Ф. Брукнер: Как известно, во время Второй мировой войны огромное количество советских военнослужащих попало в плен к немцам и умерло там. Равным образом множество немецких военнопленных умерло во время войны и после нее в советском плену. Те немецкие военнопленные, которые потом были освобождены и вернулись на родину, рассказывали, как умирали их товарищи: они стали жертвами холодов, недоедания и тифа. Предположим, выжившие стали бы утверждать, будто русские травили их товарищей инсектицидами, а потом делали из их трупов мыло, а из кожи – абажуры. Как бы вы, русские, отреагировали на такие обвинения?
Студент: Я был бы возмущен. Это была бы мерзкая клевета на мой народ!
Ф. Брукнер: Совершенно верно. Тот, кто выдвигает столь страшные обвинения, должен их документально доказать, иначе он будет повинен в клевете.
Студент: Итак, вы считаете, что эти факты недостаточно доказаны?
Ф. Брукнер: О мыле из человеческих трупов, абажурах из человеческой кожи и т. п. мы можем больше не говорить, так как от подобных утверждений отказались даже ортодоксальные историки. Иначе обстоит дело с газовыми камерами, которые до сих образуют ядро мифа о Холокосте.
По мнению ревизионистов, это такая же пропагандистская выдумка, как вышеупомянутые мыло и абажуры.
Вернемся к истории ревизионизма. Я бы разделил ее на три этапа, первый из которых полностью связан с фигурой Поля Рассинье, умершего в 1967 году.
Второй этап охватывает период с 1967 по 1988 год. За эти два десятилетия ревизионизм достиг необыкновенного расцвета. В 1979 г. в США под руководством Уиллиса Карто возник «Институт пересмотра истории», который регулярно проводил конференции и выпускал «Journal of Historical Review», в котором печатались многие ревизионистские авторы. К сожалению, У. Карто в 1993 году был свергнут в результате внутренних интриг, устроенных его подчиненным Марком Вебером. Ранее успешный институт покатился к банкротству, качество материалов журнала постепенно ухудшалось, он терял подписчиков и в конце концов перестал выходить.
К числу исследователей, исповедующих данное направление в 70-х годах, относятся немец Удо Валенди, издатель журнала «Хисторише Татзахен», с которым позже так несправедливо обошлась немецкая юстиция, и автор известного демографического исследования, тоже немец Вальтер Заннинг, а также французы Серж Тион, Пьер Гийом и многие другие. Однако тремя самыми значительными ревизионистскими авторами на этом этапе, несомненно, считаются американец Артур Бутс, немец Вильгельм Штеглих и француз Роберт Фориссон.
Студент: Я будущий историк и серьезно занимаюсь историей Второй мировой войны. Как может быть, что я не слышал ни одного из названных вами имен и не читал никого из этих авторов?
Ф. Брукнер: Господствующая на Западе система не заинтересована в том, чтобы эти имена были известны. Во Франции СМИ иногда говорят о Р. Фориссоне, но всегда только в оскорбительном тоне.
Первым из трех ведущих специалистов этого периода выступил в 1976 г. Артур Бутс, доцент, специалист по электронике. Он написал работу под названием «Мистификация ХХ века»[22], которая представляла собой большой шаг вперед по сравнению с работами П. Рассинье. А. Бутс сначала изучил распространявшиеся с 1942 года еврейскими организациями по всему миру доклады об истреблении их единоверцев в зоне, находящейся под властью Германии. Он установил, что тогдашняя версия событий принципиально отличалась от более поздней, т. е. история Холокоста претерпевала изменения. Затем он проанализировал вопрос о том, как союзные правительства, Ватикан и Международный Красный Крест реагировали на эти ужасные сообщения, и пришел к выводу, что ни одна из перечисленных организаций не поверила этим докладам. Столь чудовищное преступление, как фабричное истребление нескольких миллионов заключенных, рассуждал А. Бутс, невозможно было сохранить в тайне. К тому же союзники, Ватикан и Красный Крест располагали большим числом информаторов на подвластных Германии территориях. То есть эти доклады были не чем иным, как пропагандистской фальсификацией, которую продолжали использовать после войны в политических целях.
Через два года, в 1978 году, в Германии вышла работа «Миф об Освенциме»[23]. Автором ее был юрист, судья Вильгельм Штеглих. В этой книге он проанализировал основы официальных представлений о «лагере уничтожения» Освенцим. Как мы скоро убедимся, нет ни документальных, ни материальных доказательств массового уничтожения людей газом в этом лагере, а есть лишь свидетельские показания, признания обвиняемых и приговоры судов. В. Штеглих прежде всего тщательно изучил два главных момента в ортодоксальной картине Освенцима, а именно: признание первого коменданта этого лагеря Рудольфа Гёсса, а также Франкфуртский процесс над сотрудниками Освенцима в 1963–1965 годах. В результате он пришел к выводу, что оба эти момента несостоятельны с фактической точки зрения. Признание Р. Гёсса изобилует противоречиями и нелепостями, что свидетельствует о том, что он писал их недобровольно. На Франкфуртском же процессе были нарушены почти все правовые нормы, поэтому В. Штеглих ясно указал на то, что речь шла о чисто показательном процессе.
Студентка: Минутку. Когда кто-либо утверждает, что на Нюрнбергском процессе или на других проводившихся «союзниками» судах над национал-социалистами не всегда соблюдались их права, с этим я еще могу согласиться. В конце концов, победители Третьего рейха имели все основания осудить полную тяжесть его вины. Но процесс над сотрудниками Освенцима проходил в ФРГ. Почему немецкая юстиция устроила показательный процесс против немцев и тем самым юридически закрепила ответственность Германии за чудовищные преступления, если их не было или они были, но, по крайней мере, не в таких масштабах, как утверждают. Это же совершенно нелогично!
Ф. Брукнер: Руководящая политическая верхушка ФРГ заинтересована в том, чтобы постоянно попрекать население своей страны омерзительностью национал-социализма, окончательно дискредитировав его, и убедить немцев в благах «демократической системы ценностей». Процесс над сотрудниками Освенцима играл ключевую роль в «перевоспитании» немецкого народа.
Еще более решающую роль, чем книги А. Бутса и В. Штеглиха, сыграли исследования Роберта Фориссона, принадлежащие также ко второму этапу истории ревизионизма Холокоста. Он был профессором французской литературы сначала в Сорбонне, потом в Лионе, но потерял работу после того, как стали известны его ревизионистские публикации.
Студент: После доцента-электронщика и судьи вы упоминаете теперь профессора французской литературы в качестве ведущего специалиста по ревизионизму. Не удивительно ли, что среди перечисленных нет ни одного историка?
Ф. Брукнер: Действительно, большинство авторов, занимавшихся Холокостом, – не профессиональные историки. Это относится также и к ведущим еврейским специалистам по Холокосту: Герхарду Рейтлингеру, Раулю Хильбергу и Роберту Яну Ван Пельту; первый из них искусствовед, второй – политолог, третий – историк архитектуры.
Но вернемся к Роберту Фориссону. Он начал свои исследования Холокоста с изучения свойств вещества, содержащего синильную кислоту, – пестицида Циклон-Б, который во многих лагерях использовался для дезинфекции одежды, но, согласно легенде Холокоста, также для массового убийства евреев в Освенциме и Майданеке. На основе анализа специальной литературы об этом средстве дезинфекции он установил, что в случае описанных в рассказах свидетелей массовых убийств с помощью газа в недостаточно герметизированных и не снабженных вентиляцией помещениях, таких как пресловутые «газовые камеры», это сразу же привело бы к химической катастрофе во всем лагере. Р. Фориссон провел сравнение мнимых нацистских газовых камер с настоящими газовыми камерами, которые в некоторых штатах США до недавнего времени использовались для казни преступников с помощью синильной кислоты. Казнь с помощью синильной кислоты – технически сложный процесс и, если не соблюдать меры безопасности, Смерть грозит не только преступнику, но также персоналу тюрьмы и свидетелям казни. Если даже казнь одного человека с помощью синильной кислоты в оснащенной специальными средствами защиты тюрьме является столь сложным процессом, то как могли в Освенциме в помещениях, лишенных таких мер предосторожности, убивать газом тысячи людей за один раз, не решая при этом неизбежных проблем удаления газа? – задался вопросом Р. Фориссон.
