Конгресс не заставил себя долго ждать: в 1902 году подавляющим большинством голосов — 309 «за» и лишь 2 «против» — палата представителей проголосовала за выделение средств на строительство канала в Никарагуа. Проблем с получением концессий не было никаких: Никарагуа подписала все, что нужно, буквально за один день. Радостный Дядюшка Сэм ринулся было ковать свою давнюю мечту, но — куда там! Филипп Бюно-Варийа свой хлеб отрабатывал на совесть. К этому времени он уже больше года сидел в гостиничном номере 1162 и плел густую паутину. Оказалось — не напрасно: билль о строительстве канала в Никарагуа просуществовал всего несколько месяцев и скоро был отменен! Теми же конгрессменами. Как?! Очень просто: проверенным французским способом, разработанным Корнелиусом Герцем и реализованным бароном Жаком де Райнахом.

На этот раз роль де Райнаха, собственноручно распределявшего бакшиш промеж законодателей, исполнял выдающийся американский адвокат Уильям Нельсон Кромвелль. Любопытно, что перед встречей с Бюно Кромвелль и без того уже был сказочно богатым человеком. Так что остается лишь догадываться, сколько ему посулили денег и сулили ли вообще: скорее всего, Кромвеллю протянули руку дружбы, от которой адвокат не рискнул отказаться.

Бюно-Варийа ставил гениальную двухходовку, и Кромвеллю предстояло сыграть первый ход в этой партии — заставить конгресс отказаться от никарагуанского проекта и вернуться к рассмотрению Панамского перешейка в качестве единственной альтернативы. Как я уже сказал, Уильям Кромвелль с блеском оправдал возложенные на него надежды: пустив в ход свое завораживающее красноречие и подкрепив его еще более весомыми «зелеными котлетами», адвокат прогнул неподкупных законодателей в правильном направлении, и строительство никарагуанского канала было заблокировано.

Созрел момент для второго хода. Цель: продажа акций «Международной компании» правительству Соединенных Штатов Америки. С какой стати? А вот с какой.

После краха компании де Лессепса ее акции полностью обесценились. Потерявшие всякую надежду рядовые вкладчики скидывали бумаги практически за бесценок. В этот момент на сцене появилась неведомая группа «международных финансистов», скупила контрольный пакет французского банкрота, а затем передала активы в новую структуру — «Compagnie Nouvelle». Большинство участников группы навсегда остались в тени (скоро читатель узнает причину), засветились лишь единицы: Джесси Зелигман, Корнелиус Герц, Филипп Бюно-Варийа. Промелькнули на фоне легендарный банкир Джей Пи Морган, представлявший интересы дома Ротшильдов, и Пол Варбург, делегированный одноименной финансовой империей в Америку для создания Федеральной резервной системы.

Вопрос: зачем опытным воротилам понадобились акции компании, в активах которой числилась куча заржавевшего в тропических лесах металлолома, и теоретическое право на выкуп американской железной дороги? Вопрос, однако, риторический. Полагать, что «могучая кучка Бюно» приобрела акции «Международной компании» по недомыслию, — все равно, что усомниться в здравом смысле дельцов, скупивших на заре приватизации «пустые» ваучеры в нашем многострадальном Отечестве. И те и другие делали ставку на выигрышный пересмотр статуса ценных бумаг. Иными словами, скупщики акций компании де Лессепса и скупщики российских ваучеров либо надеялись, либо заранее знали о том, что через какое-то время бумаги перестанут быть пустыми и наполнятся самым настоящим и осязаемым зеленым содержанием.

«Выигрышный пересмотр статуса» в панамской афере заключался, как я уже сказал, в плане втюхать акции Compagnie Nouvelle самому Дядюшке Сэму! Прямо скажем, предприятие не просто дерзкое, но и неслыханное по самоуверенной наглости. Каково же будет удивление читателя, когда он узнает, что все задуманное увенчалось триумфальным успехом! Впрочем, не будем забегать вперед и ломать лихо закрученную интригу.

После того, как адвокат Кромвелль уговорил конгрессменов отказаться от никарагуанского проекта, оставался лишь шаг для того, чтобы подтолкнуть Теодора Рузвельта к «правильному» решению. Кто сделал этот шаг и нашептал двадцать шестому президенту Америки об исключительной выгодности приобретения прав Compagnie Nouvelle — неизвестно. Зато известна аргументация: предыдущие переговоры с колумбийским правительством оказались бесперспективными ввиду принципиального расхождения государственных интересов. Поэтому гораздо дальновидней совершить обходной маневр и выкупить акции Compagnie Nouvelle. Ерунда, что в активах компании сплошной металлолом, главное, она — правообладательница концессии на строительство канала, которую выдала Колумбия «Международной компании» Фердинана де Лессепса!

Тонко, не правда ли? Ах, как бы мне хотелось узнать: догадывалась ли «могучая кучка Бюно» в момент продажи акций американскому правительству, что вручает Дядюшке Сэму чистой воды липу, или тоже пребывала в невинном неведении? Что-то подсказывает мне: знала, ой, знала!

Кончилось все тем, что Соединенные Штаты Америки торжественно купили Compagnie Nouvelle за огромные деньги — 40 миллионов долларов! «Могучая кучка Бюно» даже позволила дурашливому Дядюшке поторговаться и существенно сбить первоначально запрошенную цену. В самом деле: чего уж там мелочиться? Ведь за акции «Международной компании» в свое время не заплатили и одного миллиона. Вот уж гешефт так гешефт.

В очередной раз осчастливленный Дядюшка Сэм побежал хвастаться полученной концессией к колумбийцам и тут же огреб ушат холодной воды. Оказалось, что концессию «Международной компании» Фердинана де Лессепса предоставляло государство по имени Соединенные Штаты Колумбии, а такого государства больше не существовало! После сумбурной гражданской войны в Колумбии на века закрепилась демократия (в тамошнем специфическом понимании, разумеется), а на свет появилось новое государство — Республика Колумбия, которое формально никаких обязательств перед «Международной компанией» не несло. Таким образом, концессию даже не нужно было аннулировать: Республика Колумбия ее просто не признавала. И теперь по всему выходило, что Америка купила у кучки аферистов за сорок миллионов долларов ноль без палочки, чистый воздух. Повторю свой вопрос: знали «международные финансисты» о юридической ничтожности своей концессии или не знали? При любом раскладе конфуз Дядюшки Сэма вышел грандиозным.

До такой степени грандиозным, что первым делом, заполучив доступ ко всем архивам и бухгалтерии «Международной компании» и Compagnie Nouvelle, американское правительство эти документы уничтожило. Облили бензином и сожгли — все до последней бумажонки, дабы никто никогда не узнал имен обидчиков — всех этих пронырливых «международных финансистов».

Теперь ничего не оставалось, как возобновлять переговоры с ненавистной Боготой. Окрыленные колумбийцы, с трудом сдерживая смех, стали выламываться круче прежнего: поначалу сделали вид, что готовы на уступки, и даже обнадежили американцев, подписав предварительное соглашение. Однако колумбийский сенат тут же отказался его ратифицировать под формальным предлогом, что, мол, конституция запрещает отчуждение суверенитета над любой национальной территорией. Между тем на неофициальном уровне давалось понять, что дело окажется на мази, если Америка откатит еще каких-нибудь несчастных 10 миллионов долларов и перепишет договор, оговорив «совместный суверенитет» для зоны Панамского канала. Что означал этот «совместный суверенитет», сомневаться не приходилось: пожизненная доильная установка в мозолистых руках колумбийской демократии.

В это трудное для Америки время состоялась историческая встреча президента Соединенных Штатов Америки с никому не известным, совершенно непонятным, представляющим неведомо кого человечком по имени Филипп Бюно-Варийа. Только не спрашивайте, каким образом подобные встречи оказываются возможными: у меня нет ни малейшей догадки. Я лишь знаю, что Теодор Рузвельт принял Бюно-Варийа в Белом доме 10 октября 1903 года.