— Тёрм, что-то тут не так, — я смущенно теребила лежащий в ладони кулон, — он сказал: "Пришедший с мечом найдет, что ищет, пришедший к знаниям да обрящет". Скажи "с миру" и войди. Я не могу понять, в чём тут закавыка…

— А что тут понимать? — Тёрм усмехнулся, — что ищет и что найдёт пришедший с мечом?

— Он ищет для кого-то смерти и найдёт смерть? — Тёрм согласно кивнул, — а что значит с миру?

— Не с миру, а с миром. Наверное, заветные слова должны звучать так: "Мы пришли с миром!".

— Браво, Тёрм, — я приподнялась на цыпочки и губами коснулась его щеки. — Идем скорее и откроем двери! — я весело зашагала в сторону «близняшек».

— Постой, ты куда? — усмешка Тёрма стала ехидной, — хочешь остаться здесь навеки?

Я непонимающе уставилась в его сторону.

— Нет, ну я, конечно, не против остаться здесь с тобой на веки вечные… Здесь так романтично… — он пнул ногой покрытый паутиной череп, до этого времени скромно лежавший в углу.

— Терм, что ты творишь? — череп, мрачно стуча, перекатился по полу, и мне пришлось показать своему спутнику-балагуру кулак. Но тот даже не обратил на него внимания.

— Пришедший с мечом… — он назидательно поднял вверх указательный палец правой руки.

— Да уж, — виновато опустив голову, я выложила на холодные камни свое многочисленное оружие. Меч, лук, колчан со стрелами, кинжал в ножнах, кинжал, спрятанный за голенищем сапог, метательные ножи, тонкий стилет, коробочка со звездами… Уф, кажется всё.

Терм, уже давно сложивший у стены свой кинжал и меч, теперь только и ждал, когда же наконец я освобожусь от своего арсенала. Глядя на всё это разнообразие, он присвистнул и, присев рядышком, широко улыбнулся:

— Хочешь открыть свой магазин?

— Ага. По продаже гробов, — на мой замах он среагировать не успел, и кинжал прижался к его горлу.

Он поднял вверх руки.

— Сдаюсь, сдаюсь…

Я вернула оружие на место.

— Твоими стараниями я вскоре действительно стану твоим клиентом… — он встал.

— В смысле?

— Ты столько раз пыталась меня убить, что когда-нибудь это тебе удастся… — и не давая права слова моей персоне, буркнул, — пошли.

Не подождав, он подошёл к двери и, приложив к ней ладонь, тихо произнёс:

— Мы пришли с миром.

Первое мгновение ничего не происходило, словно кто-то, находившийся за дверью изучал нас пристальным взглядом, но затем с древних стен посыпалась штукатурка, и дверь, вздрогнув, поползла в сторону.

— Подожди, — Тёрм предостерегающе выставил передо мной руку и первым шагнул вовнутрь. На стенах внутреннего помещения тут же вспыхнули факелы, они были почти такими же, что и в коридоре, только было их гораздо больше и светили они ярким, почти белым пламенем. Огромный наполненный книгами зал предстал нашим взорам. Но не они были сейчас нам нужны. Наши глаза искали и никак не находили таинственного камня. Внезапно в дальнем конце зала я увидела собственное отражение. Зеркало?

— Тёрм, — позвала я, — ты видишь? — он, продолжая идти вперёд, понимающе кивнул.

Мы подошли ближе. Большой, но тонкий как лист, а значит и хрупкий кусок кварца, отполированный до зеркального блеска так, что в нем отражалось всё окружающее, стоял в самом дальнем углу. По его серебряной окантовке тянулись небрежно начертанные руны. Тёрм, пристально вгляделся в написанное.

— Ты можешь читать руны?

— Не знаю, — он растерянно пожал плечами, — я просто понимаю их или мне так кажется…

— Что здесь написано?

— Ну, я не знаю слова вроде бы сами складываются у меня в голове, как тогда, когда мы обменивались мыслями с твоим дядюшкой…

— Не тяни, Тёрм, скажи, что здесь, — потребовала я, не в силах сдерживать накопившееся во мне напряжение.

— Да чепуха разная, чьи-то древние мудрости. Вот здесь что-то типа "Незнание хрупко, а мудрость тверда, как камень". Здесь, — он ткнул пальцем в одну из рун, — "Круги остающиеся на воде уходят в вечность, вечность не кончается никогда". Я же говорю, чушь.

— А здесь? — я показала пальцем на особо выделенную, красиво вычерченную руну, показавшуюся мне знакомой.

— Не пойму, по-моему, ещё большая ерунда, чем прочее.

— Тёрм, что здесь написано? — я уже начинала на него злиться.

— Так… вот… да. "Тепло сердец и нежность рук откроет путь вам в храм наук". Нечего нам тут стоять, нужно искать Корунд.

— Подожди, подожди немного, я поняла. Надо согреть камень своим теплом, и тогда знания сами откроются перед нами.

— Сумасшедшая, — Терм покрутил пальцем у виска, хотя по его взгляду я поняла, что он вовсе так не думает. Мы придвинулись ближе. Я положила ладони на холодную поверхность кварцевого зеркала и, приблизив лицо к собственному отражению, легонько подула.

— Кто разбудил меня, — в зале послышался заспанный голос, — кто потревожил мой покой?

— Извините нас, но мы искали знаний… — начала я, но Тёрм как всегда вылез вперёд.

— А кто вы собственно такой? — полковник, а ведёт себя порой как пятилетний мальчишка.

— Я — священный камень хранитель, Корунд.

— О, кажется мы по адресу! — обрадовано воскликнул Тёрм, он хотел добавить что-то ещё, но я решительно приложила ладонь к его рту. Этого камерлинца следовало остановить, пока он всё окончательно не испортил.

— Простите за бестактность моего друга, но нам очень нужны знания.

— Чтобы творить добро или зло? — казалось, что камень видит нас насквозь, — а впрочем всё равно. Раз вы здесь и без оружия, я обязан дать вам знания, какие вы только попросите.

— Как остановить шлотов? В чём сила Колумвирата? И о чём говорит Пророчество? — наперебой стали спрашивать мы.

— Три вопроса одновременно, разве мне надо куда-то спешить? Или спешите вы?

— Да, мы очень спешим, нас ждут. Пока мы здесь, там далеко гибнут люди.

— Люди гибли всегда. Так устроен мир. В нём нет совершенства. Но не о том речь. Вы задали три вопроса сразу. Начнём по порядку с первого. Демонов другого мира может остановить, только маг по имени Рафаэл.

— Они выполнят его приказ?

— Нет, никто не в силах изменить единожды отданного приказа, им приказали убивать, и они никогда уже не смогут остановиться. Приказать им нельзя, но можно уничтожить.

— Как? — спросила я и краем глаза увидела в зеркале чужое отражение. Увлечённые разговором мы не заметили, как в зал пошли две высокие худые фигуры. Что-то блестящее и тяжелое, пролетев над моим плечом, с силой ударило в тончайшую поверхность камня. Хрупкий как стекло горный хрусталь рассыпался тысячку осколков и с печальным звоном раскатился по полу.

Взбешённая происшедшим я развернулась в сторону вошедших. Кажется я уже начала уставать от их присутствия. В противоположной стороне зала стояли Чёрная Повелительница улья и его неповторимый Хозяин-выворотень. В руках они держали мои метательные кинжалы. Чувствовалось, что они умеют ими хорошо пользоваться. Но два поединка проведённые с нами не прошли для них даром. Хозяин и Арабел выглядели изрядно потрепанными. В них уже не ощущалось той несокрушимой силы, что присутствовала у них совсем недавно, стройная женщина превратилась в худую старуху, а крепкий молодой выворотень в трухлявую развалину. Но, несмотря на жалкий вид, сил у этой пары всё ещё оставалось не меряно. Хозяин играючи, двумя пальцами переломил лезвие одного из моих ножей, давая понять, что сопротивление бесполезно.

— Почему вы делаете это? Почему вы повсюду преследуете нас?

— Почему? — её дурная привычка переспрашивать уже сидела у меня в печенках, — нам заплатили, нам просто хорошо заплатили, но это сперва, потом мы сами искали мести. Теперь вам никуда не убежать. Выход один. Не сопротивляйтесь, позвольте себя связать, и мы не станем вас долго мучить. Мы убьем вас быстро, нам лишь нужна свежая кровь и плоть. Нас мучит жажда и голод.

— Ах, вы торопитесь? — я начала закипать от злости, — это поэтому вы разбили зеркало и не дали послушать мне Пророчество древних?

— Пророчество древних, Пророчество древних, — передразнил меня Хозяин, — похоже только ты одна во всем королевстве не знаешь его содержания, любой мало-мальски сильный маг выучил его на зубок.