Капитан третьего ранга Чжень Льень не одобрял той свободы перемещений, которая была у пленников на «Равелине», хотя отлично понимал, что это традиция. Традиция, уходящая корнями в вековую историю не одной только человеческой цивилизации.

Нет, он не опасался диверсий со стороны давших слово чести офицеров, тем более — офицеров Принципата, на ней помешанных и блюдущих ее даже вопреки собственным интересам. Скорее уж он опасался за тинбарцев.

Для тактика не было секретом, что добрая половина пилотов, та, что уцелела в мемфисской бойне, спит и видит, как бы разорвать господ Шейра и ап-Трууфа. Строго говоря, такое отношение пилотов было в спейсваффе совсем не распространено, потому хотя бы, что для летчиков враг редко бывает персонифицирован, его почти никогда не удается увидеть и, что называется, пощупать руками. Своих противников они видят в перекрестьях прицелов как машины определенных конструкций, общие для многих расс (не секрет, что в спейсваффе существует целая эскадрилья, летающая на закупленных у Принципата «Тар-Зорторгах», машине самой массовой и высококлассной, да и у тех же мозагов есть купленные у Федерации яггерботы), пилоты этих машин для них сопернике в лихом танце со смертью, но никак не враги, которых хочется рвать зубами. Более того, среди пилотов и флотских существовал своеобразный рыцарский кодекс, запрещающий расстреливать катапультировавшихся, обязывающий подбирать терпящих бедствие и позволяющий такие вот вольные перемещения военнопленным. Что ж, у матросов эта традиция сохранилась еще со времен морских флотов, а пилоты, эта новая кавалерия, впитали ее сами собой.

И, меж тем, не менее половины пилотов на «Равелине» тинбарцев ненавидели искренне и истово, так, как ненавидит врага пехота, те, кто встречается с противником лицом к лицу на поверхности планет и планетоидов, для кого враг — не абстрактное понятие, а весьма конкретные фигуры в прицеле анабласта или плазмобоя, а то и лица, искаженные в яростных гримасах рукопашной. Ненавидели за уничтоженную базу "Уинстон Черчилль", для многих из которых она стала не новым, а единственным и первым домом, за погибших друзей и подруг, за тот страх, в конце концов, что они, совсем еще дети, испытали, отжатые к окраине системы и методично, с хладнокровием и профессионализмом, уничтожаемые яггерботами и кораблями ап-Турга.

— Слушаю вас, верх-юнкер, — со вздохом обратился Льень к ап-Трууфу. — Чем могу быть вам полезен?

— Сэр, я прошу вас допустить меня до учебных занятий среди ваших пилотов, — прямо, без дальних заходов и экивоков заявил тинбарец. — Не мне вам рассказывать, что летная квалификация постоянно нуждается в шлифовке.

— А вы хорошо подумали? — меланхолично поинтересовался каптреранг. — Сказать по чести, я удивлен тем, что еще ни один из моих подчиненных не бросился на вас с кулаками.

— Сэр? — на лице ап-Трууфа появилось выражение крайнего изумления.

— На начало кампании мы были учебным судном, — пояснил Льень. — Наши пилоты, это курсанты станции "Уинстон Черчилль" и изрядная их часть участвовала в бойне у Мемфиса. Как вы полагаете, много любви они испытывают к представителям вашей расы после этого?

— Сэр, — тинбарец помолчал секунду. — Сэр, я настаиваю.

— Как хотите, — пожал плечами тактик- Но не говорите потом, что вас не предупреждали. Доступ к учебным программам яггерботов я вам сейчас открою.

Открытый космос

Авианосец «Равелин», лазарет

21 марта 139 Года Федерации, 19 часов 20 минут

Капитан медицинской службы оторвал голову от бумаг и недоуменно посмотрел в сторону с грохотом закрывшейся двери.

— Ты чего такая недовольная- спросил доктор Дженкинс, влетевшую в лазарет словно комета. — Случилось чего?

— Случилось, — фыркнула Лиза Энн, садясь напротив. — Не по твоей части, правда.

— Рассказывай, — Кузьма отодвинул бумаги и воззрился на капитан-лейтенанта, положив подбородок на сложенные в замок руки.

— Да что рассказывать, — отмахнулась та. — Пилоты — сопляки, начальство — идиоты… Все как всегда.

— Эк, — хмыкнул Мурагин. — Что наше славное командование отчебучило на сей раз?

— Дало доступ тинбарцам к учебным занятиям, — Дженкинс вздохнула. — Половина моих орлов спит и видит, как бы им глотки перегрызть, а их к ним на симуляторы направили. Причем на отработку совместных действий. Я уже не говорю о том, что сначала Шейр в «дуэльном» сценарии расчехвостил Карклиниса и М`Тонгу… И как я должна поддерживать дисциплину среди пилотов?

— А ты Лефьера против него выстави, — хмыкнул доктор. — Или Яна.

— А я что сделала? — кисло поинтересовалась Дженкинс. — Именно Яна и выставила. Ничья. В смысле, пошли в лобовую атаку и оба «погибли» при столкновении. Кстати, про столкновения…

Капитан-лейтенант обвела лазарет задумчивым взглядом.

Кузьма неторопливо встал, подошел к терминалу и заблокировал дверь.

— Ужас какой, — доктор откровенно ухмылялся, повернувшись к Дженкинс. — Два капитана закрылись в лазарете. Какой мы пример подаем молодежи?

— Самый положительный, — отрезала Лиза Энн, расстегивая летный комбинезон. — В конце-концов, имею я право хоть ненадолго получить собственного мужа в личное распоряжение?

— Ненадолго? — усмехнулся Кузьма. — Я-то рассчитывал, что хотя бы до утра.

Старшина Клэр Элизабет Девидсон

Открытый космос

Авианосец «Равелин», пилотский кубрик N1

21 марта 139 Года Федерации, 19 часов 24 минуты

— Ну, вы и дали с Ольгердом!

Тинбарец оторвался от моей книжной полки, где выбирал себе чтиво (узнал, что я таскаю с собой целую библиотеку и выпросил разрешение) и ответил недоуменным взглядом.

— Что ты имеешь в виду, Клэр? — спросил Шейр.

— Как это что? — теперь удивилась уже я. — Мы ж вместе отрабатывали "астероидный штурм". Мистер Льень утверждал, что таким по составу звеном, как наше, его с первой попытки пройти не возможно, а вы с Яном на пару там навели такой шухер в охранных системах, что нам с Риткой оставалось только добивать уцелевших.

Вообще-то я ничуть не преувеличивала. В заданной миссии нам отводилась роль сопровождения эскадрона тяжелых штурмовиков, атакующих укрывшуюся среди астероидов базу. Каждый камешек там был утыкан зенитными плазмобоями, а сама база выпустила на перехват два десятка легких истребителей, гораздо лучше приспособленных для маневров в астероидном поле, чем наши «Калибурны». Строго говоря, задачка была из тех, что называются "исполнена чудом", в самом начале боя мы потеряли Тихонова, Карклиниса и Тан Ли, а чуть позже Мартинес подставился, так что из игрового звена к моменту глубокого прорыва обороны условного противника остались только мы с Ритой и тинбарец с Ольгердом, но тут эти двое начали так работать в паре, что подавили остатки обороны за какие-то пять-семь минут, пока я и Хлякина гоняли четыре уцелевших яггербота.

— Ах, вот ты о чем, — он потер висок и слегка улыбнулся. — Ольгерд — пилот от богов, с ним в паре работать одно удовольствие. Я слышал, он на «Сузаку» сбил «Тар-Зорторга», и при этом был без прикрытия, один.

— Было дело, — кивнула я, вспоминая подробности того боя. — Сразу после налета на караван, шедший к Мемфису за флотом ап-Турга. Они с Мартинесом прикрывали тыл, и когда Хосе попал под огонь, временно потерял управление и связь, Ян решил, что того сбили. Такой ругани в эфире, что он устроил, я даже от мисс Дженкинс не слыхала. «Тар-Зорторг» уже был потрепан в бою, так что Ольгерд сначала сел ему на хвост, а потом, когда тот все же вышел из под огня, рванул в лобовую атаку и сбил его в считанных метрах перед собой. В неотстрелившуюся ракету попал, кажется, а там и реактор сдетонировал. Что с тобой?

Слушая меня тинбарец бледнел с каждой секундой, отчаянно тер висок, а теперь просто сел на кровать Хлякиной и обхватил себя руками, дрожа как от холода и клацая зубами.

— Н-не знаю, — выдавил он. — Х-х-холодно… Трясет всего.