– Тебя это действительно интересует? – холодно спросила я.

– Естественно. Очень даже интересует.

Он как будто забавлялся моей нарочитой грубостью и раздражением, потому что догадывался о настоящих причинах такого поведения.

– Прекрасно. – Я подняла вверх одну бровь. – На работе меня ценят как первоклассного специалиста, тружусь над новым проектом. Так что у меня все хорошо.

– Ты, кажется, в строительной компании работаешь? Сейчас там сплошной кризис. Еще держитесь? Или всех за шкирку повыгоняли?

– Это заботы начальства. Но пока все тихо. Конечно, объемы работы пришлось подсократить, но… – Я осеклась. Какого черта! Я сижу здесь перед ним и пытаюсь сделать вид, что мы – хорошие друзья. Умеет же он перевернуть все с ног на голову! Он меня смертельно обидел. Я даже дышать первое время после его ухода не могла. Было чувство, что мне тяжелую плиту на грудь навалили и сказали: «Живи!» А теперь он сидит и расспрашивает о моей жизни добрым участливым тоном. Ну прямо кореш старый! Друган!

– Ну что ты лезешь в мою жизнь! – совершенно искренне простонала я. – Какого хрена!

– Тише! Не выражайся. Или это общение с твоим дружком на тебя так повлияло?

– Дружок тут ни при чем. Это ты доводишь меня до белого каления.

Кристина смотрела на нас непонимающими глазами.

– Папа! – Ее нижняя губа оттопырилась, как будто она собиралась заплакать.

– Ты что травмируешь ребенка!

Я сидела, тяжело дыша. Меня саму удивила эта вспышка гнева. Я не ожидала, что так бурно среагирую на слова Игоря. Умеет же он за пару секунд вывести меня из себя.

– Не надо ругаться. Я сейчас заплачу.

– Все-все, моя хорошая. – Мой бывший наклонился к Кристи и поцеловал в щечку. – Не расстраивайся, зайчик. Мама просто пошутила.

– Правда-правда, – кивнула я, натянуто улыбаясь.

– Ой, это нам несут, – захлопала в ладоши Кристи.

Фатима выросла возле нас с большим подносом, на котором едва умещались три блюда. Она ловко расставила их на столе перед нами.

– Да, кстати, еще вина. – Он посмотрел на меня. – Красного. Как ты любишь.

Я подобралась.

– А девочке – сок, – продолжил Игорь. – Тебе какой?

– Виноградный.

– Откуда ты знаешь эту Фатиму? – спросила я, как только официантка отошла от столика.

– Часто хожу в этот ресторан. Я же работаю здесь на раскопках. И хожу сюда есть. Ты не забыла о моих археологических экспедициях? Я, кстати, здесь тружусь, а не отдыхаю.

За два года до того как мы расстались, Игорь стал работать на раскопках в Крыму. Кристи была маленькой, и я не могла составить ему компанию. Представляю, как он там отрывался вдали от меня…

Я вздернула подбородок.

– И как там у тебя черепки-горшочки поживают? – насмешливо спросила я.

Но Игоря этим было не пронять.

– С черепками-горшочками все нормально. Кстати, есть пара интересных находок, которыми заинтересуется научный мир. Так что с работой все в порядке. Хотя есть определенные сложности.

– Какие? – Я взяла в руки вилку и нож. Блюдо – филе акулы с зеленью и крупными креветками – выглядело аппетитно.

– Сложности юридического характера. Дело в том, что та земля, на которой мы ведем раскопки, – оказывается, принадлежит некоему Алару Абаджи. И он активно сопротивляется нашему присутствию на этой территории.

– А она действительно его?

Игорь пожал плечами.

– Мы стали выяснять этот вопрос. Мы же ездим на раскопки каждый год, и голыми руками нас не возьмешь. Нам удалось выяснить, что сделка купли-продажи земли составлена неправильно и посему юридической силы не имеет. Но Абаджи не собирается уступать нам и грозится стереть всех с лица земли, если мы не уберемся с его, как он считает, территории. Пока все ограничивалось словесными угрозами, но вчера одного моего студента зверски избили, и боюсь, что это только начало.

Игорь нахмурился.

– Ты видел этого Абаджи?

– Мерзкий тип. Такой местный мафиозный мачо, который привык всех строить по стенке и распальцовывать.

– И что ты думаешь делать дальше?

Я ела акулу и с интересом слушала Игоря. Я поймала себя на некоем дежавю. Как будто бы он пришел с работы, ужинает и рассказывает мне о прошедшем дне. А я внимательно слушаю его.

– Честно говоря, не знаю. Я предлагал Роману пойти в милицию и все откровенно рассказать. Но это не лучший вариант, потому что так мы сразу восстановим против себя местных. У них свои своих покрывают. Ясно, что лучше разрулить этот вопрос полюбовно. Поэтому мы решили пока никуда не сообщать, а посмотреть, как события будут развиваться дальше.

– Ни фига себе! – повертела я головой. – Вас уже избивают, а вы полюбовно! Кроткие и пушистые…

– Наука требует жертв.

– Но не до такой же степени!

– Пока мы никуда не идем и в милицию ни о чем не сообщаем. А если что… – фразу Игорь не закончил. Принесли вино для нас и сок для Кристины.

– А помнишь, как мы отдыхали в Крыму десять лет назад? Еще до рождения Кристины? Ты не забыла?

Я закусила губу. Как же это можно было забыть? Мы оба, счастливые, загорелые, снимали какую-то маленькую комнатку-закуток у хозяйки и возвращались туда поздно вечером под неодобрительным взглядом большого черно-белого кота. Маленькая комната была как корабельная каюта – одна кровать, два стула и тумбочка. На большие апартаменты у нас просто не хватило денег. Я училась в институте, Игорь преподавал. И на летний отдых мы копили в течение года.

Кот сидел на кухне под большим цветком фикуса и при нашем появлении задирал вверх морду и спрыгивал на пол. Он терся о наши ноги, выпрашивая еду, и мы старались приносить ему какое-нибудь угощение: кусочек колбаски или сметану. А потом, смеясь, шли к себе и бросались на кровать в немом исступлении, срывая друг с друга одежду, и наши руки на ощупь узнавали тела в темноте, пытаясь добраться до каждой интимной складочки или уголка. Пружины на старой кровати под нами отчаянно скрипели, и мы то задыхались от смеха, то замирали, делая остановку между нашими любовными играми. И эти паузы заполнялись медленными ласками. Пальцы Игоря скользили по моему разгоряченному телу, и, пребывая в странном полуобморочном состоянии, я ощущала, как внутри зреет взрыв, а когда он наступал, я уже не могла сдерживать себя: из моего горла вырывался стон, и, вцепившись руками в плечи Игоря, я исступленно мотала головой, желая продлить это наслаждение.

– А помнишь черно-белого кота? – внезапно спросил Игорь.

Я вздрогнула.

– Помню. Но зачем сейчас говорить об этом? К чему?

– Просто так. Воспоминания – замечательная вещь!

Я отпила вино. Вкус – божественный. Крымские вина напоминали мне о том времени, когда мы были по-сумасшедшему влюблены и не могли оторваться друг от друга. Лента воспоминаний продолжала разматываться дальше. Мы покупали бутылку домашнего вина, пакет фруктов и поднимались по узкой дороге наверх, к нашему домику. Это было в Гурзуфе. И однажды Игорь повторил со мной ту самую, знаменитую эротическую сцену из «девяти с половиной недель». Я лежала обнаженная на кровати, а он медленно водил виноградной кистью по моей груди, спускаясь все ниже и ниже.

Я смотрела на мужа сначала с улыбкой, а потом прикрыла глаза и застонала. Он приложил палец к моим губам: тише. Я понимающе кивнула. За стеной могла быть хозяйка, пожилая татарка с пестрым платком на голове и черными пронзительными глазами. Она была где-то здесь, неподалеку: было слышно ее громыханье кастрюлями и медленные тяжелые шаги.

Прохладные виноградины легли на живот. Я резко выдохнула, мои глаза закрылись, и я медленно развела ноги…

Теперь упругие ягоды скользили по внутренней стороне бедер. Мое тело охватила дрожь. Мне хотелось прекратить эту ласку, но в то же время я ждала продолжения.

– Еще… – прошептала я.

А потом тоненькая струйка вина полилась в ложбинку между грудями, и Игорь слизывал ее, обводя языком отвердевшие соски…

Похоже, что одни и те же мысли промелькнули у нас одновременно, потому что я провела языком по пересохшим губам и сделала жадный глоток вина.