Не выпуская из рук ключей Эрнста, Константайн вернулся к арке, чтобы отпереть вторую дверь в коридоре. Но едва он собрался отдернуть портьеру, как за спиной раздался голос:

– Медленно повернитесь, не сходя с места.

Часть стенной обивки у двери в спальню была сдвинута, за ней просматривалась лестница на второй этаж. Сейчас на нижней ступеньке ее стояла женщина. Одной рукой она придерживала обивку, а в другой сжимала направленный на Джорджа пистолет. Волосы у нее были спутаны, глаза припухли от сна. Она, видимо, спешно накинула шелковый халат, перехватила его поясом и спустилась вниз, даже не обувшись. Ногти на пальцах ее ног сияли красным лаком.

Джордж улыбнулся, но с места решил не сходить, и, так же старательно выговаривая слова, как только что сделала женщина, сказал по-английски:

– По пути на маяк у меня кончился бензин. И я зашел к вам, чтобы занять немного бензина, ясно?

Сначала Джорджу показалось, что женщина его не поняла. Совершенно бесстрастно оглядела она его с головы до ног. У нее было изумительное лицо – волевое и прекрасно вылепленное.

Наконец она шагнула к Джорджу и на хорошем английском спросила:

– Зачем вам ключи, если вы пришли только за бензином?

Джордж опустил взгляд на свою левую руку. В ней были ключи Эрнста, которыми он собирался отпирать дверь в коридоре.

– Это ключи от машины и прочего, – нашелся он. – У меня карман дырявый, поэтому приходится носить их в руках.

Женщина, не обратив внимания на ответ, приказала:

– Садитесь туда. – Левой рукой, отпустив обивку, она указала на диван и добавила: – Только не спешите.

– Послушайте, – начал было Джордж, – вы все неправильно истолковали и…

На сей раз она молча двинула правой рукой, вскинув пистолет. Джордж медленно прошел к дивану, повернулся боком, собираясь сесть… И вдруг выбросил вперед правую руку, схватил подушку, собираясь швырнуть ее в женщину, но не успели пальцы Джорджа сомкнуться на подушке, как раздался выстрел. Пуля попала в гнутую деревянную окантовку дивана в футе от головы Джорджа, толстая щепка со свистом пронеслась у самой его щеки. Он быстро сел. А женщина впервые улыбнулась. Улыбка была зловещей и обескуражила Джорджа.

– И впредь без фокусов, – предупредила женщина. – В другой раз я пущу пулю вам в ногу.

– Вы хорошо говорите по-английски, – отозвался Константайн. – И стреляете неплохо. – Он перевел взгляд на расщепленную окантовку и подумал: «Мадемуазель Гюнтэм потребует за ущерб не меньше пятидесяти франков».

Женщина ничего не ответила. Держа Джорджа по-прежнему на мушке, она отступила к стене рядом с дверью в комнату с письменным столом. Подойдя к ней вплотную, она завела руку за спину. Где-то вдалеке трижды прозвенел звонок. «Видимо, медноволосому придется прервать купание», – догадался Джордж.

Вновь выйдя на середину комнаты, женщина смотрела на Джорджа холодным взглядом и вдруг приказала:

– Расстегните рубашку.

– Послушайте, – запротестовал было Джордж, – вы что, хотите, чтобы я тут стриптиз устроил? Мне нужно было лишь немного бензина…

– Распахните рубашку, – жестко потребовала она. – И пошире.

Джордж медленно расстегнул пуговицы и обнажил загорелую грудь. Женщина приблизилась к нему на три шага, сосредоточенно его разглядывая. Поперек ребер с левой стороны груди Константайна шел шрам, который никогда не покрывался загаром.

И вдруг с лестницы раздался возглас:

– Мария!

Не отворачиваясь от Джорджа, она крикнула по-французски:

– Сюда, Джан!

Джан – это был медноволосый парень – взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и показался на террасе. Увидев Джорджа, он остолбенел. По плечам у него струился пот. Очевидно, три звонка служили сигналом чрезвычайного происшествия.

Джан вошел в зал и что-то очень быстро сказал Марии по-итальянски. Этого языка Джордж не понимал. Мария ответила тоже на итальянском, и Джан, с любопытством взглянув на Джорджа, исчез за портьерой. Но уже через полминуты он вернулся с двумя кусками веревки в руках.

– Встаньте, – приказала Мария.

Джордж подчинился. Он уже привык ей повиноваться, даже мрачно пошутил про себя: «У меня, как у собак Павлова, быстро вырабатываются условные рефлексы».

– Повернитесь.

Джордж встал лицом к дивану, услышал, как приблизился Джан; ухватив Константайна за руки, он начал связывать их у него за спиной. Джордж поразмыслил, не начать ли наступление, пользуясь Джаном как щитом. Но тут же отбросил эту нелепую мысль.

Джан связал ему запястья, потом лодыжки, повернул боком и подтолкнул, так что Константайн с размаху плюхнулся на диван.

Мария проговорила по-итальянски что-то еще, перебросила пистолет Джану, быстро пересекла комнату и исчезла за портьерой.

Джордж оглядел Джана. Тот был высоким, отлично сложенным молодым человеком, широкоплечим, узкобедрым, коричневым от загара, как каштан, с довольно приятным лицом и достаточно умными глазами. Словом, Джордж решил побеседовать с ним.

– Вы говорите по-английски или по-французски? – спросил он.

Джан кивнул, присел на журнальный столик, положил пистолет подле себя и вынул из нефритовой шкатулки сигарету.

– К чему все это? – продолжил Джордж. – Шутка, по-моему, затянулась.

Джан пожал плечами и не спеша выпустил струйку сигаретного дыма. За окном по-прежнему безмятежно стрекотали цикады, вдоль петуний на террасе порхали две бабочки, на дороге купались в пыли и сердито цвиркали друг на друга воробьи… Джорджу ни с того ни с сего вспомнился Уилер, которого скинули с поезда. «Джан, – подумал он, – в те времена был совсем ребенком».

– Чем занята Мария? Выясняет по телефону, что делать со мной? – спросил он.

Джан вновь пожал плечами. Его поведение начинало раздражать Джорджа, и он с неподдельной злостью сказал:

– Ну ладно, не хочешь, черт возьми, говорить – и не надо.

Джан, поигрывая пистолетом, улыбнулся, соскользнул со стола в кресло и вытянул ноги.

– Будь здесь твой босс, ты бы так не куражился, – заметил ему Джордж.

Джан поразмыслил над его словами и вдруг спросил:

– Вы из Лондона?

– Возможно.

Джан приблизился к дивану, остановился на безопасном от Джорджа расстоянии и, зорко оглядев его с ног до головы, сказал:

– На вас хорошая рубашка, отличные брюки, дорогие часы. Вы богаты?

– На жизнь хватает.

– Ну пожалуйста, скажите, что вы богаты.

– Нет. Не богат.

– Черт побери, – буркнул Джан по-французски и вернулся на прежнее место.

– Почему?

Джан подбросил пистолет и ловко поймал его.

– Я дожидаюсь богача, – ответил он.

– И зачем он тебе?

Джан улыбнулся и закатил глаза.

– Чтобы подзаработать денег, зачем же еще? – Наивность Джорджа, казалось, даже обидела Джана.

– Сколько же тебе надо?

Подумав немного, Джан ответил по-французски:

– Восемь тысяч франков.

– Немало.

– Да, немало. – Джан мечтательно кивнул и спросил: – У вас есть такие деньги?

– А если есть, тогда что?

– Тогда я отпущу вас.

– И только?

– Вам этого мало? – Парень усмехнулся. – Ведь вы даже не знаете, что ждет вас.

– Догадываюсь, – ответил Джордж. – Но даже будь у меня деньги, я бы потребовал у тебя больше, чем просто свободу.

– Чего именно?

– Ответить на некоторые вопросы.

– Не люблю отчитываться.

– А ты попробуй.

Джан поразмыслил немного, потом покачал головой и сказал:

– Денег у вас нет. Тогда не будет и ответов, черт возьми.

И он замолк на добрых пятнадцать минут. Сидел и курил, не обращая на Джорджа внимания. Наконец где-то под потолком зазвенел колокольчик, а издалека донесся шум автомобиля.

Джан поднялся с кресла и встал у стола.

За окнами промелькнул «Мерседес», и вскоре в комнату вошел тот темноволосый мужчина, которого утром Джордж видел в бинокль. Он перебросился несколькими фразами с Джаном и ушел на второй этаж. Джан и Джордж вновь остались одни. Но теперь Джан был уже не тот. Он молча, в задумчивости, стоял спиной к террасе, потирая пальцами подбородок. Сверху слышались голоса, звуки шагов. Казалось, там кто-то спорил, даже ссорился. И, как понимал Константайн, происходило это из-за него.