоевания Азии. Антипатриды удовлетворились удержанием Греции и, насколько возможно, игнорировали Азию. Первая политика была славной, но ужасно дорогостоящей сточки зрения людских ресурсов Македонии. Последняя поддерживала внутренний мир в царстве и обеспечила восстановление после крайностей Александра.
Деметрий мог следовать любой из этих политик, и хотя не было сомнений, какой путь он выберет, стоило упомянуть о них. Он явно был охвачен желанием подражать Александру, с которым его сравнивали во многих отношениях, но хотел также отомстить за поражение и смерть своего отца. Его сын Антигон Гонат спустя два десятилетия оказался перед тем же выбором, он сохранил такую же лояльность своей семье и все же предпочел остаться царем Македонии. Но затем Македония прошла еще через один кризис престолонаследия, который повредил стране даже сильнее, чем прежде. Все же оба должны были выбирать, и они выбрали разный путь.
Для контроля над Грецией Деметрий должен был избавиться от враждебности со стороны Беотии, и в 294 г. до н. э. внезапным нападением, произведенным на следующий день после того, как объявление войны было доставлено на собрание беотархов, захватил ее. Это не только вызвало негодование в Беотии, но обеспокоило также и этолийцев.[537] Этолия — горный регион между Дельфами и Акарнанией — за предыдущие полвека развилась в хорошо организованный союз, который иногда вмешивался в дела в более широком греческом мире. Он еще не начал серьезно расширяться, поскольку находился между землями Деметрия и Пирра.
На следующий год Этолия позволила спартанскому принцу Клеониму пройти через свою территорию в Беотию. Беотийцы воспользовались его прибытием (Клеоним, возможно, привел с собой некоторые войска), чтобы выступить против власти Деметрия, но, как и Лaxap, Клеоним не стал дожидаться последствий своих действии; Деметрий быстро отттеснил его. Подавленные быстротой и численностью Деметрия беотийцы снова сдались,[538] но попытались еще раз добиться свободы в 292 г. до н. э.[539]вместе с Этолийским союзом и Фокидой, образовав, таким образом, солидный блок в Центральной Греции.[540]
Методы управления Деметрия, очевидно, оказались неэффективными. По-видимому, он полагался на персональную харизму и щедрость по отношению к политическим оппонентам, чтобы добиться их поддержки, но в то же время размещал гарнизоны в определенных пунктах. Предводитель восстания беотийцев в 293 г. до н. э. Пейсис из Феспий был назначен полемархом своего родного города, видимо при встрече Деметрий добился его поддержки, но в Беотию был также назначен и губернатор. Все это, очевидно, было предназначено для умиротворения населения, но также показывает, что Деметрий не оценивал силы убежденности своих врагов. Было совершенно неэффективно завоевывать Беотию три раза за три года. Первые два завоевания были достигнуты прежде всего за счет быстроты и превосходящих сил, и ни в одном случае беотийцы не почувствовали реального поражения. В третьем случае восстание было вызвано известием, что Деметрий отплыл к Геллеспонту, когда услышал, что Лисимах испытывает трудности в борьбе на Дунае.[541] Поэтому у беотийцев появилась возможность подготовить новое восстание более тщательно и заключить союз с Этолией и Фокидой. На этот раз Деметрию для завоевания потребовалось два года, и ему пришлось осаждать Фивы.[542] Таким образом Деметрий был занят завоеванием и сохранением контроля над отдельным греческим регионом в течение пяти лет. Вряд ли это было продуктивным использованием времени, в то время как дипломатия могла гораздо проще разрешить ситуацию.
У Лисимаха были проблемы с гетами, царь которых Дромихет захватил его в конце 292 г. до н. э. Он был освобожден весной 291 г. до н. э., возможно заплатив выкуп.[543] В течение некоторого времени Лисимах воевал с гетами, что явилось одной из причин, по которой он не мог серьезно вмешаться в кризис престолонаследия в Македонии. Ему не могло нравиться, что в результате кризиса восстановилась власть Деметрия. Участие в войне с гетами, которая, по-видимому, началась в 294 г. до н. э., без сомнения, заставило Лисимаха принять эту ситуацию, в то время как действия Деметрия в Беотии удерживали обоих царей на расстоянии. Когда Лисимах был захвачен в плен, Деметрий предпринял экспедицию против Херсонеса Фракийского, намереваясь захватить Лисимахию.[544] Ему это не удалось, а новое восстание в Беотии заставило его вернуться назад в Грецию. Никто не сомневался, что амбиции Деметрия не угасли.
Правление Лисимаха в Малой Азии не пользовалось поддержкой населения, может быть, потому, что он был еще большим автократом, чем Антигон. Лисимах ощущал постоянную угрозу со стороны Деметрия и Селевка. Ему приходилось содержать значительную армию, получая меньше налогов, чем Антигон, который контролировал также и Сирию, хотя Лисимах и захватил по меньшей мере две цитадели, хранившие сокровища Антигона. Он не смог расширить свою территорию в каком-либо направлении со времен Ипса за исключением ионийских городов Деметрия, а поражение от Дромихета фактически остановило любую экспансию на Балканах.
Народы вдоль побережья Черного моря на севере Малой Азии никогда еще не были завоеваны кем-либо из этих правителей. Пафлагония была окружена и сдалась Александру, но не похоже, чтобы это удалось кому-либо еще, а Пердикка был отвлечен в 321 г. до н. э. Вифинцы, фракийское племя, поселившееся к востоку от Босфора примерно в 297–296 гг. до н. э., по-видимому, смогли отстоять свою независимость от Лисимаха, вероятно, в это же время. Их правитель Зипоит принял титул царя, и это позже было увековечено названием новой эры. Жители побережья к востоку от Синопа образовали царство Понт под властью персидского правителя Митридата, который некоторое время был в союзе с Антигоном. Также поступили и армяне в своих трудно доступных горах, и тоже под властью персидского аристократа Оронта, потомка рода, пережившего поражение Ахеменидов и успешно сопротивлявшегося власти македонского сатрапа.[545] Расположенный между этими государствами, греческий город Гераклея Понтийская под властью семьи тиранов расширил свою власть и территорию. Нынешние тираны были сыновьями Амастрис, персиянки, которая в течение некоторого времени была замужем за Пердиккой, а во время Ипса — женой Лисимаха.
