Он подошел к решетке и, открыв дверь, поманил ребенка. Но девочка забилась в угол и испуганно смотрела на Влада, словно от него исходила опасность.

— Это зачем ребенок понадобился вам? — возмутились девицы. — Баб не хватает, что ли?

— Да вы что, с ума сошли здесь! — разозлился капитан. — Да я вот лейтенанту. Он ее домой отведет. Нельзя ребенку находиться у нас.

— Знаем, какой дом, — не сдавались девицы. — Не надо нам лейтенанта. Мы сами утром отведем ее. Ей все равно здесь даже лучше, чем дома.

Влад понял, что девицам хорошо известен ребенок с его проблемами. Поэтому он подошел к решетке и разговорился с ними. Как выяснилось, первое мнение об их нравах оказалось ошибочным. Никакие они не путаны, а простые любители зажигать. Решили перед танцами раззадориться винцом. А тут подошла эта девочка Юля. Имя у нее такое. Она часто подходила, когда они выпивают. Хлеба попросить или еще чего из съестного. Видно, что голодает. Она немая, но все слышит. Знакомы они с ней давно, где-то с полгода. А вот так попались первый раз. Стуканул кто-то.

Девочка уже без опаски смотрела на Влада.

— А зачем она тебе? — спросила одна из девиц.

— Собираю я вот таких, как она. Спасаю от родителей уродов подонков. Ведь, до гибели доводят их. Или сами убивают, или вынуждают умереть от такой скотской жизни. Вот и ее увидал и сразу понял, что ребенок в беде. Ладно, девчата, погодите малость. Видать, оборону вы заняли мощную. Хорошая у нее защита.

Влад подошел к капитану и положил на стол 200 рублей.

— Штраф за всех, и они со мной.

— Уже курьер мчится, сейчас топливо будет, — уговаривал капитан Влада, но 200 рублей забрал. — Может, они ее сами отведут?

— У тебя с напарником, я думаю, проблем не будет, сами с моим топливом разберетесь.

— Ну ладно, дела личные, как пожелаешь, — капитан не очень огорчил отказ Влада, если не наоборот. И выпивка халявная, и приработок приличный. Какой-то лейтенант придурковатый попался. Но не бедный и щедрый. Он проводил всю компанию до самой калитки и дружно со всеми попрощался.

— Влад, ты серьезно хочешь забрать с собой Юльку? — спросили девчата.

— Да, на полном серьезе. Ребенок нуждается в серьезном лечении. Только давайте зайдем к ней в дом за документом. Свидетельство о рождении мне понадобиться.

И Влад рассказал про Светланку, чем ужасно заинтересовал девиц.

— Ой, мне бы такого мужчинку! — томно застонала одна из девиц.

— Нет, — хмуро ответил ей Влад. — Мамаша из тебя некудышняя получится. Ты еще не нагулялась, не перебесилась.

— Это ты в точку. Детей я не очень. А по тебе, так принудишь каждый год по одному выстреливать.

Девчата и Влад расхохотались.

Всей компанией они поднялись на третий этаж пятиэтажного типового дома. Дверь в квартиру была приоткрыта, и из ее глубины доносились пьяные голоса и прогорклая вонь. Девицы скривились и притормозили у входа.

— Юля, — обратился к ребенку Влад. — Ты знаешь, где лежат документы?

Юля кивнула, и они вошли. Девушки потоптались, но пошли следом. Любопытство и желание не пропустить чего-нибудь интересного победили брезгливость. За столом в центре большой комнаты на трех стульях сидела компания из мужчины и двух женщин, одна из которых, скорее всего, родительница Юлии. Они безразличным взглядом встретили компанию и жестом пригласили к столу.

— Если выпивка есть, садитесь рядом, а то у нас по нулям, все закончилось, — пробасил пропитым голосом мужчина.

— Ой! — заголосила вдруг одна из женщин. — Юлечка пришла, маме с папой кушать принесла. Выкладывай все на стол, зараза, — и женщина пошла на ребенка, который с перепугу попятился к выходу. Но Влад хлопком ладошки по лбу оттолкнул ее, и она грохнулась на пол.

— Ты что тут, падла, творишь? — заорал мужик, но Влад ткнул его кулаком в нос, и тот, брызгая кровью и соплями, улетел в дальний угол. Попытки заголосить типа: "убивают", Влад пресек сразу грозным рыком: — Всем, твари, молчать. Порву, как тузик тряпку!

— Чего надо, чего надо? — затараторил, утирая рукавом разбитый нос, мужчина.

— Я не могу в этом гадюшнике оставить ребенка, — грозно проговорил Влад властным голосом, не терпящим возражений и пререканий. — А посему я забираю ее с собой. Правда, Юля? — уже ласково и нежно, и ребенок с перепугу быстро и согласно закивал. — Вот. Давай, Юля, бумагу, какая есть, и пишущий инструмент. А вы, — он ткнул пальцем в родителей, — сейчас мне расписки писать будете, что она вам не нужна и вы мне ее отдаете.

— Даром не пойдет, — вдруг осмелела родительница. — Давай нам на выпивку.

Влад брезгливо бросил на стол кучку разнокалиберных купюр. Женщина торопливо пересчитала. Вышло 183 рубля. Ее попытку поторговаться и повысить сумму Влад пресек, вырвав у нее деньги.

— После расписки верну.

Это подстегнуло их к написанию под диктовку Влада отказа от дочери за 183 рубля. Владу, даже немножко смешно стало. Он так всех своих птенцов выкупать будет? Ладно, если потребуется, он не только заплатит, но ради них уничтожит любого, ставшего поперек цели.

Влад бросил на стол деньги, положил в карман вместе со свидетельством расписки и подошел к девушкам.

— Это мои документы, чтобы у вас не возникало сомнений, относительно моих искренних намерений, — он протянул одной из них удостоверение личности. Но при виде трех букв КГБ, она сразу вернула их и выразила доверие к его персоне.

— Ну и зверь ты, Влад, когда разозлить тебя, — только и сумели они охарактеризовать его.

Влад присел возле девочки.

— Ну что, милый ребенок. Пойдем ко мне на ручки. Теперь ты моя доченька, и все хлопоты заботы о тебе лежат на мне. Я так думаю, что мы с тобой сдружимся.

Возле такси он попрощался с девицами и сел с ребенком в машину на заднее сидение. Таксист несколько секунд с любопытством рассматривал их обоих.

— Успели?

— Как видите.

— Да, — покачал головой таксист. — Ребенок очень запущен. Худой, совсем голодный.

— Поэтому побыстрей возвращайте меня туда, откуда брали. Будем спасать дальше.

В гостиничном номере стоял шум, гам, звон посуды. Офицеры успели и подарки прикупить, и водкой запаслись на сдачу. И уже без всяких шулеров между собой на символические суммы разыгрались в карты, выпивая и закусывая в промежутках. А во время секи всегда много курят и ругаются.

Юля, увидав такое разгулье, вся сжалась и, испугавшись, попятилась к выходу. Влад присел рядом с ней и, как мог, успокоил:

— Это не мой дом. Домой ко мне мы полетим завтра. А это мои друзья. Они в командировке, поэтому слегка расслабились. И эту человеческую мужскую слабость мы им простим. Ты их не бойся, они все очень добрые и хорошие ребята.

Юля успокоилась, поверив своему покровителю, и, крепко ухватив его за руку, вместе с ним вошла в комнату. После некоторого молчания Иваныч заметил:

— Ну, Влад, как всегда в своем репертуаре. Еще себе одного ребенка где-то прикупил.

— За 183 рубля отдали, — сообщил Влад. — И очень прошу прекратить временно громко материться. Не пугать мне ребенка. Вопросов тоже не задавать. Ребенок еще не умеет разговаривать.

— Глухонемая, что ли? Тогда причем тут мат?

— Немая, но не глухая. Ну-ка, что у вас тут за закусь?

Влад снял с девочки старенькое потрепанное пальтишко и усадил к дальней стенке на кровать, подальше от пьяной компании. Рядом с ней поставил табурет и подобрал со стола на тарелку кусочки колбасы, сырка, хлеба. И принес большую кружку сладкого чая.

— Пока перекуси, а я сбегаю минут на десять. Смелее, никого не бойся, у них сейчас своих забот хватает.

Мужчины действительно вернулись к игре и забыли про ребенка. А Юля с жадностью, но не торопливо отщипывала кусочки хлеба, колбаски и запивала теплым сладким чаем. Аромат еды так с ума сводил, она, ведь, уже два дня ни крошки в рот не брала, что она тихо беззвучно расплакалась обильными слезами. Офицеры замолчали. Иваныч подошел к ребенку и предложил платочек. Другие тоже засуетились и положили на табуретку кто конфетку, кто печенье. Алексеев положил целую шоколадку "Аленка". Но от этого изобилия слезы потекли сильней. Она ела, запивая сладким чаем и солеными слезами.